Известие о скором возвращение Гарри Поттера нисколько не обрадовало Драко, но дело было вовсе не в их давней вражде, как могли бы подумать многие. Если уж Драко вздумал бы с кем-то говорить откровенно, он бы даже признался, что был бы счастлив, заключайся их отношения в одних только школьных сварах.. Да что там, нынешний девятнадцатилетний Малфой и в расчет бы не брал то, что было пять лет назад. Какая там, к черту, вражда? Так, детская возня в песочнице - два желторотых юнца что-то не поделили. Может быть, в приливе откровенности, Драко даже признался бы, что осознает, что его вины в той вражде несколько больше, но...
Увы, Малфои никогда не были склонны к откровенности, а отношение Драко Малфоя к
Гарри Поттеру не упиралось в одну только вражду с первого по четвертый курс.
К сожалению, Драко был влюблен в Поттера. До отвращения крепко и так же
безнадежно. Он мог бы повториться, признаваясь, что и здесь был бы рад, если бы
проблема была в одной только вражде, но Малфои не повторяются и, как уже было
сказано, ни в чем не признаются. Разве что только себе. А себе Драко мог
сказать откровенно - у них с Поттером никогда ничего не получилось бы, даже
если бы несносный очкарик в тот злополучный день пожал протянутую будущим
слизеринцем руку. Между ними стояло что-то намного более могущественное и
непоколебимое. Их разделяла сама природа. Потому что две омеги никогда не смогут составить счастливый брак.
То, что Поттеру суждено было стать омегой было ясно с первого курса. Щуплый,
невысокий, неловкий и костлявый - даже в шутку нельзя было предположить, что из
этого цыпленка мог бы вырасти нормальный альфа. Странно, конечно, было, что
Темный Лорд выбрал себе во враги именно омегу, но и тут все с легкостью
все списывалось на самого Поттера. У него, дескать, всегда все было через одно место.
Значительно позже, когда и Драко открылась его природа, он научился уважать
Поттера, как символ того, что и омеги способны на подвиги.
Но тогда, в свои счастливые школьные годы Драко еще был уверен, что вырастет в статного, сильного и красивого альфу и, если только у него не пропадет такое желание,
однажды с легкостью составит крепкую пару с лохматым Поттером. Он ссорился с
этим недо-героем, цеплялся к нему и его друзьям, мстя за отвергнутую руку, но
всегда держал в голове - все это до поры, до времени. Однажды природа возьмет
свое и тогда Поттеру никуда от него, Драко, не деться.
А когда в начале четвертого курса природа если еще и не начала что-то брать, то хотя бы потихоньку стала заявлять о себе, Малфой с леденящим ужасом понял, что ни одна
омега никогда не будет стонать под ним, не помня себя от наслаждения. Все
намного хуже - это он, Драко, однажды получит в задницу чей-то крепкий член и
забудет себя от блаженства. Это было унизительно, обидно, мерзко, но хуже того
- это окончательно и бесповоротно ставило крест на всех мечтах о Поттере. Все,
что оставалось Малфою - иногда, темными ночами, обращаться к помощи правой руки
и мечтать о том, чтобы хоть кто-то из них двоих оказался альфой.
А потом был финал Турнира Трех Волшебников, возрождение Темного Лорда и не вернувшийся на пятый курс Гарри Поттер.
Поначалу Драко даже обрадовался. Понадеялся, что вдалеке от объекта своей нелепой влюбленности эти чувства сойдут на нет, но, к сожалению, и спустя неделю, и спустя месяц, и спустя год ничего не изменилось.
Драко все так же любил Поттера.
А теперь вот Поттер, три года назад победивший Волдеморта, но все еще где-то
пропадающий, вздумал вернуться в Англию. Не иначе, как сыскать заслуженные
почести.
Откровенно говоря, Драко было плевать на все восторги и награды, которые скоро достанутся герою - тот их заслужил по праву и самому Малфою, чудом избежавшему Темной Метки, тоже было за что поблагодарить несостоявшегося гриффиндорца. Но беда была в том, что они были ровесники, Поттеру тоже было двадцать и он пропадал
где-то в неизвестности долгие шесть лет. В том, что тот уже обзавёлся своим
альфой, Драко не сомневался. Сам же Малфой был редким и неправильным омегой, к своим ого-го-скольки годам умудрившимся не побывать ни под одним самцом, заглушая
природу зельями и с успехом ими же подавляя свой запах до неприметного беты.
Это стоило ему огромных усилий, скандалов и практически исключения из Рода, но
Драко все же сумел избавиться от всех претендентов и навязанного отцом жениха,
чтобы... Чтобы что - Драко не знал. Возможно, чтобы сейчас увидеть Поттера со
своим альфой, понять наконец, как глупо жить мечтами и найти своего партнера.
Такого же, как у Гарри, мать его, Поттера.
*
Гарри перешагнул низкую каминную решетку, вежливо улыбнулся встречающему на пороге гостей швейцару и, пройдя по узкому коридору вышел в шумный, пышный, а главное, полный разодетых ведьм и волшебников, зал. Кто-то бросил на него короткий
поверхностный взгляд, кто-то засмотрелся с легким удивлением, но Поттер только
так же вежливо улыбался, с трудом сдерживая довольную ухмылку.
Сириус был прав – его никто не узнавал.
Впрочем, оно было и понятно. Все, что осталось от того Гарри Поттера, которого когда-то
знала Магическая Британия, так это зеленые глаза, сейчас спрятанные за
узкими прямоугольными стеклами очков в серебряной оправе, да темные волосы. Да и те раньше выглядели, как воронье гнездо, а сейчас были уложены в художественном и
сексуальном беспорядке. В остальном же в этом дорого одетом молодом человеке ничто не напоминало четырнадцатилетнего Гарри Поттера, таким, каким его запомнило английское общество.
Но даже все это было не самым большим различием, сводившим на нет любую возможность быть узнанным. Куда важнее было то, что в высоком, крепком юноше с уверенным взглядом сильный альфа угадывался даже в походке. Что уж говорить о подавляющем, мощном запахе самца-победителя? Гарри Поттер же для всего мира был омегой.
Как только в одиннадцать лет сам Гарри узнал о делении на альф, бет и омег он и сам
с огорчением решил, что ему повезет, если он окажется хотя бы бетой. Такой
тощий, хрупкий, неказистый, даже без намека на запах будущего альфы – что ему
было ловить? Даже то, что он когда-то победил Волдеморта при его-то внешности и
природе казалось нелепой случайностью.
Именно поэтому, когда темный маг возродился, Дамблдор решил прятать Избранного сначала в штабе Ордена Феникса, а потом и в Хогвартсе. Вот только сам Гарри не хотел
отсиживаться в норе, как какая-то крыса и Сириус его в этом поддержал. Когда
стало ясно, что директор непреклонен и не спешит воспринимать всерьез
неказистого омегу, крестный вместе с Гарри бежал из Англии, чтобы в Думстранге
мальчику додали те знания и умения, которые помогут ему в этой войне.
О да, в Думстранге ему додали все. Помимо физических тренировок, закаливших тогда все еще достаточно тощее тело, суровая северная школа научила его таким темным
заклятьям и ритуалам, за которые в Англии его без суда и следствия приговорили
бы годам к пятидесяти Азкабана. Но именно благодаря Думстрангу Гарри узнал о
крестражах и сумел провести ритуал, собирающих осколки разделенной когда-то
души вместе и уничтожая их одним махом.
Тогда-то и выяснилось, что один из этих осколков засел и в нем, Гарри. А еще выяснилось, что это именно он мешал проступить истинной природе мальчика. Так что как только с крстражем было покончено, Поттер не только возмужал и окреп на глаза, но
обзавелся таким запахом, что даже закаленные альфы Думстранга предпочитали не
начинать с ним конфликта.
О том, что все омеги были его, можно было даже не говорить. И, на волне эйфории от
своего нового образа, Гарри ни в чем себе не отказывал, хотя и не спешил ни
вязаться, не помечать своего омегу. Что-то во всех них было не то, слишком
податливым, слишком простым и пресным.
И даже когда последний бой был закончен, а Волдеморт побежден Гарри не спешил не
только искать себе постоянную пару, но и возвращаться в Англию. Слишком давно
он уехал оттуда и слишком много утрат и потерь было связано с Туманный
Альбионом, чтобы спешить обратно на родину. Да и Сириус, единственны родной ему
человек, всегда был рядом, вместе с Гарри осев в Швеции.
Но и вернулся Гарри именно из-за него. Застав однажды крестного за весьма пикантным
занятием в ванной и случайно услышав, как тот зовет Ремуса Люпина, Поттер,
наконец, понял, как от многого отказался Сириус ради него. И заставлять его и
дальше жить вдали от любимого человека только из-за собственных капризов он не
мог и не хотел. Тем более, что сам Сириус был оправдан еще в течении войны,
когда плененного Питера Петтигрю доставили в Британский Аврорат.
Именно после того случая с Сириусом Поттер и решил ответить согласием на очередной приглашение Британского Министерства на рождественский бал.
И вот теперь, начитавшись громких статей о том, что Гарри Поттер возвращается в
Лондон и курсируя между гостей, никем не узнанный, Гарри ликовал. Один раз он
даже прошел мимо Гермионы с Роном. Девушка скользнула по нему взглядом, но, к
разочарованию Гарри, не узнала, двинувшись дальше. Почему он сам не подошел к
ним парень и сам не знал, но что-то в последний момент остановило его.
Гарри уже начал размышлять о том, что, возможно, следует уже сдаться журналистам, когда за его спиной послышался пораженный, почти уже забытый, но такой знакомый голос.
- Поттер?!
Он быстро обернулся и столкнулся взглядом с расширенными от удивления серыми глазами
Драко Малфоя. Как, черт побери, из всех людей в Магической Британии именно этот
Хорек узнал его спустя столько лет?!
Гарри набрал уже побольше воздуха, чтобы вслух посетовать на это, как его взгляд скользнул по фигуре школьного врага и он захлопнул рот, так ничего и не сказав.
Малфой был… хорош. Гарри сам не любил себе признаваться в этом, но иногда он скучал по Хорьку. Уже давным давно он пересмотрел их отношения, решив что по-настоящему врагом Слизеринский Принц ему никогда и не был, да и соперничество их не всегда было неприятным. Особенно, когда дело казалось квиддича.
Как часто, сталкиваясь в Думстранге с омегами, с жаждущими его, или альфами,
раздумывающими, стоит ли вступать в бой с Поттером, Гарри с ностальгией
вспоминал Хорька? Да, конечно же, тогда, в Хогвартсе, и сам Поттер был совсем другим, но все же ему всегда было интересно, каким вырос его школьный соперник? Смог бы и
