Артур тяжело дышал под мистером Эмрисом, скулил, постанывал и хныкал, выгибаясь и подставляясь. Это всегда было так хорошо или дело было в его альфе? Не его, нет, конечно же не его, но сейчас Артур хотел представлять и не собирался от этого отказываться. Тем более, что тот и сам все время его поощрял, называл своим омегой, звал себя его альфой и Артур жадно хватался за это, выгибался и подавался навстречу.
Артур не мог сейчас сказать, что было приятнее: рука на члене? Эти ласковые прикосновения к соскам? Зубы на шее, когда ему показалось, что тот сейчас оставит на нем метку и Артур в самом деле будет принадлежать этому альфе? Или поцелуй? Поцелуй был чем-то невероятным. Артур застонал, заскулил в губы альфе, прижался к нему ближе, обнял крепче и послушно открыл рот, принимая и неловко пытаясь отвечать. Целоваться оказалось очень сладко и очень вкусно, Артур не думал, что с ним теперь часто будут целоваться, но, кажется, мог бы делать это вечно. Со своим альфой - точно.

Мистер Эмрис хвалил его и поощрял и ничего не могло заставить Артура быть тише. Он издавал все эти звуки, подставляясь и да, если альфа воспринимал это как благодарность, то Артур рад был быть благодарен. За ласку, которую не ждал. За нежность, которую не думал, что получит. За потрясающие эмоции, удовольствие и возбуждение, Артур рад был все это узнать и рад был, что его первый раз будет таким приятным. Как бы все не было дальше, даже если изначально Артур был в вынужденном положении, сейчас он получал от всего удовольствие и был рад лишиться невинности именно так и в руках именно этого альфы.

Впрочем, когда альфа начал отстраняться, Артур впервые за все это время начал скулить и хныкать вовсе не от удовольствия. Он в первый момент попробовал было его удержать, но потом опомнился, разжал руки и заставив себя сосредоточиться несчастно и виновато взглянул на своего альфу. Он уже бросает его? Артур в чем-то провинился? Сделал что-то не так? Но на лице мистера Эмриса все еще была улыбка, он точно бы все еще был доволен Артуром, смотрел на него потрясающе и все еще ласкал его, разве что теперь чуть иначе.

Артур пораженно ахнул, когда мистер Эмрис прикоснулся к нему там, но покорно развел ноги шире, как мог согнул ноги в коленях, упираясь пятками в диван и попробовал подставиться под прикосновения. Он, конечно же, был должен, но на самом деле сейчас это было приятно. Тем более, что мистер Эмрис все еще продолжал его хвалить.
Палец внутри чувствовался... на самом деле, хорошо. Он был большим, длинным, он ощущался так четко, но на самом деле это было не больно. Даже приятно, вся эта смазка делала вход скользким и щекотным, а прикосновение альфы приносило облегчение. Было приятно чувствовать, как он проникает внутрь, как Артур немного растягивается на нем, было захватывающе чувствовать альфу глубоко в себе, потому что палец сейчас казался очень длинным и словно бы он доставал сразу до живота. Боже, каким же тогда будет член? Каким же большим и толстым он должен будет казаться! Артур не весь его даже поместил в рот, а рот его явно открывался куда шире.
Артур всхлипнул от пробежавшего вдруг страха и только поцелуи на шее немного успокаивали. Он запрокинул голову, подставляясь, зажмурился и крепче сжал плечи альфы, шире разводя ноги.

- Вы же будете медленно? - Шепнул Артур неуверенно, выше запрокидывая голову и жадно подставляясь под поцелуи, тихонько поскуливая. - Готовить меня - медленно? Вы такой большой. - Всхлипнув, шепнул Артур, крепче зажмурившись. - Я не уверен... я боюсь... Разве он поместится? Разве я справлюсь? Я даже не смог вас целиком взять в рот, а это... я... там...

