Артур был не тем наследником, которого желал Утер и отец никогда не уставал повторять это, упоминая это вскользь или говоря прямо. Это все было тяжело, когда Артур был младше и стало совсем тяжело и откровенно, как только стало ясно, что он - омега. Артуру казалось тогда, что отец не избил его только потому, что побрезговал и с тех пор почти что избегал его. Если прежде Утер пытался чего-то требовать и посвящать его в какие-то дела, то после проявления статуса о нем точно забыли. Утер игнорировал его, если они случайно пересекались, но Артур уже и так знал, что на самом деле ему нельзя больше встречаться с отцом. И, видимо, лучше было бы лучше ни с кем не встречаться, быть может он должен был уйти из дома вовсе, Артур сам не знал и на самом деле блялся. А еще боялся, что этот будет сродни предательству, а он никогда не хотел быть предателем, как бы отец к нему не относился. Как бы к нему не относился весь Клан, быть может, это просто было испытание, которое Артуру нужно было пройти? Неужели отец, его единственный родной человек, вся его семья, мог на самом деле полностью отречься от сына из-за  статуса, даже если Артур всегда так старался? Поэтому Артур не позволял себе даже думать о побеге. Даже тогда, когда Эридиан, один из приближенных людей отца, начал то и дело оказываться рядом с ним, касаясь его иногда то вскользь, то все откровеннее, пока однажды не зажал Артура в углу, вдоволь облака, а на все попытки Артура вырваться и при грозить отцом, с такой уверенности сказал, что Утеру плевать, что они будут делать с омегой, что Артур весь похолодел. Тогда он вырвался, но впервые начал сомневаться, что, возможно, он напрасно себя успокаивает и ищет лучшие варианты, возможно... И все-таки думать об этом было слишком страшно и Артур все равно не представлял себя предателем. Что бы ему было делать? Поэтому он теперь почти все время сидел в своей комнате, боясь выходить лишний раз и судорожно искал ответы, что ему теперь делать со всей своей жизни.

В тот день, когда все произошло, у него все еще не было ответа. Но когда в доме началась беготня и крики, было уже не до того. Артур не понимал, что произошло и казалось, что это еще были голоса людей его отца, но когда он подбежал к окну, открывая его и высовываясь, чтобы разглядеть хоть что-то, углядел ряд незнакомых машин за забором, множество людей с оружием и прежде, чем раздались первые выстрелы, Артур уже быстро ввалился обратно в свою комнату. На них напали. На отца напали прямо в его доме, кто бы это ни был, это был либо кто-то смелый, либо кто-то глупый либо и то, и другое.
Либо это был кто-то очень сильный и очень уверенный и после того, как Артура стали держать вдалеке от всех дел, он даже не мог представить, кто это. Да и какая разница? На них напали и Артуру нужно было принимать решение.

Судя по всему, его комната на втором этаже удачно выходила окнами на сторону, которая никогда не интереслвала, в отличие от главного входа. Он мог бы вылезти из окна и постараться убежать, возможно, ему бы это удалось и он бы не интересовал никого так же, как не интересовал больше своего отца. Но разве это хоть чем-то отличалось от предательства? А предателем Артур не был.

Это был дом его отца, его семьи и Артур не собирался бежать. Он кинулся к шкафу, где в обувной коробке подальше лежал пистолет, который ему подарили на двенадцатилетие. В год, когда проявился его статус и вместо того, чтобы научить его стрелять, о нем забыли. Впрочем, Артур знал, как держать пистолет, как его держать, снимать с предохранителя и жать на курок. Он просто никогда не хотел стрелять в кого-то и это было единственное хорошее, что было в его статусе - от него отстали со стрельбой.
Но сейчас он должен был быть смелым, даже если смелым он не был.