решился бы противостоять ему даже сейчас? Стал ли он и сам достойным альфой,
способным составить конкуренцию Поттеру?
Но сейчас перед ним стоял кто угодно, только не альфа. Высокий, совсем чуть-чуть ниже самого Гарри, стройный юноша с тонкими, староватыми, но все равно изящными
чертами лица был бы очаровательным омегой, если б от него только шел
соответствующий запах. Но запаха, как и у всех бет, у Малфоя не было.
Сказать, что Гарри был разочарован, значит не сказать ничего. Вот только природу своего разочарования Поттер и сам не понимал до конца – что больше огорчило его? То,
что Малфой точно не стал достойным его соперником, не только достаточно
сильным, но и вообще альфой? Или то, что взглянув на этого юноша, Гарри
внезапно остро пожелал, что б бывший соперник был омегой и он мог бы получить
этого по настоящему красивого, но, скорее всего, все такого же колючего парня?
Драко Малфой был бетой – вряд ли судьба могла посмеяться над ними обоими более
изощренным способом.
- Язык откусил, Поттер, или разучил английский, пока прятался по норам? – первый
“отмер” Драко и, насмешливо усмехнувшись, сложил руки на груди.
- И я рад тебя видеть, Малфой, - Гарри тоже усмехнулся, еще раз обведя бывшего однокурсника на этот раз уже нарочито внимательным взглядом и разочаровано скривился, - Жаль, только, природа не была к тебе благосклонна.
- Зато ты, Поттер, полон сюрпризов, как я посмотрю, - не остался в долгу тот.
Поттер не удержался от самодовольной улыбки.
- Зависть - плохое чувство, Драко.
Тот передернул плечами, как-то странно взглянув на Гарри, но оставил эту колкость
без ответа, переведя тему.
- Почему ты все еще не в свете софитов, Поттер? Ты – главное блюдо сегодняшнего дня, но вместо этого трешься по углам, как какая-то приблудная дворняга.
- Драко, - обманчиво мягко начал Гарри, тем не менее подобравшись и угрожающе взглянув на собеседника, - тебе стоит следить за тем, что ты говоришь. Конечно, ты мне
больше не соперник, но и я уже не гриффиндорец – пришибу и не замечу. – И тут
же, без перехода продолжил. – И я вовсе не прячусь – вот он я, на виду. Да
только никто не смотрит. Один только ты и узнал. Кстати, почему, Малфой? Так
соскучился? Небось, думал обо мне все эти долгие годы, да?
Гарри было усмехнулся, но усмешка померкла, как только он заметил, что в ответ на
простой, вроде бы, выпад Хорек залился краской и резко отвернулся. Что ж это
выходит? И впрямь думал? Поттер, конечно же, шутил, но если отбросить шутки в
сторону – Малфой и впрямь единственный, кто узнал его. Даже друзья спустя шесть
лет прошли мимо.
Он еще раз скользнул взглядом по собеседнику, уже искренни признаваясь себе –
все-таки чертовски жаль, что Драко оказался бетой. Даже то, что он остался все
так же остр на язык сейчас только привлекало Гарри.
- Ладно, Поттер, не буду тебя задерживать. Меня-то, в отличие от тебя, знают в этих
кругах, а светиться слишком долго в твоей компании мне что-то не хочется.
Тот уже отвернулся, собираясь ретироваться, но Гарри успел податься вперед, перехватив его за запястье и удерживая на месте.
- Да ладно тебе, бросай уже это дело, Малфой. Вся наша с тобой вражда – не больше,
чем детские разборки. Неужели ты до сих пор придаешь ей значение? Мы с тобой
столько лет не виделись, неужели тебе не хочется пообщаться?
Драко как-то странно всхлипнул, сглотнув и попытался вырвать руку. Впрочем, Гарри не
отпускал и тому пришлось обернуться.
- Слушай, Поттер, - ядовито процедил он, - мы не друзья и никогда ими не были, нам не о
чем говорить и у нас нет общих хороших воспоминаний, которым мы могли бы с удовольствием придаваться. А теперь будь так любезен, отпусти и не позорь хотя бы меня.
Гарри хмыкнул, разжал руку и Малфой, сдержанно поблагодарив, чуть ли не бегом скрылся в толпе, которая наконец-то начала обращать внимание на Поттера. Сам же герой
рассеяно посмотрел сначала вслед Хорьку, затем перевел задумчивый взгляд на
свою ладонь и, повинуясь какому-то порыву, поднес ее к лицу, принюхиваясь. От
нее шел слабо ощутимый, но все равно безумно приятный запах молодого,
непокрытого омеги.
Какого черта?!
Гарри резко посмотрел вслед Малфою и уже хотел было метнуться за ним, но тут кто-то в зале, наконец, узнал его и героя плотным кольцом обступили журналисты, министерские чиновники и прочий свет магического мира. Его заставили
пожимать множество рук (Гарри не нашел бы слов, чтобы описать, как жаль ему
было перебивать омежий аромат), давать интервью, позировать для колдографий и
даже экспромтом читать речь. Не говоря о всех тех омегах, которые явно начали
заигрывать с героем, а некоторые даже откровенно предлагать себя. Напоследок
его все же выловила расплакавшаяся Гермиона и улыбающийся Рон.
За весь вечер Драко Малфой больше ни разу даже не попался ему на глаза. Но Гарри,
разумеется, не собирался оставлять все как есть, пока во всем не разберется.
*
Драко позорно сбежал с приема сразу же, как состоялся тот злополучный разговор с
Поттером. И какого черта он его вообще окликнул?! Постоял бы, полюбовался бы и
ушел восвояси. Но когда в статном альфе с таким соблазнительным ароматом
Малфой неожиданно узнал потерянного героя, здравый смысл покинул его.
Поттер оказался альфой – разве такое могло быть возможным? Сколько раз Драко мечтал об этом! Как часто хотел принадлежать Поттеру! Но сейчас, встретив его, понял, что одна только природа не делает все проще. Пусть герой и сам признал, что не
относится серьезно к их школьной вражде, но сам Малфой так и не научился спокойно
относиться к нему. Может, все было бы проще, если б Драко, как и всякая
порядочная омега, начал бы тереться об Поттера, практически умаляя такого статного
самца сделать его своим. Но видя того все эти ядовитые гадости, кажется,
сами лезли на язык и Малфой просто ничего не мог с собой поделать. Да и потом,
он столько лет боролся и подавлял свою омежью сущность, что просто не научился
быть “правильным омегой”. Даже если бы все эти зелья не отбивали бы его запах,
все, на что можно было бы рассчитывать – пару неплохих сексуальных раундов с
Гарри Поттером. В том, что нормальные, правильные, в совершенстве
освоившие искусство обольщения омеги гроздями вешаются на героя не
приходилось сомневаться. Зачем бы ему был нужен зубастый и языкастый
двадцатилетний омега-девственник, перебивающий собственный запах горькими
зельями? Тут не на что было рассчитывать. И до того печально было оказаться в
шаге от своей мечты, чтобы неожиданно понять, что до нее все равно никогда не
добраться.
Уж лучше бы Поттер и впрямь был омегой.
Сбежав с приема, все еще не в силах успокоить бешено бьющиеся сердце и чувствуя на
запястье чужую сильную руку даже спустя несколько часов Драко было решил
запереться дома. Благо, родители не препятствовали его переезду и после окончания Хогвартса он был сам себе хозяин, коротая унылые вечера в квартире посередине магического Лондона. От работы же можно было бы попробовать отговориться какой-нибудь болезнью. Заразной и очень долгой. На целый проклятый
месяц, пока герой не пометит свои прежние владения, не покроет всех свободных
омег, не наиграется и не свалит обратно в свою дыру, из которой так не вовремя
соизволил вылезти!
Думать о том, что тот не наиграется ни за месяц, ни за пару лет, а то и вовсе решит
вернуться в Лондон, не хотелось.
Это был прекрасный, чудесный и… очень трусливый план. Когда-то Драко мог себе его позволить, но, увы, не сейчас. Он не был альфой, но он столько лет претворялся сдержанной бетой, что позволить себе омежью, - непременно омежью! - трусость сейчас не мог.
И еще что-то глупое, неправильное, совсем нелепое скреблось на душе, утверждая, что
особенно трусом Драко не может быть сейчас - когда по Лондону бродит Гарри
Поттер. Пусть даже герой никогда не поймет и не оценит этого, но Малфой должен
быть сильным и достойным его, хотя бы ради своих глупых и несбыточных чувств.
Поэтому-то, когда с трудом уснувшего под зельями Драко на следующее утро разбудили
сигнальные чары, он честно начал собираться на работу.
*
Драко был уверен, что это будет очень тяжелый день. Один из самых тяжелых за все время его работы в отделе международных связей. Ему и от самого-то себя было тошно, а постоянные разговоры о снова появившемся герое, таком красивом, статном и
сильном, вовсе не помогали сосредоточится. И первые часы именно такими и были.
Но потом с Малфоем связались представители Международной Квиддичной Лиги, улаживая все дела с предстоящим мировым матчем, который должен был проходить на территории Великобритании, и он благополучно забыл о всех своих проблемах под шквалом дел.
Он еле-еле успел разгрести первую волну до обеда, сам удивляясь, как сумел
уложиться. Драко всегда был пунктуален в этом плане, четко и поровну разделяя
свой день обеденным перерывом. Случались дни, когда после обеда все начинало
вываливаться из рук и ни на что резко не хватало времени, стоило только сделать
перерыв на пятнадцать минут позже, сбивая устоявшийся и привычный график. Но в
свете навалившихся дел Малфой еще утром распрощался с этой стабильностью. Но
видимо что-то в этом чертовом мире было все еще на его стороне и когда Малфой,
выдохнув, наколдовал Темпус, оказалось, что он укладывается аккурат минута в
минуту.
Еще до конца не решив для себя, собирается он идти в министерское кафе или то славное, хоть и маггловское заведение, буквально через дорогу от красной телефонной
будки, Драко закрыл свой кабинет и задумчиво двинулся по коридору. Так или
иначе, идти ему было в одну сторону - в сторону лифта, а тратить слишком много
времени на решение он не мог, да и не хотел. И все-таки размышления, видимо,
захватили Малфоя слишком глубоко, иначе как еще объяснить, что он не заметил и
не почувствовал опасности, пока чужая сильная рука неожиданно не опустилась на
его плечо?
- Привет, Малфой. На обед?
Драко вздрогнул, резко подавшись в сторону, сбрасывая с плеча руку и поспешно
оборачиваясь к тому, кого меньше всего хотел сегодня видеть. Говоря откровенно,
и одних только разговоров было более, чем достаточно.
- Какого черта ты подкрадываешься со спины, Поттер? - раздраженно прошипел он, отчаянно надеясь не покраснеть ни от стыда за явный испуг, ни от компании такого
великолепного, такого сильного, такого.. чертового Поттера. - Ты меня
преследуешь?
Гарри усмехнулся, насмешливо вздернув бровь.
