Если во всем этом пророчестве и было что-то хорошее, то, как бы нелепо это не звучало, дело было в самом Маяке. В том, кто приплыл, чтобы спасти их народ от проклятья и чтобы убить их с братьями. Они всегда ждали его с какой-то усталой обреченностью. Они всегда знали о своем предназначении и том, что должны были сделать.
Они никогда не могли решить добр был их отец к ним или жесток, что рассказал им все, когда они были еще совсем маленькими. Что не позволил им обманываться и строить планы на будущее, что не разрешил им думать, что они могут чему-то учиться и чему-то интересоваться, кроме умения умереть с достоинством. У них не было никогда детства, да и счастливы они почти никогда не были, но они умели ценить каждую хорошую мелочь в своей жизни и очень ценили друг друга. Если в чем и было их счастье, так это в том, что в этом своем горе и своей обреченности они были друг у друга, они могли поддерживать друг друга и разделять печаль. По-своему в этом было и их беда, за братьев каждому из них было страшнее, чем за себя, но… Так или иначе, у них никогда не было выбора, никогда не было иной судьбы, так к чему о чем-либо мечтать? Они никогда и не мечтали.

А потом в их дворец приплыл Маяк. Он принес к ним день смерти и в этом была какая-то странная смесь ужаса и облегчения. Они еще не были готовы умирать, они еще не хотели, сколько бы они не готовились к этому, они еще не смогли! Но и в то же время это мучительное, бесконечное, безжалостное ожидание наконец подошло к концу, они были обречены всегда, так к чему бы уже с этим не покончить и не надеяться, что у них будет следующая жизнь какой-нибудь более счастливой икринки?
Быть может, закончить все это наконец было бы и хорошо.

Они стояли за плечом отца в тронном зале, когда он счастливо и радушно встречал Маяк, они старались быть сильными, но на самом деле, когда они разглядели Маяк, это было… это все вдруг стало иначе.

Он в самом деле был какой-то волшебный, невероятный, он весь точно светился и само его появление точно бы внушало надежду. Быть может, он и прибыл сюда, чтобы убить их, но только взглянув на него, у Артура дыхание перехватило, сердце сбилось с ритма вовсе не от страха и он знал точно, что умереть от его рук будет не так страшно, как они всегда думали. Так… так они в самом деле готовы были умереть.
Но Мерлин, как звали на самом деле Маяк, почему-то не спешил.

В первый момент они с братьями не знали, что и думать на этот счет, не знали радоваться или страдать от того, что все это затягивается еще дольше, но стоило им только раз пройти по дворцу с Мерлином, все ему показывая, они знали ответ - они рады провести с ним любую лишнюю минуту своей жизни. То, что перед смертью им была дана эта встреча, то, что перед смертью они могли почувствовать то, что позволил им чувствовать Мерлин, стоило только взглянуть на него, красивого, сияющего и такого надежного… Это в самом деле было прекрасно. Они в самом деле были счастливы.
Даже если жили они уже взаймы.

Это был третий день этой их отложенной жизни. Еще один день, когда они могли составить Мерлину кампанию, рассказывая ему все про свой дворец и свой народ. Заплыв в комнату Добычи за завтраком они сразу отправились в покои Маяка, как на попутном течении.

- Мерлин! - позвал он взволнованно, когда Дэмиан над его плечом постучал в дверь, пока Арчи, как и он сам, нес еду в обеих руках. - Ты уже не спишь? Мы принесли тебе завтрак! Ты хочешь посмотреть что-то конкретное сегодня или нам самим что-то придумать?