У Артура кружилась голова, темнело перед глазами и ноги разъезжались в стороны точно сами собой, а может это Артур и сам с готовностью разводил их как можно шире, упираясь пятками в матрас, подаваясь на эти пальцы, выгибаясь и приподнимая бедра, чтобы альфе проще было готовить его.
Это было хорошо. Это в самом деле было хорошо, хотя было и в первый раз и Артур никак не мог ожидать, что окажется сегодня под альфой. Но он же и не оказался просто под каким-то альфой, верно? Сейчас он был под своим альфой и тот тщательно и внимательно готовил его, ласкал его, приносил удовольствие - а пальцы глубоко внутри в самом деле приносили удовольствие, они точно бы ласкали в самых чувственных местах, задевали какие-то точки, от которых Артур скулил и хныкал, разводя коленки почти до боли и даже растяжение в мышцах там, где эти пальцы приникали в его тело, казалось сейчас дополнительным удовольствием.
Но половиной удовольствия были слова мистера Эмриса. Грязные и пошлые комплименты, которые смущали Артура, заставляли все его лицо полыхать и в то же время приносили удовольствие. Он хвалил Артура за то, что он был совсем мокрый, или что с готовностью принимал в попку его пальцы или расписывая, каким хорошим омегой Артур будет для него и от всего этого кружилась голова. Артур не хотел думатьо своем будущем, не хотел думать для чего его проверяют и что ему нужно запоминать. Если он только что и хотел запоминать, так это какого омегу его альфа считает "хорошим" и что Артуру нужно сделать, чтобы быть для него именно таким.
Кажется, Артуру нужно было быть таким развратным, как в том видео и хотя это изрядно смущало, Артур хотел быть таким.
Он хотел быть послушным для своего альфы. А еще он хотел быть для него сладким. И точно-точно он хотел быть для него хорошим и если его альфа просил ему доверять, то именно это Артур и собирался делать.

Он выгнулся в спине, ухватился за плечи альфы и запрокидывая голову на очередной волне удовольствия застонал и заскулил в голос.

- Я хочу, - прохныкал он, сам понемногу начиная двигаться на пальцах, поддаваясь навстречу, принимая их глубже в себя и чуть крутя бедрами, когда те расходились в сторону, шире его растягивая. - Я хочу быть хорошим омегой для своего альфы. И послушным. И ласковым. И красивым. - Всхлипнув, проскулил Артур, жмурясь и толкаясь вперед, ближе, принимая пальцы как можно глубже в себя. - Я хочу, чтобы мой альфа считал меня красивым. Я хочу ему нравиться. И чтобы он заботился обо мне. - Артур заскулил-застонал, снова толкаясь на пальцы, упал снова спиной на матрас, открыл глаза и взглянув на мистера Эмриса снова всхлипнул, теперь громче, чувствуя, что слезы наворачиваются на глаза. Отпустив его плечи скользнул ладонями по его шее и выше, беспорядочно гладя его лицо и волосы. - Как Вы. - Шепнул Артур, завороженно глядя на него, тяжело и возбужденно дыша раскрытым ртом и почти неосознанно толкаясь на его пальцы, принимая каждое их движение. - Такой красивый, такой ласковый, такой сильный, такой заботливый, такой идеальный. Я хочу быть вашим омегой. Я бы так хотел быть вашим омегой. Я бы так старался быть хорошим для вас, почему мне нельзя?

Артур знал, конечно знал, но не хотел сейчас об этом думать. Было так хорошо, мысли путались, удовольствие кружило голову, Артур совсем не следил за своими мыслями и языком и терялся между своими мечтами и реальностью. Все что сегодня - только на один раз, только пока его не проверят и не пристроят куда-то, зачем бы он, сын должника, малолетка, такому великолепному альфе? Он уже сделал для Артура слишком много, он уже отпустит для него Моргану. Но все это терялось и меркло сейчас во взгляде на мистера Эмриса и каким идеальным он представлялся Артуру.

Артур на мгновение просто замер под альфой. На одно только мгновение, пока три пальцы в самой его глубине не заставили снова выгибаться, вздрагивать и хватать ртом воздух, но на это мгновение Артур завороженно и неверяще смотрел на альфу, который... который в самом деле...
Артур хотел переспросить, но просто не успел. Как он мог о чем-то спрашивать, когда альфа, - его альфа? Неужели в самом деле его альфа? - так ласкал его, так рычал и хрипел его и, боже, сейчас Артуру это казались самыми лучшими чувствами в мире. Он нравился своему альфе, он правда так нравился своему альфе сейчас, тот ласкал его, хотел его, называл своим и если Артур в самом деле будет стараться, то он не передумает. Он же не передумает, правда? Мистер Эмрис не передумает, если уже пожелал Артура?