- Преследую? Я? Тебя? Много чести, Малфой. Я заходил пообщаться с Министром.
Драко хмыкнул, вздернув бровь и красноречиво огляделся. От его кабинета до Министра было не только несколько коридоров, но и не один этаж. Под красноречивым взглядом
Малфоя Поттер, к радости последнего, стушевался.
- Ну ладно, еще я решил, раз все равно в Министерстве, заскочить к тебе на обед. Ты
вчера так быстро сбежал, Малфой. Не очень-то это вежливо с твоей стороны по
отношению к старому однокашнику, не находишь?
- Знаешь что, Поттер… - начал было Драко, но неожиданно оборвался.
За спиной придурошного героя прошла парочка сотрудниц из его же отдела. Девушки оживленно переговаривались шепотом, бросая на Поттера восхищенные, а на самого Малфоя недоуменные взгляды. С другой стороны коридора уже начали подтягиваться остальные сотрудники, тоже освободившиеся на обеденный перерыв. А спор с Поттером, если вспомнить об ослином упрямстве последнего, может продолжаться до бесконечности и принести проблемы одному только Малфою. В конце концов, это ему здесь еще работать.
- Ладно. Замечательно. Как хочешь. - Драко развернулся и быстрым шагом направился к
лифту. - Но я не буду в твоей компании обедать в Министерском кафетерии.
Поттер, кажется, ни капли не огорчился. Более того, расплылся в широкой улыбке и
уверенно направился следом.
За время пути до уличного кофе Поттер пару раз пытался завязать разговор, но, к его
очевидному неудовольствию и небольшой радости Драко, последнему удавалось либо
пресекать все попытки, либо вовсе их игнорировать. Впрочем, когда две порции
бизнес-ланча постепенно начали остывать на разделяющем их небольшом круглом
столике, уворачиваться от разговора дальше было невозможно. Малфой понятия не
имел, с какого боггарта Поттер прицепился к нему, но сразу дал себе зарок даже
не пытаться узнать, чтобы чертов герой не попробовал подловить Драко на
заинтересованности.
- Ты так и будешь отмалчиваться? - наконец, раздраженно поинтересовался Поттер,
отламывая кусок свежего хлеба и макая его в суп.
Драко поморщился от этой отвратительной плебейской привычки и перевел взгляд на свою еду.
- Возможно, - неопределенно пожал плечами он, берясь за ложку, - в конце концов я
не вызывался тебя развлекать. Уверен, если тебе нужны развлечения, большая
часть Магической Британии готова тебе их предоставить любыми способами. Ты
выбрал самое неверное место из всех.
Поттер хмыкнул раз, другой, а затем неожиданно широко улыбнулся.
- Мерлин, Драко, как спустя годы ты умудрился остаться все тем же противным Хорьком? Мне кажется, ты единственный человек из всех моих знакомых, до такой степени не изменившейся со школы.
- Полагаю, мне стоит поспешить назвать тебя шрамоголовым очкастым гриффиндурком, чтобы спасти ситуацию и добавить хоть крупицу правды в твое утверждение, - недовольно отозвался Драко.
Разумеется, это было глупо, но услышать такие слова оказалось неожиданно обидно. И тем нелепее это было потому, что Драко следовало бы гордится собой - выходит, он с
успехом скрывает свой интерес и ни единым жестом не выдает своих истинных чувств к герою. Конечно, он ни на что не надеялся, не строил планов и не собирался его завоевывать. Не собирался прекращать пить зелья и порядочной сукой-омегой стелиться под героем. Но узнать, что тот до сих пор видит его все тем же самолюбивым и самодовольным мальчишкой, который только и умеет, что повторять за Люциусом, было по-настоящему обидно. Даже противно. Самому Драко всегда было стыдно и неприятно вспоминать о том, каким идиотом он был в школе.
- А как же Уизли и Грейнджер? - поспешил спросить он, только чтобы перевести тему.
Поттер как-то помрачнел и пожал плечами.
- Ну… много времени прошло, мы изменились, я уже совсем не такой, каким был в школе. Да и Думстранг повлиял на меня. Они, конечно, били рады меня видеть, но… нам
особенно не о чем говорить.
- Не вижу проблемы, - Драко поморщился, - в моем случае это тебя совершенно не
останавливает.
- Ну, мы и не друзья, - неожиданно расплылся в улыбке Поттер. - Ты сам сказал, помнится. Так что это совсем другое.
- Вот именно. Ума не приложу, зачем ты прицепился ко мне?
- Соскучился? - Поттер усмехнулся, но перехватив тяжелый взгляд Малфоя, поспешил
поднять руки. - Ладно, ладно, Драко, не смотри на меня так! Ну, предположим,
мне стало интересно. Ты первый узнал меня тогда, на балу и мне ужасно любопытно,
как тебе это удалось?
- Если ты считаешь, что сам сильно изменился, Поттер, то ты просто льстишь себе. Ты как был лохматым придурком, не умеющим держаться на людях, так им и остался.
Не то, чтобы это было правдой и Поттер на самом деле как-то нелепо выставил себя на
балу. На самом деле, он держался там вполне неплохо. Нормально. Не приковывал к себе взгляды, но и ничего нелепого или неуклюжего не делал. Но Драко
был готов сейчас сказать что угодно, лишь бы побыстрее замять тему с тем, как
ему удалось так шустро узнать в толпе Гарри Поттера. Чертового Гарри Поттера,
мысли о котором не покидали Драко все эти годы.
- Ну, думаю, лучше всего в мою защиту говорит то, что никто кроме тебя так и не узнал
меня.
- О да, Поттер, никто. Абсолютно. Иди, почитай все эти статьи в “Пророке”, “Придире” и
“Ведьмополитоне”. Никто из них не узнал тебя. Совершенно. Конечно же.
- До того, как ты рванул через зал и привлек ко мне внимание, я имел в виду, -
раздраженно поморщился Поттер.
- Ты что-то путаешь, - процедил Драко, слишком поспешно возвращаясь к еде.
Поттер послушно замолчал и, пожалуй, это было самое лучшее, что происходило с Малфоем сегодня. Возможно, обед в компании альфы Гарри Поттере, о котором он мечтал столько лет, тоже был бы не плох, будь Драко в несколько другой ситуации. И
если бы он каждый день не пил эти чертовы зелья.
- Итак, - наконец, устав от молчания, начал Поттер.
Малфой полностью проигнорировал его, отодвигая тарелку с супом и подвигая к себе второе блюдо.
- Слушай, Малфой, ты что, не можешь даже попытаться вести себя нормально?! - тот
недовольно поморщился, глязя на невозмутимого Драко.
Малфой в ответ непринужденно пожал плечами.
- Понятия не имею, о чем ты, Поттер. Я ограничен во времени, пришел на обеденный перерыв и обедаю. Не представляю, что может быть более нормальным. Если ты не способен сам себя занять и тебе нужно, чтобы тебя кто-то развлекал, то ты не по адресу. Я уже говорил, что уверен - большая часть Магической Британии с радостью будут скакать перед тобой на задних лапках, как дрессированный крапы. Но я не вхожу в их число.
- Не входишь, - согласно кивнул Поттер, окидывая Драко медленным, внимательным
взглядом. - Не входишь и именно это я сейчас очень ценю в тебе.
И прежде,
чем Драко вообще смог сообразить, как реагировать на такое заявление, герой без
перехода разочаровано выдохнул:
- Черт побери, ну от чего же ты бета, Малфой? Ты такой обломщик даже там, на что,
казалось бы, ты никак не можешь повлиять!
Драко почувствовал, как сердце замерло где-то в горле, а холодная волна прокатилась
по спине, оседая на кончиках пальцев. Невероятных усилий ему стоило никак
внешне не выдать своего состояния, донести вилку до рта, механически проживать
наколотый на нее кусок и так же медленно отложить приборы.
- Не имею понятия, о чем ты, Поттер и меньше всего хочу с тобой это обсуждать, - холодно отозвался он и отодвинув стул, поднялся из-за стола.
Гарри подскочил следом, снова, как и тогда, на приеме, пытаясь перехватить Драко за
руку, но Малфой был готов и вовремя отдернул ее.
- Драко, погоди! Я не хотел обидеть тебя, просто…
- Я не обижаюсь на ущербных, - так же сухо обронил тот, бросая на стол несколько
галлеонов. - Всего хорошего.
Не сорваться на бег ни в кафе, ни по дороге в Министерство, ни во всех этих
бесконечных коридорах было невероятно трудно. Весь этот путь впервые показался
Малфою таким невыносимо длинным и все это бесконечно долгое время сердце гнало
по венам, кажется, совершенно ледяную кровь, а ком в горле мешал нормально
дышать.
Лишь оказавшись в своем кабинете он позволил себе запереть дверь, привалиться к ней
спиной и обессиленно сползти на пол, пряча лицо в коленях.
Чертов проклятый невыносимый очкарик! Будь он проклят! Малфой готов был проклинать каждый день, который прожил зная, кто такой Гарри Поттер. Кажется, он никогда еще не ненавидел этого придурка так сильно.
“Ты такой обломщик!” - крутилось в голове круг за кругом.
Чего от него хотел Поттер? Сетовал, что Драко не альфа и никогда больше не будет ему
полноценным соперником? Хотел, чтобы он оказался омегой и герой смог бы
занести его имя в список своих побед? Что ж, последнее было вполне возможно -
Драко был омегой и он по-настоящему хотел принадлежать Поттеру. Беда была в
том, что даже знай тот статус Малфоя, они хотели бы разных вещей. Гарри Поттер
не стал бы связывать себя с ним, а Драко Малфой не собирался был ласковой
поблядушкой на одну ночь.
Драко не был бетой, но это ничего не меняло. Ничего, кроме горького кома в горле и злой,
непрошеной влаги в уголках глаз.
*
Поттер не появился ни на следующий день, ни через день и Драко решил, что достаточно
зацепил героя при последней встрече, чтобы раз и навсегда избавиться от его
внимания. Он понимал, что теперь может, должен выдохнуть, но что-то глупое и
нелепое скреблось в груди. Жалело и не хотело понять, что нынешний расклад -
лучший из всех возможных.
“Мне не на что с ним рассчитывать” - раз за разом повторял себе Малфой. - “Нет никаких
сомнений, что он перетрахал всех течных сучек в своем Думстранге и совершенно
точно не будет останавливаться в Англии.”
Увы, подобные самовнушения не слишком помогали. И ситуацию совершенно не облегчал Поттер, который не спешил крутить новые романы на первых страницах “Ежидневного пророка”.
А потом, в пятницу, чертов герой поймал его почти у самого камина в атриуме. Просто схватил за руку и вытащил из толпы в сторону, на пустое пространство у стены. Драко
поспешно освободился из крепкой хватки и злым взглядом уставился на
улыбающегося рядом идиота.
- Какого черта, Поттер?! - яросным шепотом прошипел Малфой, нервно оглядываясь.
Привлекать к себе внимание таким экстравагантным способом не хотелось совершенно. Но, конечно же, Гарри Поттера это волновало в последнюю очередь.
- Привет, Драко! - бодро и совершенно невозмутимо отозвался он. - Как работа?
