Как бы Артур не хотел бы воспринимать все слова мистера Эмриса на веру, не сомневаясь в нем, в этом вопросе это было чертовски сложно. Утер приучил Артура к тому, каким огромным может быть разочарование в тебе, что даже родной отец может быть разочарован страшно и навсегда, что симпатию и тем более любовь нужно заслужить тяжелым трудом и все равно далеко не обязательно справиться с этой задачей. Как с Утером.
Артур был уверен, что внимание мистера Эмриса для него всегда будет великолепным даром, что если Артур однажды заслужит его любовь, он никогда не сможет ее лишиться и что нет для него никого роднее и ближе, что Миррдин словно его родственная душа. Но не предполагать, что мистер Эмрис, такой красивый, сильный, удивительный и великолепный может в любой момент от него устать или разочароваться в нем так же страшно, как родной отец, было очень сложно.
И в то же время мистер Эмрис был очень убедительным. Был заботливым и мягким, звучал так, словно искренни удивлялся опасениям Артура и все эти поцелуи... Поцелуи лучше всего стирали все тревоги и Артур нарадоваться не мог, что все-таки решился на первый.

Первый поцелуй Артур встретил с готовностью, подавшись впереди и выдыхая от того, какое утешение после накатившего вдруг страха за свои неосторожные слова это приносило. Даже если Артур говорил в первую очередь про себя, всегда уверенный, что у его способностей есть очевидный потолок и он не так высок, как ему хотелось бы, разговоры о силе и чистоте крови никогда не были хорошими разговорами.

Но мистер эмрис был убедительным, был таким удивленный, таким уверенным, так терпеливо и искренни рассказывал все Артуру, что хотя бы в этом вопросе, в том, что сейчас Артур его не разочаровал, он не сомневался. Он напоследок еще раз погладил котенка по спинке, утешая и обещая, извиняясь за короткую разлуку, а затем, оставив того на коленке, потянулся двумя руками, обнимая мистера Эмриса за шею и с готовностью отвечая на поцелуй, который не хотел так быстро разрывать. Теперь уже он разомкнул губы, открываясь навстречу, приглашая взять больше, дать больше, не то, чтобы разрешая даже, прося, чтобы этот поцелуй был глубже, дольше, полнее. Может быть, мистер Эмрис и впрямь в нем не разочаруется, а может это случится послезавтра. Но Артур хотел получить как можно больше, запомнить как можно больше, насладиться тем, как все это чудесно - быть с кем-то настолько важным, настолько родным, настолько... любимым. Артур думал еще, что глупо настолько быстро думать о таких громких словах, а сейчас сидел у мистера Эмриса на коленях, ловил все поцелуи, чувствовал, как заполошно и счастливо бьется сердце и ни на мгновение не сомневался, что все это любовь.

Этот поцелуй был ещё лучше и на самом деле Артур был уверен, что мог бы с уверенностью сказать и не ошибиться, что каждый следующий поцелуй с мистером Эмрисом будет только лучше и лучше. Как возвращение домой, как награда, как родник в пустыни. И чем глубже он был, чем крепче они обнимали друг друга, тем лучше и слаще все становилось.

Артур никогда так не целовался. Даже если закрыть глаза на то, что с мистером Эмрисом он впервые поцеловался с мужчиной, даже когда он пытался встречаться с девушками, так не было никогда. Этот поцелуй был полнее и глубже, на этот раз Миррдин делал шаг вперед и Артур с безоговорочной готовностью открывался навстречу. Обнимал крепче, прижимался ближе, размыкал губы, встречал язык языком и, не сдержавшись, застонал в чужие губы намного более откровенно, почти пошло, чувствуя, как искры возбуждения разгораются в огромный пожал. В штанах становилось тесно, на коленях мистера Эмриса было уже ре так удобно, хотелось пересесть, развернуться к нему лицом, перекинуть ногу через бедро, прижаться ближе, потереться... Мысли эти заставили его поерзать на чужих коленях, ища то ли более удобной позы, то ли трения, отозвались еще одним глубоким, ярким стоном и Артур точно пришел в себя.