Артур снова потянулся, обнимая его за шею крепко-крепко, выгибаясь в спине, прижимаясь к его груди и, боже, он мог раздвинуть ноги еще больше для своего альфы? Артур пытался, правда пытался. Он очень хотел. И теперь, когда он был таким растянутым на его пальцах, таким мокрым вокруг них, он правда хотел получить большее.

- Вы правда больше никому меня не отдадите? - хрипло проскулил ему в ухо Артур, прижимаясь губами к виску своего альфы и прижимаясь к нему так крепко, как только мог. - Правда? Никогда? Мой альфа? В саом деле мой альфа? Мой единственный альфа, - простонал, проскулил Артур и повернув голову, прижимаясь губами к его виску тихонько заскулил: - Возьмите меня. Тогда возьмите меня. Заберите меня себе, пожалуйста, альфа, мой альфа, мой единственный...

Артур еще недавно так боялся того, что с ним будет. Боялся того, во что превратится его жизнь, кому его отдадут, что с ним будет, но сейчас, когда он тихо скулил в ухо мистеру Эмрису, шире разводя ноги, поднимая бедра и подставляясь, при слове "единственный" он думал вовсе не о тех своих страхах. Он думал о том, что у него может быть лучший альфа во всем мире, лучше чем в тех видео, лучше, чем в мечтах.
Он не помнил и не хотел помнить зачем сегодня сюда пришел, чего просил у мистера Эмриса, что тот ему сказал и что заставил делать. Впрочем, "заставить" - это в любом случае было неправильное слово. Он приносил удовольствие своему альфе, он ласкал его, он служил ему и это было правильно, это было хорошо, Артуру это понравилось и для своего альфы он хотел бы сделать это снова. Хотел бы сделать это для него в следующий раз намного лучше.

И он в самом деле очень хотел принадлежать своему альфе. Всегда - только своему альфе.

О боже, каким большим он был! Артур не понял сначала, почему альфа просит прощения, с чего вообще решил, что Артур хотел бы быть к нему спиной, чтобы его брали так грубо, так не-ласково, ближе всего к тому, чего Артур боялся и чего стоило бы ожидать скорее уж, если бы мистер Эмрис не хотел его себе, а планировал отдавать другим, как и собирался. Нет, Артур не хотел, чтобы его брали сзади или уж точно не в первый раз, он только улыбнулся альфа на это предупреждение, всхлипнул о настоящего счастья, что альфа хотел смотреть на него, что он так ему нравился, но потом тот справился с ремнем, судя по всему освободил тот самый свой большой член и тогда Артур, кажется, понял.

Он был большим. Он был просто огромным! Артуру казалось, что он чувствует каждое движение пальцев, что он был полон им, что они занимали в нем все место, но стоило только его дырочки растянуться на одной только головке, как Артур вскрикнул, дернувшись и что есть силы вцепившись альфе в плечи. На глазах выступили слезы и того было так много, но Артур, наверное, был каким-то неправильным, настоящим извращенцем, - и если подумать, с какой готовностью он отдавался незнакомому альфе в первый раз так, наверное, и было, хотя Артур не мог так думать от своем альфе, - потому что то все равно было приятно.
Мышцы где-то внизу живота скрутило, зажало, а этот огромный член все еще двигался вперед, глубже, шире и хотя он двигался медленно, это все равно было больно и он казался большим и каким-то бесконечным. Но даже если это было больно, Артуру все равно было приятно. Он тихонько скулил, разводя ноги, старался выгибать спину, подставляясь под проникновение и мелко, часто дышал открытым ртом, не сводя влажных глаз с лица своего альфы.

- Такой большой... - только и сумел судорожно шепнуть Артур сквозь частое дыхание. Он же ничего не повредит внутри? Это нормально, если член оказывается почти что в животе? Артуру казалось, что он чувствовал его именно там. Что он мог бы положить ладонь на низ живота и чуть выше паха и буквально нащупать там член своего альфы. Это должно было только пугать, но почему-то вдруг возбуждало Артура и он буквально чувствовал, что даже если ему было больно, смазка словно бы продолжала стекать даже вокруг этого огромного члена, который при всех своих размерах все равно не мог заткнуть Артура.