- Серьезно? - Малфой не сумел справиться с собой, пораженно оглядев Поттера. - Ты
серьезно думаешь, что можешь просто так начать разговор?
- А почему нет? - кажется, совершенно искренни удивился тот. - Мы взрослые люди,
нам нечего делить и мы можем нормально общаться. Мне интересно узнать тебя и я
не верю, что я настолько тебе противен.
- Вау, Поттер, а ты, я смотрю, окончательно избавился от своей прошлой скромности? -
Драко, наконец, взял себя в руки и перешел на спокойный тон, - Ты теперь даже не предполагаешь, что можешь быть кому-то просто не интересен?
На лицо героя на мгновение набежала тень, он было нахмурился, но либо решил что-то,
либо справился с собой и скоро снова улыбнулся, как ни в чем не бывало.
- А я тебе настолько не интересен? Правда?
Драко в первый момент просто не поверил, что Поттер вкладывает в его руки такое оружие. Сейчас можно было просто размазать его, наступить, посмеяться. Сказать о
завышенной самооценке, о никчемности очкарика, о надуманной славе и об
отсутствию любых общих тем с полукровкой, взрощенным магглами. Может быть, все это и не ударило бы по герою так, как когда-то, в школе, но сколько удовольствия Драко
получил бы, практически плюнув ему в лицо!
Хотя… получил бы?
Он захлопнул рот так и не произнеся ни слова, признавая свое поражение перед ними
обоими. Нет, зная все, что знает Драко и чувствуя то, что он чувствует, он не
только не получит удовольствие, но даже не сумеет соврать настолько откровенно.
Поттер какое-то время стоял, кажется, все еще ожидая его ответа. Но когда понял, что так ничего и не услышит, затаенная настороженность сменилась настоящим удовольствием. Он снова легко улыбнулся, на этот раз так ярко и светло, что у Малфоя что-то екнуло в груди. Он судорожно прикинул, точно ли не забыл сегодня принять зелья? Впрочем, конечно же он просто не мог забыть..
- Если ты свободен, мы могли бы выпить вместе где-нибудь в городе. Ты интересен мне,
Малфой, - искренни признался Поттер, но сообразив что-то поспешно поправился, -
в смысле, не подумай чего-то такого! Я имел в виду, как человек. Мне хотелось
бы пообщаться с тобой и узнать тебя получше. Ну и.. это… прости меня за то, что
я ляпнул в тот раз. Я не подумал и… ну…
- Не подумать - очень в твоем стиле, Поттер, - как можно холоднее оборвал его Драко.
Но затем все же выдохнул и сменил тон. - В твоем стиле и этого вполне
достаточно. Хорошо, забыли. И… черт с тобой, Поттер. Ты из тех людей, с
которыми проще согласиться, чем объяснять, почему нет. Пошли уже и я надеюсь,
что ты отведешь меня в какое-нибудь не слишком уж злачное место.
К величайшему удивлению Малфоя, герой и впрямь привел его во вполне приличный бар, хоть и маггловский. Там наливали отличное пиво и подавали на удивление вкусные чесночные гренки, которые Поттер без стеснения уплетал в каких-то угожающих количествах. И самое ужасное в этом было то, что Драко не было противно.
К концу вечера они уже вполне дружески подшучивали друг над другом, вспоминая старые школьные стычки и рассказывая друг другу о своих последних годах жизни. Малфой и рад был бы списать все на алкоголь, если бы только в чертовом пиве его было бы достаточно. Увы, кроме Поттеровского обаяния и собственных к нему чувств винить было нечего. Последняя защита, которая еще оставалась у Драко - возможность уходить от прикосновений. От похлопывания по плечу, от попыток Поттера в пылу спора схватить за руку или не давая тому подвигаться слишком близко, когда тому взбредало в голоу обсудить кого-то из посетителей бара.
Последнее, к слову, было по-настоящему ужасно. Если бы только это место не было набито магглами и здесь была бы хоть одна омега, Драко бы, наверное, не выдержал. Но благодаря этим немногим радостям он еще мог держать себя в руках и кое-как поддерживать разговор.
- А тебе какие девушки нравятся? - неожиданно спросил Поттер, запив очередную гренку пивом.
- Что? - чуть не подавившись, переспросил Малфой.
- Девушки, говорю, какие тебе нравятся? Ты хоть и бета, но... ой... прости, в смысле, я не то имел в виду...
- Лучше заткнись, придурок, - раздраженно процедил Драко и мстительно добавил. - Мне вообще девушки не нравятся.
- Ты - гей?! - пораженно воскликнул этот идиот, но поймав на себе взгляды сразу нескольких посетителей быстро понизил голос, скорчив виноватую гримасу. - В смысле, не подумай ничего такого, я просто...
- Можно подумать, ты трахаешь течных омег, только если они самочки, - зло выплюнул Малфой и снова приложился к пиву.
Реакция Поттера не то, чтобы злила и задевала, но приятного в ней было мало. Впрочем, самым отвратительным во всем этом разговоре все равно было то, что Драко не считал себя геем. Хотя, конечно, натуралом он совершенно точно не был, хотя бы потому, что не мог представить ни одну омегу, которую могла бы удовлетворить женщина. Драко Малфой был чертовым девственником, большую часть своей осмысленной жизни мечтающий о Гарри Поттере и в этом бы он не признался никогда в жизни даже под страхом Авады.
Поттера, кажется, либо убедил резкий ответ Драко, либо он сам сообразил, насколько неуместна эта тема, но так или иначе, герой наконец-то заткнулся и полностью погрузился в свои гренки.
- Тебе еще заказать? - смилостивился Драко, желая вернуться к предыдущему почти непринужденному настроению.
- А? - Поттер рассеяно уставился на свою опустевшую тарелку и неловко улыбнулся. - Да, спасибо. Это было бы очень мило с твоей стороны.
- Ничего милого, - вспыхнув, отрезал Малфой. Черт, ну каким же дураком он порой бывает! Хорошо хоть, Поттер, кажется, не придал этому слишком большого значения, а предательского румянца не видно в полутьме зала. - Обычная обходительность, Поттер, не придавай ей слишком много значения.
Он вскинул руку, подзывая официантку и старательно пытаясь не обращать внимания на внимательный взгляд очкарика, направленный на него. Слава Мерлину, треклятому герою хватило ума и такта промолчать, а быстро подошедшая девушка приняла заказ и так же скоро пропала из поля зрения.
- И почему ты столько упирался, Малфой? Хорошо ж сидим! Я с удовольствием еще как-нибудь пообщался бы с тобой. И мне порядком не хватало наших квиддичных поединков. Слушай, Драко, а ты еще летаешь?
- Летаю, - он небрежно пожал плечами, стараясь не смотреть на мгновенно разулыбавшегося Поттера. - Но я давно не играл и сильно сомневаюсь, что сейчас стоит начинать. Мы с тобой оба уже не школьники, а...
- О, я тебя прошу, Малфой, ты просто не можешь говорить это всерьез! Нам с тобой всего по двадцать лет, а ты пытаешься поставить на себе крест! Да что я с тобой вообще говорю? На следующей неделе игра Сорок с Торнадос , так что ничего не планируй на субботу - мы идем на игру! А там, надеюсь, у тебя мозги встанут на место.
- А ты не слишком много себе позволяешь, Поттер?
- Ничего лишнего, Малфой. Если тебя кто-то не встряхнет, то ты так мхом и порастешь! Так что возражения не принимаются, Драко.
Малфой прикусил губу и поспешил спрятаться за уже опустевшей кружкой. Чертов Поттер, ну почему он такой? Он же сам не понимает то, что делает и что говорит и как это влияет на Драко! Малфой никогда еще не был так благодарен своим ненавистным зельям, как сейчас. Страшно было даже предположить, чем бы сейчас несло от гордого наследника древнего чистокровного рода, если бы не все эти отвратительные настойки. Хотя и гадать не нужно - от Драко пахло бы восторгом, благодарностью, восхищением и, будь все проклято, щенячьей влюбленностью. От него пахло бы омегой, готовой полностью вручить себя в руки одному единственному альфе.
Но Поттер не знал этого и не чувствовал. Он беззаботно улыбался, хрустел новой порцией гренок и прихлебывал пиво. А Драко сидел напротив и был готов на любое, даже самое сумасшедшее предложение этого идиота.
- Прости, Поттер, мне пора. - Драко резко поднялся, даже не глядя на ошарашенного героя и чуть ли не бегом понесся через зал, совершенно забыв о деньгах за свое пиво.
*
Гарри еще час сидел в баре, не притрагиваясь больше ни к пиву, ни к гренкам. Он задумчиво глядел на то место, где еще недавно сидел Малфой и раз за разом гонял в голове этот вечер. Драко был осторожный, пугливый и агрессивный, как маленький дикий хорек. И тем ценнее казался каждый раз, когда он соглашался на что-то, принимал, открывался.
Он и сам не ожидал, что этот вечер получится таким замечательным. Так же, как не ожидал, что с Драко на самом деле окажется настолько интересно. Нет, он, конечно же, не врал Малфою там, в атриуме, но он и не ожидал, что интерес окупится сторицей и только разгорится пуще прежнего. Малфой не лез за словом в карман, был остроумен, ехиден и обаятелен. Он ни словом, ни делом не уступал Поттеру, даже не допускал мысли о том, чтобы лебезить перед героем, не пытался его наставлять, чего-то требовать или что-то навязывать, как начала делать большая часть его бывших школьных друзей. У них с Малфоем нашлось на удивление много общих интересов и одинаковых взглядов на те или иные вопросы.
А еще Драко был по-настоящему красив. Гарри украдкой любовался его точеными чертами лица, изящной фигурой и красивыми, длинными пальцами. Когда он усмехался в его обычно холодных глазах плясали заразительные огоньки, а редкий смех казался бархатным и обволакивающим. Поттер сейчас не мог представить, что когда-то смех Малфоя его злил.
За этот вечер Гарри не меньше пяти раз делал попытки прикоснуться к Драко. Не к плечу, через одежду, а как тогда, на приеме - дотронуться до голой кожи и, быть может, снова почувствовать тот многообещающий запах омеги? Верить в это было глупо и наивно. Скорее всего, там, в толпе, о Малфоя просто успел кто-то потереться и это был вовсе не его запах. Кто бы, в конце концов, в своем уме стал бы специально прикидываться скучной бетой? Кто бы сам выбрал эту пресную жизнь сухаря, когда за такого красивого, умного и амбициозного омегу совершенно точно разразилась бы настоящая борьба?
Да если бы только Драко был омегой, Гарри первый бы принял участие в этой схватке. Это сложно было признавать, но Малфой был... лучшим. И он был бетой.
Гарри вздохнул и без аппетита откусил от заказанной для него Драко гренки. Что ж, пусть бета. Общаться им с Малфоем это не мешает, а Драко оказался слишком интересным, чтобы отказаться от него хотя бы в качестве друга.
А там будет видно.