Что же он делает?! На первом свидании! Мистер Эмрис решит, что Артур какая-то шлюха, которой дальше второго свидания и идти не надо и даже то, что он подросток и все так ярко его никак не оправдает. Даже то, что все так ярко у него впервые в жизни не оправдает тоже того, как Артур себя ведет!
Он, тяжело дыша, оторвался от губ мистера Эмриса и посмешил спрятать пылающее лицо у него на плече, боясь взглянуть в глаза и увидеть в них разочарование.

- Простите, - хрипло, надтреснуто выдохнул он, только крепче обнимая Миррдина, точно боясь, что тот сейчас от него избавится. - Я знаю, как это выглядит, на первом свидании, второй поцелуй, а я... Простите, я правда не имел в виду ничего такого. Ну то есть, может и имел, ро я точно не ждать, и не пытался, простите меня, я не знаю почему все так... невероятно. Ярко. Захватывающе. Я совсем теряю голову, ро я все понимаю, я не хочу, чтобы вы думали обо мне как-то не так или что я всегда пристаю к учителям или что я... какой-то такой. Я не такой, правда. Простите.

Артур чувствовал, что краснеет, что просто пытает и с замиранием сердца ждал, как отреагирует мистер Эмрис, сколько бы раз до этого Артур не извинился. Будет настолько добр, чтобы вежливо не обращать внимание на его ужасное поведение? Ему будет слишком противно даже обнимать Артура? Это будет их первая и последняя встреча или мистер Эмрис еще даст ему шанс исправится? Как сильно он жалеет, что связался со школьником?..
Артур ждал, боясь решения и как только чужие пальцы занялись в его волосы, так успокаивающе поглаживая, разом как-то весь сдулся, вздохнув и только крепче прижался к Миррдину. Теперь он слушал его хриплый шепот тоже с замиранием сердца, но совсем по-другому. Теперь от его голоса и его разрешения по коже бежали мурашки, а возбуждение, не успевшее даже немного отступить, словно бы стало только сильнее.

Почувствовав прикосновение у голой коже Артур только выдохнул хрипло Миррдину в плечо и, даже если это было невозможно, попробовал прижаться еще ближе. Чуть повернул голову, касаясь губами открытой шеи в тихом, благодарном поцелуи и с облегчением улыбнулся.

- Вы невероятный, - шепнул Артур, помедлив мгновение, прежде, чем позволить себе еще одно прикосновение. - Мне так повезло.

Он будет так стараться, чтобы мистер Эмрис не потерял к нему интереса, чтобы не разочаровался, чтобы... ну, если ему понравится кто-то другой, он вряд ли что-то с этим сможет поделать, но он мог хотя бы стараться интересовать мистера Эмриса достаточно хорошо и долго, чтобы он о других не задумывался. Артур был с ним вот так, вместе только день и почему-то был уверен абсолютно точно, что не справится без этого человека, что он всегда должен быть рядом с ним.
Только вот Артур еще понятия не имел, что именно ему интересно и как это сделать. Но он будет стараться найти и запомнить.

Но, из хорошего, кажется Артур был достаточно ему интересен и в том самом плане. Когда рука Миррдина скользнула ему на живот Артур не сдержался, тихо застонав ему в шею и позволив себе чуть прихватить кожу губами.

Как-то отстраненно Артур почувствовал, что котенок все-таки спрыгнул с его колен, должно быть, слишком недовольный всей этой возней и Артур слабо понадеялся, что он не сбежит вовсе. Но на самом деле все его внимание было приковано к мистеру Эмрису.
Слов в ответ он не нашел. Оторвался только от его шеи, чтобы чуть отодвинуться прежде, чем развернуться к нему лицом, в самом деле перекинув колено через бедро и на мгновение прижавшись ближе, притираясь возбужденным пахом, прижался грудью к груди и губами к шее.

- Так нормально? - хрипло спросил он, никак не находя в себе сил ни одной частью тебя хоть немного отодвинуться от мистера Эмриса. - Это ничего? Ничего, что я вас так сильно хочу? И вам... вас... О вас я тоже хотел бы позаботиться. Если это ничего...