И это еще без узла. Он же так и останется без узла? Альфа же не по вяжет его сейчас? Артура напугала одна только мысль, но проблема была в в том, что мысль, что альфа не захочет его повязать, пугала тоже.

Но что бы Артур не отел спросить, когда альфа начал хвалить его, все слова застыли у него на языке.
Он всхлипнул еще раз, потянулся, неловко поцеловав мистера Эмриса куда попадет и снова повалившись на диван под ним, постарался расслабить хватку на его плечах. Постарался выдохнуть и расслабиться, вздохнуть спокойнее и проследить, чтобы и все мышцы там, внизу, были расслаблены для его альфы. Его все равно было очень много, но Артур старался. Он хотел стараться для него.

- Я справлюсь, - пообещал шепотом Артур, который очень хотел быть сильным и красивым омегой для своего альфы. Он все это время разводил ноги для своего альфы, а сейчас осторожно поднял одну, закинул лодыжку на пояс альфы, потому что так, наверное, он будет лучше его принимать и тут же охнул, пораженно распахнув глаза, почувствовав его вдруг так глубоко и словно бы еще лучше в этом новом положении.

И даже если это было больно, Артуру все равно это нравилось. Нравилось чувствовать альфу внутри, нравилось знать, что он сейчас так растянут для мистера Эмриса, что он принимает его и, наверное, доставляет ему удовольствие.
Артур старался быть хорошей, самой хорошей омегой для него.

Артур тихонько всхлипнул, смаргивая слезы, сам не зная от чего плачет: от боли, от яркости всего происходящего, от удовольствия, такого большого и яркого, которое даже боль не затмевала или от слов, которые говорил ему альфа. И это все правда было больно и правда хорошо, но Артуру казалось, что он тихонько всхлипывает и хнычет, стараясь не разрыдаться именно из-за того, каким ласковым был для него альфа и какие слова для него находил. Артуром так редко кто-то гордился, если вообще гордились им и еще реже он был "молодцом", а мистер Эмрис был таким ласковым, так заботился о нем, так осторожно двигался, так нежно целовал и так хвалил его, что Артуру казалось, что у него сейчас сердце разобьется. Оно трепетало, билось сильнее, все в Артуре тянулось к альфе и он был уверен, что когда все закончится, когда мистер Эмрис с ним закончит, Артур будет по уши в него влюблен. Уже влюблен, на самом деле. И сделает для него абсолютно что угодно, лишь бы мистер Эмрис и дальше говорил ему такие слова.

Артур тихо заскулил, наслаждаясь удовольствием, которое рука альфы на члене дарила ему. Повернулся, подставляясь под поцелуи и перехватывая губы мистера Эмриса и все время старался шире раздвинуть ноги, осторожно двигаясь на встречу.

Он дышал, как мистер Эмрис и сказал  - не забывая. Делал осторожные, неглубокие вдохи открытым ртом, боясь дышать глубже, потому что когда живот на вдохе втягивался, его хватало спазмами и казалось, что член альфы внутри в этот момент очень плотно обтянут не кожей даже, вес Артуром. И что его в самом деле можно рассмотреть на животе. Это тоже было очень остро, очень много, очень сильно и достаточно больно, но почему-то и эта боль казалась удовольствием.
Это боль от того, что он принадлежит альфе, что тот берет его, присваивает, наполняет. И Артур был совсем не против этой боли.

- Мой альфа, - тихо всхлипнул он, обнимая того крепче, потягиваясь за поцелуем и стараясь осторожно качнуться на его члене, принимая и делая толчок навстречу. Тот в самом деле был огромный и казалось, что занимал абсолютно все в Артуре, но и это казалось правильным. - Ваш. Мне нравится... вашим... - невнятно бормотал Артур, жмурясь, пережидая вспышки боли в паху и все еще пытаясь двинуться дальше и глубже, принимая все, чтобы принадлежать в самом деле полностью.

Неужели альфа правда заберет его себе? Или только если Артур постарается? Артур очень хотел постараться и пытался двигаться в ответ.

- Я хочу вашим, - проскулил он, жмурясь и мелко, часто дыша. - Я буду стараться.

А потом этот большой член толкнулся внутрь точно под каким-то новым углом, задел что-то внутри и Артур вопреки боли дернулся под альфой, выгнулся, резко подался ближе, глубже и вскрикнул, застонав в голос. Боль все еще звучала отголосками, но удовольствие было слишком велико.