*
За квиддичным матчем в следующую субботу была совместная игра через неделю, в пятницу. А между ними была еще парочка совместных обедов. После игры с двумя ловцами и одним снитчем было несколько вечерних посиделок в барах, приглашение Поттера на гоночные соревнования на скоростных метлах и снова обеды. Драко обернуться не успел, как Поттер стал Гарри, а встречи с Гарри стали незаменимым атрибутом каждой недели, если не почти каждого дня.
У Малфоя не было никаких идей на счет того, что от него хочет Поттер. Первое время он еще ломал над этим голову, а потом бросил это гиблое дело и решил просто получать удовольствие. Тем более, что удовольствия от каждой встречи с Гарри было больше, чем можно было бы представить и хотелось бы признавать. Малфой не мог сказать, что его чувства прогрессируют только потому, что прогрессировать им было некуда. Свое отношение к Гарри было ему совершенно ясно и хорошо известно. И спасать положение было поздно. Уже несколько лет как.
Иногда, когда в очередной раз приходило время пить зелья, Драко замирал над бутылочкой, задумчиво болтая ею перед глазами. С каждым днем искушение отказаться от препарата и предстать перед Поттер соблазнительной омегой было все больше. И каждый же день Малфой все больше и больше презирал себя за эти сучьи мысли. Вот только злиться и обвинять Поттера уже не получалось.
Когда Гарри пригласил его на открытие нового модного ресторана на Косой Аллеи и Драко собирался на эту встречу, как на долгожданное свидание, прекрасно отдавая себе в этом отчет и не в силах изменить что-то, он сдался. Еще ни в чем не уверенный и не зная, что будет с этим делать, Малфой положил в карман мантии антидот и отправился на место встречи.
- Отлично выглядишь, - беззаботно “поздоровался” Гарри, приобнимая его за плечи, стоило Драко только выйти из камина в “Дырявом Котле”.
- Ты тоже не слишком безвкусно одет сегодня, - усмехнулся в ответ Малфой, ненавязчиво выворачиваясь из-под такой приятной и желанной руки.
Гарри, кажется, не обратил на это внимания, сжал его плечо и аппарировал прямо к дверям ресторана.
Место и впрямь обещало быстро набрать популярность и уже сейчас выглядело, как престижное, респектабельное заведение. Метрдотеля проводил их к отдельной нише с уединенным столиком, огражденной от зала резной ширмой из красного дерева.
Разговор, как всегда в последнее время, завязался быстро и непринужденно. О квиддиче, о светских сплетнях, об общих знакомых и новых моделях метлах. Они уже переходили от горячего к десерту, когда рядом с их столиком нарисовался высокий стройный блондин с белозубой обворожительной улыбкой Локонса, в стильной серебристо-синей мантии и источающий зазывно-сладкий омежий аромат. Даже Драко сумел оценить его достоинства, но видя, как Поттер, оборачиваясь, машинально повел носом, почувствовал, как сердце остановилось. Рука сама было потянулась к карману с заветным антидотом, но Драко поспешно отдернул себя. Идиот, что он собирается делать? На что надеется?
И, главное, на что надеялся все это время?
Только сейчас Малфой со всей ясностью осознал, что наслаждаясь компанией Гарри Поттера совсем перестал думать о том, что рано или поздно тот найдет себе омегу, - постоянную или на время, - и если и не совсем потеряет интерес к Драко, то порядком охладеет. А что будет делать сам влюбленный Малфой? Как сам переживет эту потерю?
- Гарри, я так рад тебя видеть, - приятным мягким голосом пропел тот.
Поттер сначала нахмурился, а затем, так и не дождавшись продолжения, вопросительно поднял бровь.
- Смит. Захария Смит. Мы учились с тобой на одном курсе, ты же помнишь? - голос омеги на мгновение дрогнул, но он быстро взял себя в руки.
- Что ж, не скажу, что рад видеть, но добрый вечер, - сдержанно поздоровался Поттер. - Чем я могу помочь?
Драко украдкой покосился на него. Откуда в чертовом герое столько выдержки, чтобы так равнодушно реагировать на такую ароматную, ухоженную и откровенно доступную омегу? Не то, чтобы Малфой точно знал, как альфы реагируют на омег, но он был уверен, что зверя в себе сдержать очень и очень сложно. Может быть, даже сложнее, чем суку-омегу.
- О, я хотел поздороваться. Возможно, немного пообщаться. Я так давно хотел лцчше узнать тебя, Гарри, но у меня все не было шанса, а сейчас, я смотрю, у нас есть совершенно замечательная возможность! Я же не помешаю? - он наигранно втянул носом воздух и бросил на Малфоя красноречивый и презрительный взгляд.
“Скройся с глаз, бета.” - читалось в его взгляде.
Это лучше любых слов стегнуло по нервам, гордости и самоуважении и Драко, подобравшись, вальяжно раскинулся на стуле, небрежно усмехаясь. Что бы Поттер сейчас не ответил, пока еще он сидит с ним и хотя бы еще пару секунд Малфой может строить из себя победителя.
- Напротив, помешаешье. У нас с Драко были свои планы на этот вечер и никаких незапланированных встреч с шапочными знакомыми в них не значилось, - холодно парировал Гарри и, вздохнув, театрально огляделся, повысив голос досадливо заметил. - Такое многообещающее заведение и не может обезопасить своих вип-посетителей от нежелательного внимания.
Смит замер, с нескрываемым удивлением и раздражением глядя на Поттера. Драко, хоть и держался лучше, собственный шок скрывал с невероятным трудом. Гарри только что отказался от многообещающего общения с омегой ради вечера в компании беты?
Подбежавший официант вежливо, но настойчиво проводил незваного гостя на его место, а Гарри, как ни в чем не бывало, вернулся к десерту.
- Что это сейчас было? - не выдержав, выпалил Драко.
- Ты о Смите? - непринужденно переспросил Поттер. - Понятия не имею. Но выглядит он, как знатный козел, да и в школе мне никогда не нравился.
- Но он же омега! - Малфой сам ненавидел себя за то, что не мог остановиться.
Герой в ответ только пожал плечами.
- И что?
- И он хотел тебя!
- Малфой, по-твоему что, если я альфа, то должен бросаться на каждую вешающуюся на меня омегу? Да, возможно, в школе я и впрямь перешел через этот период, но я был подростком с бушующими гормонами, а сейчас я ценю несколько другие вещи.
- Другие вещи? - неверящи переспросил Драко. - Компанию беты вместо страстной ночи с податливым любовником? Ты что, импотент, Поттер?
Гарри фыркнул раз, другой, а затем заразительно рассмеялся, поспешно откладывая вилку.
- Черт побери, Драко, ты меня в гроб загонишь! Нет, я не импотент. И да, хорошую компанию я ценю больше шлюховатых хаффлпаффцев.
Когда Поттер снова потянулся к десерту, Малфой, наконец, сумел заставить себя заткнуться и последовать его примеру.
*
Гарри обманул Драко только в одном - он не воспринимал Малфоя, как “хорошую компанию”.
Он сам не успел понять, когда это произошло, но в какой-то момент все достоинства Драко перекрыли отсутствие соблазнительного запаха и обещание хорошего секса во время очередной течки. Бета или нет, но Гарри хотел именно его.
Он и прежде слышал о неравных парах. Как правило, их заключали именно альфы, так как течного омегу бета не мог удовлетворить никаким образом. Зато альфы вполне могли обойтись и среднечком, правда, отказывая себе в по-настоящему потрясающем сексе.
Раньше Гарри понятия не имел, что толкает их на такой поступок, а теперь осознавал, что и сам готов пополнить их число. А заодно сломать нос любому, кто, как он прежде, даже в мыслях посмеет назвать Драко Малфоя “среднечком”. Драко был самым умным, самым красивым, самым острым на язык, самым интересным и… просто самым. К сожалению, он не давал Гарри трогать себя так часто, как хотелось бы последнему, но когда проявлял ненавязчивую, но такую ценную заботу, Гарри был готов закрыть глаза даже на невозможность как следует обнять своего хорька.
Впрочем, последнее он твердо вознамерился исправить сегодня же. Когда он будет провожать Драко, он обязательно даст ему понять о своих притязаниях. И обнимет. И поцелует, чтобы тот точно ни с чем не спутал этот жест.
Словом, Смит со своими приторными улыбками и раздражающими взглядами был совершенно не к месту. Правда, Гарри не ожидал, что его отказ так поразит Малфоя. И от этого было как-то обидно и грустно. Нет, конечно, в свое время в Думстранге Гарри и впрямь пошел в отрыв, но, черт, у него была уважительная причина! И речь даже не об успехе с крестражами, а о том, что он, наконец-то, перестал быть забитой недо-омегой.Любой бы пошел в отрыв на его месте, разве нет?
Но эти времена давно прошли, Гарри уже умел думать головой, а не головкой и думать о том, что в глазах Малфоя он просто очередной похотливый альфа, было неприятно. А еще было очень грустно за бету-Драко, который, как бы вызывающе и самоуверенно себя не вел, на самом деле уверен, что проиграет любому омеги, когда дело дойдет до главного. Гарри не знал эту сторону Драко. Он никогда еще прежде не видел наглого бывшего хорька неуверенным и уязвимым. Но из-за этого альфовские инстинкты только выше поднимали голову, желая заботиться и оберегать.
“ Сегодня же.” - еще раз твердо пообещал себе Гарри, возвращая все свое внимание Малфою.