Артур заставил себя дрожащими руками зарядить пистолет, все еще сидя на полу и сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь решиться.
А в следующий миг на первом этаже раздались вдруг выстрелы и Артур вспомнил что у отца в переговорной на третьем этаже должна была быть встреча. Они идут за ним. За его отцом, каким бы он только ни был. И тогда Артур, наконец, подорвался на ноги. Не помня себя от страха, из-за того, что происходит, что может быть с отцом, что он собирается делать и что с ним будет он вылетел из своей комнаты, пробежал по коридору и выскочил на лестницу. Как раз вовремя, чтобы преградить путь незнакомому ему мужчине. На манжетах его рубашки виднелись пятна крови, от него веяло силой и его запах буквально давил, прижимая к земле, вынуждая подчиниться и одновременно кружа голову чем-то приятным, правильным, идеальным... это было так не правильно и Артур не знал, что сейчас хуже, то, что ему хочется упасть на колени и опустить голову, подчиняясь или кинуться к нему ласкаясь, как той самой ужасной омеге, которого его отец в нем всегда презирал. Этот человек был таким красивым... а еще он был опасным и он шел за его отцом.
Артур не был предателем. Он должен был защитить отца, чего бы это не стоило.

- С-стоять, - велел Артур совсем неуверенным голосом, совершенно не таким, каким звучать собирался. У него дрожали ноги и подрагивали руки, он часто и мелко дышал, стараясь заставить пистолет оставаться ровным и не плясать в пальцах, но он то и дело ходил из стороны в сторону. Расстояние между ними было всего в несколько шагов, Артур не промахнулся бы даже так, если бы выстрелил, только он боялся стрелять. - Уходите. - Сумев выдавить хотя бы одно слово без запинки попробовал еще раз Артур и мысленно возненавидел себя, что в его голосе прозвучали умоляющие нотки. И только из-за злости на себя он справился чуть лучше со следующими словами: - Я не пропущу вас к отцу.

Артур не ожидал, что этот альфа знает его имя. Он не ожидал, что хоть кто-то знает его имя, быть может, кроме людей его отца, да и то не те, кто появились или приблизились к нему уже после определения статуса Артура. Отец желал и пытался о нем забыть и Артуру казалось, что у того это хорошо получается. У всех получается. Даже репетиторы постепенно перестали к нему ходить после того, как отец в нем разочаровался, Артур пытался учиться сам по учебникам и интернету, но не со всем справлялся. Впрочем, это не имело значения, просто Артуру казалось, что все меньше и меньше людей помнят о его существовании, что он не нужен никому и никогда не понадобиться и услышать вдруг свое имя из уст такого альфы, как этот мужчина было неожиданно и приятно. Так приятно, так сладко, Артур мог о таком только мечтать. Пистолет в его руке на мгновение дрогнул, самую малость опускаясь, а потом альфа сделал шаг и Артур опомнился.

Нет, конечно же нет, до него никому нет дело. Альфа пришел сюда убить его отца и только из-за него знал Артура. Сам Артур ни в коем случае не интересовал этого человека, уж точно не живой и он настоящий дурак, что вообще хоть на мгновение вдруг задумался, что кому-то может быть интересен.
Этот человек пришел сюда убивать, Артур должен помнить об этом, обязан! И не имеет права даже задумываться о том, как звучит из его уст "будь хорошей омегой".

- Я не могу, - всхлипнул Артур, смаргивая с глаз слезы и делая неуверенный шаг назад, снова поднимая дрожащий пистолет. - Это мой отец. Какой бы он... как бы он... у м-меня никого больше нет. Даже если я омега, я не предатель. П-пожалуйста, уходите, я не хочу в вас стрелять.

Но как же сложно было ему сопротивляться. Все в нем давило, требовало подчиниться ему, стребовало искать одобрение у него, а вовсе не у отца. Требовало в самом деле быть хорошим омегой, но разве Артур мог подчиниться? Разве он имел право так поступить со своим отцом? Оказаться хуже, чем трус, жалкой омегой, таким, каким Утер его всегда видел и презирал.
Быть может, лучше бы было, если бы этот альфа все-таки пристрелил его.
Наверное, так в самом деле будет лучше.