Это было слишком хорошо. Боже, это было невероятно хорошо! Секс всегда был такой? Или дело в альфе? Артур был уверен, что дело в альфе, так не может, просто не могло быть ни с кем другим. Только мистер Эмрис, только он.
Теперь его огромный член двигался в Артуре, кажется, куда как быстрее, напористо, он все время бился во что-то внутри и это было и больно и великолепно. Даже боль была приятное, но то удовольствие, которое он доставлял, когда касался чего-то в глубине него... Это было невероятно, Артуру казалось, что он почти сходит с ума. И он напрочь забыл сейчас и о стыде, и о всей своей ситуации и о том, что на самом деле между ними происходило. Просто Артур сейчас был в руках своего альфы, насажанный глубоко на его член и это было великолепно. Он скользнул руками, крепко вцепившись в его плечи, кажется, даже ногтями и теперь не только скулил и хныкал, он стонал громко, в голос, даже кричал, совершенно не думая о том, что кто-то мог его услышать. И отчаянно цеплялся за своего альфу, бормоча то "о боже", то "это так хорошо", но все время раз за разом повторяя точно в бреду "альфа, мой альфа" и это было невероятно. Его взгляд почти полностью заволокли слезы, но он то и дело пытался сморгнуть их, только чтобы видеть своего альфу, нависшего над ним.
Такого красивого альфу. Артур хотел принадлежать ему. Артур умер бы за него. И был бы таким послушным для него.

Поэтому, наверное, он даже сквозь ослепительное свое удовольствие, которое только усиливала рука на члене, сумел разобрать и услышать не то просьбу, не то команду мистера Эмриса. И да, Артур больше всего на свете хотел быть для него "послушной деткой".

Все его тело было сейчас чувствительное, казалось, каждая точка. Поцелуи, язык и зубы на шее Артура заставляли его дрожать, а когда он прижимался к альфе и терся напряженными, возбужденными сосками об одежду, которую тот так и не снял, это было и больно, и приятно и очень сладко, Артур не знал никогда прежде, какие они чувствительные. И член в руках альфы, казалось, ныл и пульсировал, на грани развязки. Но сильнее всего все равно чувствовался этот огромный член где-то в животе Артура, тот, на котором он так широко был растянут и который бил по какому-то замечательному месту, которое заставляло Артура буквально кричать, ничего не соображая.

Так что не было ничего удивительного, что он в самом деле был "послушной деткой", слишком скоро задрожал в руках альфы, застонал, заскулил громко и начал крупно дергаться и дрожать, впервые испытывая настоящий оргазм и по-настоящему кончая, впервые выстреливая себе на живом спермой, находясь в объятиях своего альфы.

До сегодняшнего дня он слишком стеснялся даже прикасаться к себе в этом смысле, никогда не ласкал свой член и уж точно никогда не трогал свою дырочку, а теперь глубоко в нем был огромный член, который он недавно сосал и Артур дрожал, кончая, в руках своего альфы.
Это был очень странный и в какой-то момент страшный день, но сейчас Арутру было так хорошо и он ничего не соображал. Даже то, как пульсировала сейчас его дырочка на члене, как болезненно сжималась вокруг такого толстого ствола, тоже было невероятно приятно.

Артур вскрикнул, ахнул и пораженно распахнул глаза, одновременно запрокидывая голову, подставляя шею и тяжело, глубоко и часто дыша. Мистер Эмрис укусил его. Мистер Эмрис, альфа, укусил его, пометил, оставил свою метку, присвоил, боже, почему? Неужели?
Конечно, он уже говорил об этом. Говорил, что Артур уже его, что он не отпустит и не отдаст его, что будет его единственным альфой и как же самому Артуру всего этого хотела, как бы он хотел, чтобы мистер Эмрис в самом деле был его альфой, но он должен был понимать, что это нельзя воспринимать всерьез. Даже он слышал, что во время секса чего только не говорят и что не все это нужно воспринимать всерьез, но как он мог в этот момент не верить своему альфе? Как он мог не верить мистеру Эмрису, когда он был таким ласковым, таким властным, нежным и требовательным и очень внимательным одновременно? Поэтому Артур слышал, слушал и хотел верить, что в его жизни в самом деле будет один-единственный альфа и он уже ему принадлежал.
И все-таки, он все равно не ожидал, что тот в самом деле его пометит.
Артур даже подумать не мог, что он в самом деле оставит на нем свою метку, что он в самом деле присвоит себе такого, как Артур. Что он в самом деле окажется его омегой.
А еще это было совсем не так больно, как Артур всегда представлял себе метку.
На самом деле, это оказалось намного лучше и если бы Артур уже не достиг пика удовольствия, наверное, именно этот укус кинул бы его за край.

