На самом деле в Академии было не так уж плохо, насколько, конечно, может быть "неплохо" в месте, где у тебя нет права голоса, где ограничена твоя свобода и львиная часть науки, которую тебе преподают, крутится вокруг заботы и потакания капризам своего будущего альфы. Где день за днём прививают мысль, что ты больше не имеешь значение и все права на твою жизнь, здоровье и что бы там и ещё ни было будут у другого человека.
Артур всегда думал, что он будет тем человеком, которому однажды будет так принадлежать другая жизнь. Ну, думал так, в общих чертах, никогда не вдаваясь в детали, потому что он был для этого. Его отец просто всегда был уверен, что Артур будет альфой и он сам жил с этими же представлениями. Разве что, ему никогда не нравилось презрительное пренебрежение, с которым Утер отзывался об омегах, но это был его отец и кто бы не прислушивался к своему отцу?

...именно потому что он слушал, когда проявился его собственный статус в двенадцать лет, Артур сразу понял, в каком он теперь положении. А если бы вдруг и не понимал, то один-единственный, последний в его жизни взгляд отца сказал Артуру всё, что он теперь должен был знать. Он теперь был никем.
Отец не попрощался с ним даже когда Артур уезжал. Он не был удивлён.

Так что, да, в целом Академия была не так плоха. Здесь было чисто и даже красиво, о них заботились, их кормили, учили и не позволяли забыть их место. Артур даже спустя несколько лет не мог привыкнуть к этому месту, хотя и давно уже было пора.
Он всегда держался особняком от других омег, никогда не мог, да и не пытался найти с ними общий язык и с тихой, смеренной обреченностью ждал, когда в шестнадцать лет он достанется какому-то альфе.
Или, быть может, даже раньше, если его кто-то захочет, но Артур не думал, что это произойдёт. Даже собственный отец отказался от него, как от презренного мусора, кому он может быть нужен? Не желающий быть омегой, не умеющий даже спустя столько времени обучения, не принявший свой статус до конца в отличие от всех остальных и совсем не такой изящный, нежный, хрупкий и красивый, каким должен быть омега. Артур достанется кому-то по распределению, какому-нибудь альфе, которому он обязательно не понравится и тот будет разочарован и зол и это тоже всё ещё будет жизнью Артура, так что как бы плохо всё не было, ему придётся это выдержать.

Так что когда Артуру сообщили, что его кто-то выбрал и он отправляется к своему альфе, Артур не поверил.

- Он что, какой-то извращенец? - недоверчиво уточнил Артур у преподавателя и сразу получил подзатыльник, от которого зазвенело в ушах.

Наверное, преподаватели тоже будут рады от него избавиться.

Собираться долго Артуру не пришлось. У него почти не был никаких вещей, из дома он когда-то почти ничего не забрал, а в Академии ему неоткуда было хоть что-то взять. Не то, чтобы ему что-то было нужно, верно? Зачем ему владеть хоть чём-то, если он не мог владеть даже собственной жизнью.
Прощаться ему тоже было не с кем и почему-то именно сейчас, когда он уезжал, от этого вдруг стало особенно горько. Артур ехал не пойми куда, скорее всего, правда к какому-то извращенцу и не было ни одной живой души, которая когда-нибудь о нём вообще подумает и будет беспокоиться.

Машина привезла его в дом, почти такой же большой как и тот, где когда-то жил Артур, слава богу, хотя бы в другом районе. Но на самом деле именно этот дом поверг его в абсолютное отчаянье. В голове сразу всплыли всё слова его отца и мысль, что у него будет альфа, который будет относиться к нему с таким же при зрительным отвращением... Это было ужасно! А с другой стороны, конечно, чего вообще ждал Артур? Они ведь всегда знал, что этим всё закончится, отец не оставил для него иллюзий.

Артур вышел из машины, взял свой нелепый, маленький чемодан, которой ему выдали в Академии, видимо, для какой-то особенной красоты, которой Артур сам по себе не обладал. Какая ужасная глупость!

Артур раздражённо спрятал свой нелепый чемоданчик за спину, выйдя из машины поднялся по ступеням и постучал, наконец, в дверь, в которую Артур никогда не хотел стучать. И тогда тем более не стоило оттягивать неизбежная, его жизнь всё равно становилась только ко хуже и хуже.