Это было невероятно. Это было волшебно. Это было так хорошо, что у Артура в самом деле точно звезды вспыхивали перед глазами. И весь мир вокруг него в один момент наполнился мистером Эмрисом, его руками на своем теле, его телом под своими пальцами, его голосом, его дыханием, его запахом. Все вокруг него было Миррдином Эмрисом и это было идеально.

Артур не питал иллюзий, он знал правду - он здесь был неоперившимся мальчишкой, обычным школьником, далеко не самым выдающимся, он не представлял из себя совершенно ничего, когда мистер Эмрис был невероятным магом и мужчиной тоже был невероятным. Артур не знал, почему он обратил на него внимание, но так хотел, чтобы это продолжалось как можно дольше.
Как Артур мог не стесняться? Он не стоил таких слов, таких невероятных взглядом, как смотрел на него Миррдин, таких невероятных слов, но даже если он это понимал, если все это знал, Артур был просто человек. И как он мог противостоять этому шепоту?

Артур выгнул спину, подаваясь вперед, вцепился пальцами в плечи мистера Эмриса, и в самом деле позволил себе немного больше, немного громче, так, как его попросили. Так, как хотел Миррдин, а Артур хотел дать ему абсолютно все. Он запрокинул голову, прикусил губу, впрочем, не сдерживаясь и низко застонал, толкнувшись в такие ласковые, такие чуткие пальцы.

Стоило только мистеру Эмрису коснуться губами его шеи, как Артур не сдержал очередного стона, на этот раз в самом деле громче предыдущего. Когда же он высосал кожу, прихватывая ту зубами, должно быть, оставляя засос, Артур не мог уже ничего с собой сделать, застонал в полный голос.

- Миррдин! - с очередным стоном в голос позвал он, только сильнее выгибая спину, прижимаясь ближе, потянувшись одной рукой обнимая его за шею, обхватывая так крепко, словно без этого терял всякую связь с реальностью, а вторую, забывшие, запустил в волосы мистера Эмриса. Не просто запустил, а велел в них пальцы слишком глубоко, скользнул по затылку и только крепче прижал того к своей шеи, изгибаясь на его коленях, толкаясь в ласкающую руку и подставляясь точно всем телом. И точно бы только раз позволив за стонать себе громко, вслух, в полный голос, как, должно быть, его и просил мистер Эмрис, остановиться Артур уже не мог. Впрочем, кажется, в этом не было никакого смысла, раз его просили именно об этом.

Вот только когда мистер Эмрис потянулся дальше, выше, Артур, даже все еще наслаждаясь лаской, все равно выдохнул разочарованно и, совсем забывшись, сжал его волосы в пальцах, снова потянув ниже, к шее, склоняя голову к плечу и только больше подставляясь.

- Пожалуйста! - жмурясь от удовольствия на очередном стоне хрипло попросил Артур. - П-пожалуйста, мистер Эмрис. Еще. Оставьте их еще. Я буду их прятать, обещаю, никто не узнает, только, пожалуйста, еще... Ваших следов. Знаков.

Это было так стыдно, на самом деле, нуждаться в чем-то таком, просить какой-то принадлежности, но Артуру казалось, что на мистере Эмрисе сошелся весь его мир и что мир этот закончится в тот же момент, как мистер Эмрис двинется дальше в своей явно захватывающей жизни. Сейчас Артуру казалось, что когда это произойдет, быть может, только какие-то следы, что когда-то они были вместе, помогут это пережить. Какие-то знаки, что когда-то он принадлежал мистеру Эмрису.
Артур хотел ему принадлежать.

Это было слишком хорошо и слишком сладко, так замечательно, что если бы Артур был хоть чуточку больше в себе, он бы поразился, что так бывает. Что так может быть. Что такое способно случиться с ним. И абсолютно бы, ни на йоту не удивился, что так бывает в руках мистера Эмриса.
Он творил с Артуром что-то невероятное, его прикосновения отзывались дрожью по всему телу, дарили поразительное удовольствие, опаляли жаром и все вместе… Господи, все вместе это было так сладко. И по какой-то причине это “мой прекрасный Артур” пробрало до самых костей. Так, что очередной стон получился громче предыдущего, а Артур даже этого не заметил. Только крепче вцепился в волосы Миррдина, только ближе прижался, подставляя шею.