- Или вам придется... - шепотом пробормотал Артур, вновь смаргивая с глаз дурацкую влагу. Быть может, альфы правда лучше разберутся без него и пусть тогда от него просто избавятся, в конце концов вряд ли кто-то планировал оставлять его в живых и, наверное, если бы у него не было в руках пистолета, никто бы и не стал тянуть. Этот альфа просто не знал, что Артур все равно не сможет выстрелить, а Артур чувствовал это уже очень отчетливо. В него он стрелять не сможет точно.

Артур вскрикнул от неожиданности, а следом и от боли, когда альфа кинулся вперед, перехватывая и выворачивая его руку, заставляя уронить пистолет. Сердце быстро стучало от страха, ноги все еще дрожали, и все же на какой-то глупый момент Артур обвис и расслабился в руках альфы, испытывая облегчение. Укол стыдного, горького разочарования, - он именно такой слабый и жалкий, как о нем всегда и думал отец, - но больше всего было облегчения, что он больше может не нести ответственность за оружие в своих руках, что он не выстрелил и стрелять ему не придется, что он не причинит никому боли. Что он не причинит боли этому мужчине... даже если этот альфа на самом деле станет причиной его смерти. Это все еще казалось не самым плохим вариантом, Артуру не на что было рассчитывать даже когда у отца все было хорошо, его люди и тогда позволяли себе с Артуром так многое и могли вот-вот позволить позже, а уж когда у отца будут проблемы такой сын и вовсе будет ему ни к чему.
Пусть лучше бы все быстрее закончилось, отец, наверное, всегда был прав на счет него - Артур не боец, не достоин быть его сыном, совсем не умеет сражаться, так еще и ведет себя, как последняя омега, расслабляясь в руках незнакомого альфы.
И все-таки, как же хорошо от него пахло, ни от кого никогда Артур не чувствовал запаха, которым хотелось дышать, который был таким приятным, который обещал что-то хорошее, такое нужное, такое важное... Как это было глупо, учитывая, что вряд ли у этого альфы, который пришел в их дом за его отцом и у которого, кажется, были свои счеты с ним, было хоть что-то хорошее для Артура.
То, что от его шепота на ухо по загривку бежали мурашки было глупо ничуть не меньше.

Он толкнул Артура вперед, все еще удерживая его и заламываю руку за спиной и Артур не упирался и не сопротивлялся, хотя идти на все еще дрожащих, ослабших ногах было сложно, а слезы от всех переживаний, нерва и страха было уже не сморгнуть и уж точно не сдержать. Артур покорно шагнул в гостевую спальню, не понимая еще, почему альфа не пристрелил его прямо на лестнице, но потом он отпустил его руку, перехватил его за пах, сжимая и только тогда Артур понял, что к чему. Не сдержавшись всхлипнул громче, зажмурился, ненавидя себя за то, что не может сдержать частых слез и постарался глубоко дышать, лишь бы не разрыдаться вслух.
Он сразу стал чувствовать себя еще большим дураком, что думал о быстрой смерти. Разумеется, с омегами обращались по-другому. С ним так вот-вот могли поступить даже люди из его клана, чего ждать от тех, кто пришел за ними с оружием? Значит вот так, значит сегодня Артур и лишится девственности и вряд ли это будет легко или бережно, как он в тайне и украдкой себе мечтал. В конце концов, он никогда в это до конца не верил, а Эридиан окончательно разбил в пух и прах глупые эти мечты. Наверное, этот альфа сделает ему больно, но разве хоть какой-то альфа на самом деле не сделал бы? От него хотя бы хорошо пахло, а от шепота на ухо по телу шла даже приятная дрожь. Это было удивительно и очень стыдно, но так, наверное, будет легче.