Гарри стоял под окном, от холода притоптывая на одном месте, то натягивая все время сползающий шарф обратно на порозовевший от мороза нос, то, наоборот, спуская его, чтобы подышать на замерзшие руки.

Конечно, он вполне мог пойти в другое место. К Рону с Гермионой, или в магазин близнецов, или даже в свое любимое кафе, расположенное всего-то через несколько домов вниз по улице. Там было тепло, подавали отличный кофе и божественные пироги. А какой там варят глинтвейн! Поттер раньше очень любил забегать туда после работы и обязательно зимой — чтобы промерзнуть как следует, а потом с удовольствием сидеть там, отогревая руки о чашку и неторопливо потягивая расслабляющий пряный напиток. Раньше Гарри мог часами находиться в этом кафе, наслаждаясь его уютной атмосферой и приятной компанией Лили, самой милой официантки из всех, что когда-либо встречал Поттер. Ну и имя, конечно... Но это мелочи.

Так вот, раньше Гарри проводил там времени чуть ли не больше, чем в своем унылом холостяцком доме, но с появлением в его жизни Малфоя все изменилось. Конечно, были и ссоры, и скандалы, и притирки, Гарри порой вскипал, хлопал дверью и уходил успокаиваться именно туда — в кафе вниз по улице. Но не мог там просидеть и часа — либо сам успокаивался и возвращался, либо за ним приходил Драко. Трепал по волосам, отпивал из его кружки, что бы там Гарри ни пил, снимал с вешалки пальто и уводил домой. На самом деле, Гарри очень любит, когда Малфой делает именно так, и порой даже признает, что затевает какие-то ссоры именно для того, чтобы потом мириться.