- Пожалуйста! - заскулил Артур, хватаясь за альфу крепче, притягивая его ближе, прижимаясь к нему, выгибаясь и ловя вспышки ослепительного удовольствия. Он даже не знал, о чем именно просил, только, чтобы альфа не отпускал его и держал в своих руках, быть может, всю его жизнь.

Это было потрясающе. Кончать под своим альфой, на его члене, в самом деле было потрясающе, даже если он был таким большим, даже если казалось, что он занимает все место внутри Артура. Это все равно было очень сладко, невероятно сладко. Артур повернул голову, слепо подставляясь под ласковую ладонь, благодарно поскуливая и прижимаясь ближе к своему альфе. И только тихонько застонал, когда тот точно бы взорвался внутри и Артуру показалось, что он чувствует, как что-то горячее разливается внутри в самом его животе, занимая место и словно бы этого было так много. Словно бы он в самом деле разом пометил его и внутри, и снаружи.
Этого было много. Всего - очень много. И удовольствия, и чувств, и его альфы, и его члена. И да, Артур словно бы в самом деле чувствовал его сперму в животе и это было... это было приятно.
Артур выдохнул, постепенно приходя в себя, расслабился опускаясь на кровать, отпустил альфу одной рукой, осторожно положив ладонь себе на живот, чуть ниже, словно бы даже чувствуя под кожей его член... А затем вдруг пораженно ахнул, когда тот точно бы стал в нем еще больше и сейчас, когда дымка удовольствия начала рассеиваться, Артур смог это почувствовать. Все еще удерживая альфу за плечо одной рукой крепче сжал пальцы и все еще накрывая свой живот второй рукой вскинул на него пораженный взгляд.

- Вы... - недоверчиво и неуверенно шепнул он, боясь под ним пошевелиться, - Вы повяжете меня?

По каким-то глупым убеждениям Артура это было чуть ли не так же важно, как и метка на шее. Даже если он, наверное, еще не мог быть беременным, ему всегда казалось, что альфы вяжут омег, только если у них все серьезно и они в самом деле пара.
...они же не были парой?
Или Были?..

Это звучало так пошло, но почему Артуру это казалось таким сладким? Не сводя глаз с альфы он нервно облизнул губы и неуверенно кивунл, пытаясь расслабиться и глубже, чаще дышать.
Узел был большой. Такой большой, просто огромный! Казалось, словно в Артура там засунули, наверное, целый кулак. Дырочку то и дело пронзала острая боль, но в ней было что-то приятное и Артур только тихонько не то поскуливал, не то постанывал с каждой новой вспышкой этой сладкой боли. Лежал, стараясь не шевелиться и не сводил со своего альфы какого-то завороженного взгляда. Он прерывал его только, чтобы с готовностью потянуться за новым и новым поцелуем, счастливо улыбаясь своему альфе.
Он в самом деле принимал сейчас его узел. Весь альфа целиком был сейчас в нем. Так глубоко. Так остро. Так сладко. Боже, неужели это было на самом деле?

А потом он продолжил и Артур пораженно распахнул глаза.

- Наследника?! - пораженно вскрикнул он, дернулся и сразу заскулил громче и в голос, зажмурился, не обращая внимание на брызнувшие из глаз слезы и быстро-быстро задышал, замирая и пережидая боль. И только когда та чуть улеглась, снова открыл глаза, недоверчиво взглянув на альфу. - Вы хотите наследника? От меня? - Недоверчиво переспросил Артур. - Ребенка? Со мной ребенка? Но я же... разве... - Он совсем растерялся. С одной стороны альфа уже столько всего сказал ему, а с другой это все еще не укладывалось в голове. Артур так хотел, чтобы это все было правдой, он ни за что не хотел спрашивать, но как он мог не спросить?