- Твой, - не отдавая почти себе отчета выдохнул Артур, наслаждаясь каждой новой отметиной и на задворках сознания с нетерпением ожидая, как же все это будет потом на нем выглядеть, - только твой.

И как же Артур хотел, чтобы так и оставалось. Чтобы мистер Эмрис не нашел себе никого другого. Чтобы Артур так и оставался ему нужен и чтобы он… чтобы однажды… чтобы мистер Эмрис принадлежал ему. О, как Артур этого хотел.

- А вы… - выдохнул хрипло Артур, сам не до конца себя понимая, но так нетерпеливо подставляясь под поцелуи и зная, что сам уже на самой грани. - Вы будете? Моим?

Это было слишком жадно и слишком хорошо и слишком смелым, но Артур совсем не отдавал себе в этом отчета. Все было так прекрасно, что Артур никогда бы не вспомнил, когда и как остановиться.
И уж точно не вспомнил об этом, когда в один миг, раньше, чем Артур понял и был готов, очередное прикосновение Миррдина ослепило удовольствием, выбивая из реальности. Артур вскрикнул, конча позорно рано и весь опал в руках Мистера Эмриса, прижимаясь к нему и роняя голову ему на плечо, глубоко, загнанно дыша и силясь прийти в себя.

Этого просто не могло быть. Конечно же не могло. Зачем Артур вообще спрашивал, если не мог поверить? И в то же время, верить в это так отчаянно хотело, в то, что такой потрясающий человек, как мистер Эмрис мог в самом деле принадлежать ему. Даже если только на время. Чтобы у Артура были на него права, чтобы он мог свободно приходить в его комнату, чтобы мог целоваться с ним в коридорах, чтобы ревновать его к... А впрочем, от прав это никак не зависело, Артур и без того знал, что будет его очень сильно ревновать абсолютно ко всем. А учитывая, какой популярностью пользовался мистер Эмрис, ревновать Артуру предстояло много и часто. Но если он правда сможет иногда выхватывать парочку его поцелуев, справиться с этой ревностью будет чуточку проще.
Артур совсем не мог поверить и в то же время сомневаться в мистере Эмрисе тоже казалось невероятным и допустимым. Если уж Артур и собирался верить кому-то, как себе, то по какой-то причине, именно ему. И быть может тогда в самом деле, хотя бы на время, но Миррдин Эмрис правда был его?..

Возбуждение постепенно остывало, укладывалось, возвращали ясность сознания и все эти ласковые, четкие поцелуи проступали все ярче и отчетливее. Вся ласка, которую дарил ему мистер Эмрис, вся забота и все те потрясающие, великолепные слова, которые он ему нашептывал. Насколько ко глупо звучало то, что Артур очень хотел быть его идеальным мальчиком? Хотел полностью пр над лежать мистеру Эмрису и хотел быть совершенно идеальным для него.

- Всегда, когда Вы только пожелаете, - шепнул Артур, повернув голову, чтобы оставить несколько быстрых и ласковых поцелуев на шее и подбородке мистера Эмриса. И сделал он это как раз вовремя, чтобы увидеть, как он облизывает пальцы. В первый момент Артур подавился воздухом, зажмурился, чувствуя, как горит лицо от вдруг куда более яркого возбуждения, но не успел он смутиться, как вспыхнувшая вдруг в голове мысль заставила Артура снова распахнуть глаза. Он бросил взгляд на лицо мистера Эмриса, затем вниз, там, где не видел, но чувствовал его крепкий, возбужденный член и снова поднял глаза на мистера Эмриса. - А можно... - хрипло, задыхаясь вдруг от собственной смелости, сбивчиво попросил он: - Можно мне? Вас?.. Могу я тоже Вас попробовать? Сделать Вам хорошо?.. Пожалуйста.