- Я не с-смогу, - всхлипнув, все же ответил Артур, все еще жмурясь и боясь открыть глаза, в равной степени опасаясь и того, что разрыдается так, что не сможет остановиться и того, что увидит что-то жестокое и страшное на лице этого красивого альфы. - У меня еще не б-было т-течки. - Запинаясь, пояснил Артур. - Я не с-смогу забеременеть.

Альфа же об этом говорил, верно? Если он не собирался убивать Артура, но явно собирался убить его отца, как бы еще Артур смог бы не быть один? Тем более, после вязки.
Быть может, это в самом деле было бы не так плохо. Артур не знал, как бы он содержал ребенка, он даже не очень знал, как бы его родил, если бы уже мог, но про ребёнка прозвучало вдруг даже хорошо. Артур бы любил его. Он старался бы быть для него хорошим папой. У него была бы семья и он бы так берег его. И этот альфа правда был красивым, и сильным и от него приятно пахло и даже если он и собирался брать его силой в отместку Утеру, Артуру почему-то было вовсе не неприятно думать о его ребенке.

Правда, в следующий миг другая мысль заставила его вдруг напрячься, похолодев, так, что он даже двинуться не мог.

- Ил-ли В-вы гов-ворите о св-воих л-люд-дях? - Заикаясь и всхлипывая от вдруг навалившегося на него ужаса испуганно выдохнул Артур, распахнув глаза. И да, он совсем не мог удержать слез, но ему было так страшно, что теперь он не обращал на них никакого внимания. - В-вы отд-дадите м-меня им? П-потом - им?

Это вдруг оказалось так страшно. Судя по словам Эридиана, отец мог вот-вот допустить то же самое, но это и раньше всегда пугало Артура. А люди из его клана его хотя бы не ненавидели.
Лучше бы он направил тот пистолет на себя.

Артур выдохнул на мгновение, почувствовав невыносимое облегчение от рыка альфы. Он звучал угрожающе, почти страшно, но этот рык обещал ему защиту от чего-то невыразимо страшного и Артур весь обмяк в руках альфы, расслабившись и прикрыв глаза и позволив себе миг этого облегчения. Артура уже даже не волновало то, что он все плакал и плакал, это уже не имело значение. Ничего не имело значения. Наверное, с ним все было уже кончено или, как минимум, Артур ничего больше не решал. И в этом было какое-то облегчение. Пусть все решил альфа. Пусть он определит, что будет дальше с Артуром после всего, что он сделал и чего сделать не смог.

Артур не сопротивлялся, когда альфа подхватил его на руки и когда положил на кровать, замер покорно под ним, не сводя с него глаз и только тихонько всхлипывая то и дело, смаргивая слезы. B gрикрыл только глаза, когда альфа коснулся его щеки, стирая слезы, как бы бесполезно это не было, - Артур никак не мог успокоиться, - чтобы не видеть равнодушного, холодного взгляда альфы.
Да, идея с ребенком уже не казалась ему такой ужасной, но мысль о том, что альфа хотел его только наказать, отомстить его отцу за что-то, чего Артур даже не знал, хотел бросить его беременным, бездомным и совершенно одиноким... он все равно никак не мог успокоиться. Он знал, что омегам не приходится ждать ничего хорошего, но это было... это почему-то было так горько, даже если Артуру было глупо ждать от такого красивого и опасного альфы чего-либо другого.
Все еще не открывая глаз Артур только всхлипнул и кивнул, соглашаясь со словами альфы. Да, если он хотел, он заберет Артура. Дождется, когда у него будет течка. Повяжет его тогда же, когда омеги наиболее плодовиты и прогонит, наверное, на улицу, если не собирался отдавать своим людям.
Омегам в самом деле не стоило ждать ничего хорошего и Артур, в общем-то, не ждал. И все равно ему было страшно и очень горько.

