Артуру следовало бы стесняться и он правда стеснялся, но совсем немного. Недостаточно. Куда как меньше, чем то удовольствие, которое он получал от комплементов альфы, даже если они были такими пошлыми. Наверное, сейчас они были особенно ценными, верно? Учитывая, что Артур делал. Учитывая, что он себя продавал. Учитывая, что надеялся, что сумеет заинтересовать альфу достаточно, чтобы он захотел его снова.
С пошлым, чмокающим звуком Артур выпустил изо рта член, наслаждаясь ощущением пальцев в своих волосах, обвел по кругу головку языком, облизывая и бросив взгляд вверх из-под ресниц послал альфе благодарную и смущенную улыбку, прежде, чем снова обхватить его член губами. Если тому в самом деле нравилось то, как Артур выглядел, то Артур хотел сделать это для него красиво. Хотел постараться так хорошо, как только мог. Хотел, чтобы альфа провел с ним так много времени, как Артур только сумеет выпросить для себя, прежде, чем ему придется уйти. Кончено, ему некуда было бы идти, но даже не в этом было дело. Казалось, что уйти потом от этого альфы, лишиться его рук, ласк и нежных слов будет настоящей пыткой.
Нет, Артур собирался сделать все как можно лучше, чтобы только увидеть его снова.
И он старался сосать так хорошо, как только может. Одной рукой сжимая у основания член и обхватывая его губами, стараясь заглотить как можно больше, он потянулся второй рукой сдвигая челку с влажного лба, пытаясь заправить волосы за ухо, лишь бы они не мешали и не закрывали вид, раз Мерлину это нравилось.
Артур старался нравиться ему как можно больше и, наверное, раз альфе нравилось смотреть, то все это и должно было выглядеть грязно, верно? А потому Артур не смущался не перепачканного в слюне и смазке подбородка и щек, ни пошлых, чмокающих звуков, которые создавал, ни даже тихого стона, который с удовольствием себе позволял, упиваясь вкусом и запахом альфы. Он старался протолкнуть член в горло как можно дальше и хотя не мог взять его в горло весь, каждый раз словно бы брал чуть больше и всегда замирал, достигнув новой глубины, заставляя себя привыкать к этому и позволяя альфе прочувствовать, как глубоко он сейчас и как Артур справляется. Или, наоборот, доставал член изо рта, двигал по нему рукой, стараясь подрочить ему, пока сам целовал и вылизывал головку ласково и жадно, словно выпивая весь сок, который она источала и, на самом деле, именно это и делая. Он был таким вкусным, альфа, о котором Артур теперь будет всегда мечтать. И Артуру нравилось быть окруженным его запахом, он даже старался почти украдкой потереться о головку щекой, пока тянулся облизывать ствол, просто, чтобы больше им пахнуть. Чтобы представлять, что он в самом деле ему принадлежит.
А потом снова обхватывал ствол губами и двигался по нему вверх и вниз, стараясь принести альфе как можно больше удовольствия и взять его как можно глубже.