Впрочем, всего за месяц совместной жизни Драко достаточно хорошо узнал Гарри, чтобы понимать, когда тот больше не злится, а притворяется, и гасить конфликт на корню, просто приглашая Гарри в кафе.

Он вообще оказался на удивление мудрым в совместной жизни, его хорек. Поттер долго не мог поверить, что это действительно Драко Малфой, и что Драко Малфой вообще может быть таким. Но со временем был вынужден признать — он просто никогда не знал Драко.
Все в их жизни казалось идеальным, даже эти их глупые ссоры. Все, кроме одного — родителей Драко. Они, пусть и со скандалом, но приняли, что Драко гей, а вот Гарри Поттера в его партнерах не потерпели бы никогда.

Гарри знал, как его любимому приходится тяжело. Он искренне любил мать, да и отца, хоть у них не было особо теплых отношений. Но и Гарри он любил — и все, что Поттер мог делать для него — не заставлять выбирать. И Гарри соглашался прятаться, проходить в Министерстве мимо, только коротко здороваясь и не рассказывать о своей любви никому, кроме самых близких друзей. Даже в этом их кафе Драко мог позволить себе все эти нежные мелочи только потому, что кафе, как и сам район, были маггловскими.

Они продержались вместе достаточно долго — два с половиной года. Гарри представить себе не мог, каких трудов все это время Малфою стоило держать родителей на расстоянии от своего дома. Но всему приходит конец. В прошлую субботу Драко вернулся с семейного обеда подавленный и сообщил, что через неделю Люциус и Нарциссой придут к ним на чай.

Вся эта неделя, с прошлой субботы и до сегодняшнего дня, была ужасной. Такой ужасной, что Гарри пару раз снова заворачивал в кафе, не спеша домой так, как спешил два с половиной года до этого. То место, куда приходил Гарри, сейчас и «домом» назвать было трудно. Они с Драко хорошо поработали — ничего не напоминало о присутствии в этом помещении Гарри. Ни вещей, ни совместных фотографий, ни любимой кружки. Гаррино кресло — и то подверглось заклятью трансфигурации. Все было чинно и идеально, кроме, конечно, маггловского района.

И Гарри не хотел возвращаться в этот дом.

А сейчас вот не мог уйти.

Уже полчаса, как чета Малфоев должна была бродить по их с Драко дому, и Гарри просто не мог бросить своего хорька одного, даже если тот и не знал об этой замерзшей поддержки под окном в гостиной. А узнал бы — даже думать не хотелось, какую выволочку ему устроил бы Драко.

Прошел еще час. Из носа начинало течь, но Гарри старался успокаивать себя тем, что пары глотков бодроперцового будет достаточно. Жаль только было, что он не узнал у Малфоя заранее, как надолго могут задержаться его родители. Иногда Поттер вставал на цыпочки, заглядывая в окно, но по гостиной только изредка проходили то Драко, то Нарцисса — видимо, чай они пили в столовой.

Сейчас Гарри в очередной раз приподнялся, заглядывая в окно и вдруг замер — все Малфои были там. Нарцисса с Люциусом сидели в креслах перед камином, а Драко расхаживал перед окном. У него был взволнованный вид, он так хмурился и кусал губу, что Поттер чуть было не плюнул на все и не метнулся к двери. Он бы, наверное, так и сделал, если бы Драко вдруг не поднял глаза, встречаясь с ним взглядом. Малфой замер на полпути, а Гарри, поняв, что его поймали с поличным, виновато улыбнулся. Скандала этим вечером было не избежать.
Но Драко почему-то не спешил сверкать глазами. Он медлил, глядя на застывшего перед окном Поттера. А затем вдруг улыбнулся, шагнул вперед и, поднеся пальцы к губам, прикоснулся ими рукой к холодному стеклу. Гарри мигом забыл и про холод, и про Малфоев за спиной своего хорька, и про такой «не его» дом, и про часы ожидания, он только солнечно улыбнулся любимому и, поспешно вытащив руку из кармана, прижался ладонью к окну.

Драко как-то мягко взглянул на него, шевельнул губами, словно что-то сказав — ему? Родителям? Гарри так и не понял, — и, неожиданно, схватился свободной рукой за штору, резко отдергивая ее в сторону и представляя растерянного Гарри не менее растерянным взорам Люциуса и Нарциссы.

«Иди домой,» — сказал Драко одними губами, и на этот раз Гарри разобрал его слова.

Наверное, будет скандал. Возможно, даже не один. И пресса поднимет шумиху, когда они перестанут наконец скрываться. Даже думать не хотелось, что скажут на работе. Но все это было такой мелочью.

Когда Гарри взбегал по ступенькам на крыльцо, пытаясь попасть ключами в дверной замок, он был абсолютно счастлив, и ничего больше не имело значения.