Он буквально заставил себя снова открыть глаза, взглянул на альфу, всхлипывая и кусая губу и неуверенно, но покорно еще раз кивнул. С этим было глупо спорить, Артур был уверен, что и послушных омег могут найти, за что наказать, - отец же наказывал Артура, как бы он не старался, - а уж что говорить о непослушных и разочаровывающих. Артур одновременно и разочаровал своего отца, и не послушался этого альфы, его бы в любом случае наказали. Он ничего не сделал хорошо.
А он, идиот, даже не мог успокоиться.

Артур опустил руки вдоль тела, отчаянно сжимая в пальцах покрывало и все так же, не сопротивляясь, позволил раздеть себя. Артур думал, что больно ему будут делать сразу же, напряженно ожидая наказания, но альфа вдруг вместо этого нежно сжал его член, приласкал и почему-то даже нашел для него комплимент.

- Х-хорошенький? Я?- удивленно и недоверчиво переспросил Артур, все еще всхлипывая, все еще не в силах успокоиться, но вдруг затаив дыхание от надежды, что он в самом деле может казаться кому-то хоть немножко, хоть самую малость лучше, чем ужасным абсолютно во всем. - Правда?

Отец был прав во всем - омеги никуда не годились. Артур хотел доказать, что он лучше, чем о нем всегда думал Утер, что он сильнее, что он не предатель, что он хотя бы может защитить своего отца, но он не справился ни с чем. Он упустил свое перимущество, когда был вооружен, он не пытался даже бороться с альфой после того, как тот затащил его сюда и если Артур только и мог пасть еще ниже, то именно это он сейчас и сделал. Предатель, самый настоящий предатель - вот, все-таки, кем он был. Потому что стоило только альфе начать зачем-то осыпать его комплементами, как Артур не мог отвести от него глаз. Глядел на него пораженно, недоверчиво, испуганно и восхищенно одновременно, приоткрыв губы и все еще тихонько всхлипывая, все еще продолжая плакать, но вдруг теперь - абсолютно по другому поподу. И сердце билось быстро-быстро теперь абсолютно иначе, подступало к горлу испуганным восхищением и такой глупой сейчас благодарностью.

- Нет, - тихим шепотом выдохнул Артур, как глупый деревянный балванчик качая головой из стороны в сторону. - Нет, нет, никогда, ничего. - Всхлипывая, шепнул он и если бы только у него были силы оторвать взгляд от альфы, он бы выгибал шею, подставляясь.

Он вскрикнул невольно и дернулся под альфой, когда тот коснулся его соска, такое удивительное, острое и приятное чувство. А потом альфа продолжил спускаться поцелуями ниже и Артур все еще не отрывая от него глаз осторожно добавил, словно это все объясняло:

- Я же омега.

Впрочем, это ведь на самом деле объясняло все. Зачем тратить комплименты на омег, когда они существуют для удовольствия альф? Зачем говорить им что-то приятное, словно нужно завоевать из сердце, когда достаточно их просто нагнуть. Его отец всегда говорил именно так и все в клане, кажется, считали так же, а Артур если и сомневался когда-то в этом, то только тогда, когда сам еще был уверен, что будет альфой и хотел вести себя с омегами иначе. Как у омеги, у Артура не было выбора.

Альфа хвалил его и хвалил и Артур понятия не имел, почему тот говорит это, но Артур так жадно слушал, тянулся за каждым его словом, а потом, не выдержав и вовсе отпустил покрывало, потянувшись, осторожно касаясь плеч альфы. Он сказал, что заберет Артура к себе? На время, да, до первой течки, - кажется, она будет достаточно скоро, - а потом сделает ему ребенка, "оставит" и, видимо, избавится от Артура в наказание Утеру. Отца это, конечно, не волновало, но за что бы альфа не мстил его отцу, у того, должно быть, были веские причины, чтобы делать все это. Но это же было наказание для отца, а не для него. И Артур, наверное, все-таки был предателем... И, быть может, если он хорошо попросит альфу, если будет послушным, если сделает все, что от него потребуется, может быть альфа разрешит ему вернуться через время? Через год, или три, или пять... Никто никогда не был таким ласковым с Артуром, не говорил ему ничего такого потрясающего, не ценил его хоть сколько-нибудь и за одни только эти слова Артур был готов делать все, что альфа только от него пожелает.