А вдруг альфа забыл? Вдруг сейчас он вспомнит и все снова станет так плохо? Вдруг альфа, такой великолепный, такой, о каком даже мечтать сложно, откажется от Артура?
Но если он забыл, Артур должен ему напомнить, верно? Обязан?

- Но мой отец, - несчастным голосом и совсем тихим шепотом уточнил Артур. - Он обманул вас. И я просил за сестру... И я не представляю даже, как я могу вам достойно отплатить за нее и мой отец все еще ужасно поступил и разве вы в самом деле хотите ребенка от такого, как я? Я буду рад быть вашим омегой. Даже если я не единственный, вы невероятный альфа, как в том видео, только намного лучше. Вы сказочный. - Поделился Артур не сдержавшись и мечтательно улыбнувшись, но сразу следом вспомнив о чем он огорченно скривился. - А я нет. И я все еще сын, ну, должника и обманщика, разве вы можете хотеть иметь вместе со мной детей?

И, боже, как альфа говорил. Артур в самом деле был совсем не против, он будет счастлив провести дня рядом с ним, в его руках, в его кровати. Но разве ему может быть нужен ребенок с ним?
Хотя Артур так этого хотел бы...

Его альфа был самым лучшим. Даже когда он рычал, так успокаивающе и сладко, Артуру точно бы становилось лучше. Точно бы становилось спокойнее и легче и словно бы даже боль проходила, сильная или слабая. Впрочем, сейчас казалось, что вся боль только сладкая.
В руках его альфы даже боль была сладкая и когда он так нежно называл его "омежкой" или так осторожно целовал Артур даже попреки своему стразу смущенно и благодарно улыбался ему. Мистер Эмрис вообще так много хвалил его, говорил ему столько комплементов, Артур никогда в жизни не получал столько замечательных слов. Никогда не получал столько внимания. Никогда не был таким... таким любимым? Таким важным? Это же не могло быть правдой, он был не важным и не любимым, он был никем, было здорово, что мистеру вообще понравилось что-то в Артуре, даже если это были только рот и задница, вот только... Все, что он говорил, словно бы было больше и важнее и Артур чувствовал себя таким... таким...
Артур знал, что единственным он быть не может и альфа его не переубеждал, но так было даже правильно. А еще думать об этом сейчас не хотелось. Не тогда, когда он в самом деле был в объятиях своего идеального альфы, принимая его поцелуи и, да, не только их - он чувствовал альфу так широко и глубоко в себе все это время.

Тот скользнул пальцами по его шее и Артур послушно отвел голову, прикрыв глаза, наслаждаясь этой лаской. И меткой альфы на ней. И пальцы альфы... пальцы... они скользили, и скользили, и скользили и Артур на мгновение удивленно нахмурился. Она получилась... такой большой? Или он просто его ласкал? Это было... это было сладко и приятно и Артур издал какой-то тихий, мурлыкающий звук, когда подставлялся под пальцы. А потом альфа снова заговорил, поцеловал его, прижался к нему лбом и Артур робко, смущенно улыбнулся.

- Я не хочу бежать, - неуверенно шепнул Артур, осторожно снова обнимая альфу и захваченной мыслью, что у него в самом деле будут дети от альфы, словно вышедшего из самой мечты. Несколько детей и почему-то эта мысль так понравилась Артуру. Нормально ли было быть таким счастливым после всего, что произошло?

Правда, когда альфа продолжил, улыбка Артура дрогнула и он отвел глаза, зажевав губу. Его отец... его отец не был хорошим отцом, и он не был хорошим человеком, и Артуру сложно было простить его не за себя даже, за Моргану и все-таки... Все-таки это был его отец. И его альфа буквально говорил ему, что планирует убить его отца и Артур знал это, понимал, соглашался еще когда тот сказал, что никого кроме Морганы он не спасет, но все-таки... все-таки это было тяжелее, чем ему казалось и думать об этом не хотелось.
И Артур постарался не думать.

- А Моргана... - осторожно уточнил он и все-таки осторожно поднял глаза на мистера Эмриса. - С ней же теперь ничего не случиться? Ей не нужно бояться? Или прятаться? Или платить? Меня правда для вас будет достаточно? Я правда достаточно вам нравлюсь? - и просто, потому что он был дураком, Артур все равно не сумел сдержать глупую, маленькую улыбку. Неужели он правда нравился такому альфе, как мистер Эмрис?