Это было так хорошо, наслаждение все еще растекалось по телу, покалывало в мышцах и все это было... Боже, как это было хорошо. Как хорошо было сейчас, как великолепно было в руках мистера Эмриса и лучше было только... О, Артур знал, как можно сделать еще лучше, только не верил до конца, что в самом деле ему можно, даже после того, как мистер Эмрис сам разрешил. Что он будет думать о нем, если Арутр в самом деле решится? Он решит, что Артур совсем испорченный? Что он его переоценил? Что все это про "идеального мальчика" было слишком поспешно и на самом деле Артур этого не стоит. Или, быть может, наоборот плохо, что он не пробовал так многое, хотя уже почти выпускник? Хотя нет, вот это точно ерунда, если он не сможет достаточно хорошо справиться это точно не будет так же плохо, как если вдруг мистер Эмрис решит, что связался с какой-то шлюхой.

- Я... - неуверенно протянул Артур. Поднял глаза на мистера Эмриса, облизнул нервно губы и неуверенно отодвинулся, сползая по его коленям дальше, открывая себе чуть больше места. Бросил быстрый взгляд на лицо мистера Эмриса, нервно прикусил губу и осторожно, неуверенно потянулся к его штанам. - Я правда хочу. Очень. И я буду стараться, но если что-то не так, то остановите меня и... не думайте ничего такого, - тише, неловко закончил он и улыбнувшись чуть нервно опустил глаза.

Быть может и плохо, что Артур никогда прежде не делал этого, что совсем ничего не умел, но он никогда не хотел прежде, а сейчас... Черт, как же сейчас ему хотелось. И только раз взглянув вниз, один раз коснувшись, почувствовав сквозь штаны напряженный и толстый член, он уже не мог оторвать ни рук, ни взгляда.
С ремнем Артур справился чуть дрогнувшими руками, потянул те чуть ниже и осторожно потянувшись, обхватил пальцами член, вытаскивая его наружу. И в жизни Артур не подумал бы, что мужской член может быть таким красивым. Так приятно было держать его в пальцах, чувствовать его вес, его жар, обхватывать его пальцами. Артур осторожно потянулся, двигая по нему ладонью, лаская и... этого было мало. Артур хотел еще больше, еще чуть-чуть.

- И попробовать я его тоже могу? - шепотом уточнил Артур, бросив быстрый, неуверенный взгляд на мистера Эмриса, прежде, чем снова опустить глаза.

Можно ли?.. Артур не мог сейчас даже подумать о том, чтобы усомниться в словах Миррдина, не мог представить, что он врет или пытается усыпить его бдительность или что-то еще в этом роде. Если Миррдин говорил, что можно, что с ним можно было не бояться и не стесняться, значит так оно и было, хотя и в самом деле поверить в это, прочувствовать было тяжело.
Или было бы, если бы все внимание Артура не было сосредоточено сейчас на тяжелом, горячем члене в его руке, если бы рот не наполнялся слюной только от взгляда на него, мистер Эмрис не звучал так хрипло и соблазнительно. Если бы Артур мог думать сейчас хоть о чем-нибудь кроме того, как хочет Миррдина и как хочет его уже попробовать.
И ему разрешили.
Артур не мог больше медлить, даже если не был до конца уверен, что все делает правильно. Но и смущению места почти не осталось за всем этим ярким, безумным возбуждением.

Артур почти неохотно отпустил член мистера Эмриса, чтобы отползти назад и, все еще стоя на коленях, опустился вниз. Оперся на локоть у бедра Миррдина и вновь нетерпеливо сжав член в пальцах осторожно потянулся, неуверенно касаясь губами головки. Это было горячо, удивительно нежно, чем-то таким уязвимым под губами и абсолютно возбуждающим.
Он помедлив всего мгновение прежде, чем наконец скользнуть по нему языком и сразу задохнулся от потрясающего, невероятного вкуса мужчины, без которого Артур себя больше не представлял. Жадно, нетерпеливо обхватив головку губами Артур застонал вокруг нее и принялся работать языком, стараясь взять все больше и все больше попробовать.