Вот только почему-то, вместо того, чтобы заставлять Артура приносить ему удовольствие, альфа сам ласкал его. Еще мгновение назад Артур покорно разводил ноги, представляя, что альфа собирается делать с ним дальше, но как оказалось, к тому, что он делал, Артур был совершенно не готов. Должен был ли Артур его остановить? Он не посмел бы сейчас спорить с альфой, боясь наказания, но еще больше боясь, что он оставит его прямо сейчас.
А еще, потому что это было слишком приятно.

Артур заскулил в голос, застонал, еще шире разводя ноги, выгибаясь на кровати, сжимая в пальцах плечи альфы и не в силах не наслаждаться этой лаской, даже если он ее не заслужил.
Только вот... он ее правда не заслужил.
Артур тихо всхлипнул, поскуливая и все же постарался потянуть альфу за плечи на себя.

- Я не зас-служил, - все-таки признал он несчастно и виновато. Шмыгнул носом, прикусил губу, пытаясь успокоиться и постарался сказать хоть что-то четко, без дурацких слез. Ну или хотя бы не всхлипывая, раз никак не мог успокоиться. - Я знаю, что не заслужил. Я всех только подвел, не защитил отца, не послушался вас, Вам есть... - Артур сбился, всхлипнул, зажмурился и крепче сжал пальцы на плечах альфы. - Ес-сть за что меня наказать, я з-знаю. Я понимаю, я не буду Вам мешать. Но это... вы сейчас... это очень приятно, я не заслужил...

Альфа не поддался и в этом не было ничего удивительно. Удивительно было то, что он продолжал его ласкать, что зачем-то доставлял удовольствие Артуру, когда, очевидно, должен был получать его сам. И когда он ответил на вопрос, Артур только нахмурился, ничего не понимая, но очередная ласка заставила его вздрогнуть, застонать и крепче сжать пальцы на плечах альфы.

- Это не наказание, - сам не зная зачем пытается договорить всхлипнул Артур, зажмурившись. - Я же омега... Я же понимаю...

Он в самом деле отлично понимал, зачем было держать его за дурака? Он мог быть слабым, мог быть предателем, мог быть насколько угодно плохим, но так откровенно держать его за дурака - это было чуть ли не обиднее всего. Наверное, Артур даже сказал бы что-то еще, огорчился бы больше, сказал бы еще что-то, если бы альфа не уделял ему столько внимания. Но, боги, какая бы не была это ужасная ситуация, какое бы ужасное будущее не ждало бы Артура в будущем, то, что делал с ним альфа, было просто невероятно. Он хотел держаться, хотел помнить, что это вроде как наказание, даже если на наказание это похоже не было и все равно удовольствие было все больше и ярче. И все равно не справлялся.

Артур крепче сжал пальцы на плече альфы, отпустив его второй рукой и потянулся поспешно зажимая себе рот рукой и все равно тихонько поскуливая и постанывая из-под ладони. Но как же хорошо делал ему альфа. Какое удовольствие приносил, хотя Артур всегда был уверен, что альфам вовсе должно быть зазорно так ласкать омег. Лежать голым под альфой для омеги было нормально. Позволять альфе делать все, что он хочет, не спрашивая, было нормально. Быть может, даже слушать от альфы комплименты было нормально, хотя Артур их никогда и не слышал прежде и теперь жадно вслушивался, даже если не очень верил. Но получать от альфы такую ласку - это было странно и неправильно.
Артур старался держаться, старался прятать свой голос, но все равно не справлялся и все громче и отчетливее поскуливая сквозь пальцы, то жмурясь от удовольствия, то испуганно и недоверчиво глядя на альфу.