- Хорек, - Гарри усмехнулся, слабо приподнимаясь на локтях.
- Целитель Малфой, - равнодушно поправил стоящий напротив мужчина в строгой, лимонной мантии. Такой сдержанный и спокойный сейчас, что на мгновение аврору даже показалось, что он обознался. Но уже в следующее мгновение тонкие бледные губы школьного врага разъехались в неприятной ухмылке и он окинул больного насмешливым взглядом, - В конце концов, Поттер, твое здоровье сейчас в моих руках.
Гарри подождал с минуту, ожидая последующих насмешек или угроз, но Малфой, кажется, совершенно не собирался укладываться в привычные рамки, торжествуя или обзываясь. Даже на знакомое "Потти" не скатился, что, казалось, совсем уж из ряда вон. Вместо этого Хорек сосредоточено водил в воздухе палочкой, накладывая одни за другими диагностические чары и сыпал непонятными Поттеру терминами, надиктовывая все это парящему рядом серебристому самопишущему перу.
- Так что там со мной, целитель? - хмыкнул Поттер, устав ожидать результатов от самого Хорька. Да и полное несоответствие ожиданий с реальным Малфоем напрягало - надо было отвлечься хоть на что-то.
- Подождите минутку, мистер Поттер, - рассеяно отмахнулся тот, сосредоточенно хмурясь и Гарри, почему-то, не посмел ни ворчать, ни переспрашивать.
Такой Малфой точно не укладывался в картину мира Гарри Джеймса Поттера. Последний, конечно, никогда и не интересовался, чем занялся Хорек после суда, но почему-то всегда ждал, что рано или поздно им доведется встретиться в аврорате. Дескать, Малфой просто обязан будет в конце концов заняться чем-нибудь незаконным. И уж точно Гарри и в страшном сне не мог подумать, что школьный враг однажды окажется его лечащим колдомедиком. А ведь когда его еще только доставили, молоденькая медиведьма щебетала что-то о том, что "господину старшему аврору" приставят лучшего целителя и что "мистер Малфой" его за сутки на ноги поставит. Гарри тогда еще решил, что просто ранен намного сильнее, чем успел подумать и либо его настигли запоздалые симптомы слуховых галлюцинаций, либо где-то успел приложиться головой до сотрясения.
Так или иначе, но в самом деле встретить здесь Хорька он не ожидал.
А поди ж ты.
- Все не так плохо, мистер Поттер, - вырвал аврора из его размышлений Малфой, опуская палочку и заглядывая в парящий перед ним пергамент, - Раны от режущего вам залечили, мазь на рубцы вам нанесет медиведьма после моего ухода. А вот то, что вы в один момент поймали два оглушающих заклятья разного вида не слишком хорошо сказалось на вашем организме. Прослеживаются некоторые проблемы с координацией, замедленная реакция. Голова кружится?
- Да все нормально с моей головой!
- Попробуйте приподняться.
- Да я сразу домой пой... - но не успел Гарри привстать с кровати, не опираясь больше на руки, как палата перед глазами закружилось, его повело и он откинулся на подушку раньше, чем сообразил, что вообще падает.
Это было чертовски обидно. Задание было простое, стандартное, без особого риска и опасности. Ну да, накрывали партию нелегального зелья, но это ж были так, шарлатаны, далекие и от настоящей темной магии, и от боевых дуэлей. С другой стороны, недаром стоит опасаться загнанных в угол крыс. Отбивались перепуганные мошенники так, словно бы им грозил минимум поцелуй дементора. А ведь пара месяцев Азкабана, да и то на самых "легких" этажах. Впрочем, теперь-то они так легко не отделаются.
И все-таки поймать столько проклятий старшему аврору, руководителю группы, было стыдно. Пусть даже и все дело было в том, что именно Гарри пошел вперед.
Малфой тем временем как-то до обидного удовлетворенно кивнул и, схватив пергамент, неторопливо скрутил его в трубочку.
- Вот вам и "домой", мистер Поттер. Но не переживайте, ничего серьезного, я передам с медивеьмой несколько зелий, она проинструктирует вас о том, как их принимать. Завтра обедать будете уже в своей холостяцкой квартире, - Хорек ободряюще улыбнулся и развернулся, намереваясь покинуть палату.
Гарри и сам не знал, что поразило его больше. То, что он успокаивал Поттера? То, что был в курсе его личной жизни? Или то, как он улыбнулся ему на прощание? Малфой улыбающийся Поттеру - вот уж настоящее подтверждение того, что ты где-то приложился головой! И все же Гарри не успел об этом толком задумался, когда окликнул удаляющегося целителя.
- Эй, Малфой! - Поттер дождался, когда тот замер в дверях, удивленно оборачиваясь и, поймав внимательный взгляд, широко улыбнулся, показав большой палец, - А ты здорово здесь смотришься. Молодец!
- Я и работаю здесь весьма неплохо, Поттер, - Малфой усмехнулся и вышел из палаты, больше уже не оборачиваясь.
Как Хорек и говорил, после его уходя в палате возникла все та же щебечущая медиведьма. Она втирала мазь аврору в свежие шрамы, восхищаясь его бицепсами, звенела фиалами с зельями и скороговоркой по нескольку раз повторяла указания, которые трудно было отделить от ее, таких же щебечущих и каких-то приторных переживаний за его, Гарри, здоровья.
Очень хотелось, что б девица поскорее ушла. И, в принципе, Гарри был бы не против, если бы вместо нее вернется Малфой. На секунду, подтверждая все опасения о сотрясение, даже подумалось, что лучше бы мазь на шрамы тоже наносил этот новый, изменившийся Хорек в строгой мантией и с непривычной улыбкой.

*

Малфой не соврал - Поттера и впрямь должны были уже выписать в полдень следующего дня. Для неутомимого Героя, который и после войны продолжал искать неприятности на свою знаменитую задницу это, конечно же, были хорошие новости. Для Драко же это значило только одно - у него была единственная ночь.
Единственная ночь, когда Поттер, которому при его работе и характере каким-то чудом удается избегать частых ранений и, соответственно, визитов в Мунго, был полностью в его власти. Это было не профессионально? Да, черт возьми, но даже если Драко Малфой и выбрал для себя профессию целителя, он был слизеринцем и не собирался лишаться своего единственного шанса ради каких-то нелепых моральных терзаний и несуществующих принципов. То есть принципы у него, конечно же, были, но Поттер же - он всегда и во всем был исключением.
Пусть Гарри возвращается завтра в свою квартиру и живет так же, как жил до этого, подставляя задницу под чужие проклятья. У Драко останется эта ночь, в которую он осуществит хоть малую часть из того, что так давно хотел. Конечно, это будет, как песчинка в пустыне - один раз позволить себе все то, что хотелось бы делать с Поттером каждый день на протяжение его длинной (уж об этом бы Малфой, как целитель, позаботился бы) геройской жизни.
Впрочем, Драко не собирался придаваться унынию и жалостью к себе. Не теперь, когда у него есть хотя бы один раз. А потом будет думоотвод и долгие-долгие-долгие вечера в компании тяжелой гранитной чаши и правой руки.
Когда на больницу опустилась ночь, а на все здание кроме спящих больных осталась парочка дежурных медиведьм, Драко осторожно прокрался к палате Поттера и, неслышно проскользнув внутрь, быстро вытащил палочку из кармана. Сонные чары - для Поттера, запирающие и заглушающие - для двери. Больше ничего делать палочкой Малфой не собирался, а потому, подойдя к кровати, без сожалений отложил ее на тумбочку, сразу же про нее забывая.
Куда больше его волновал Поттер перед ним. Поттер, который сегодня не сможет ни в чем ему отказать. Поттер, который уже почти стал его осуществившейся школьной мечтой. О да, школьная мечта - таким этот непроходимый тупица и был чуть ли не с первого курса. О Мерлин, да даже Малфой со временем осознал, что его зацикленность на мальчике-который просто ненормальна, а уж до чего Драко не хотел признаваться в этом себе! Со стороны все, небось, было еще очевиднее! Хотя, конечно, не для Поттера. Он бы, наверное, ничего не понял, даже если бы Малфой как-нибудь упал бы перед ним на колене и принялся увлеченно отсасывать герою.
При последней мысли по телу Драко пробежала дрожь и он, с трудом сглотнув, осторожно потянул с Поттера покрывало. Наверное, Малфой слишком рано перешел к тяжелой артиллерии, но "увлеченно отсасывать" явно относилась к тем сокровенным желаниям, которые Драко четко вознамерился осуществить. Здесь и сейчас, пока Поттер спит и видит свои, без сомнения, гриффиндорские сны, о том, как он опять спасает какую-нибудь очередную девицу от очередного же темного мага. Или дракона. Или оборотня. Уж в плане выдуманных врагов у гриффиндорцев, надо полагать, фантазия работала не хуже хитрости у слизеринцев.
Под покрывалом герой обнаружился в нелепой красной хлопковой пижаме с золотыми снитчами. До такой степени нелепой, что на мгновение Драко испугался, что если у придурка еще и трусы с эмблемой Гриффиндора, то вопреки всем мечтам и желанием у него просто не встанет. Хотя... Малфой прошелся по нему жадным взглядом - большие ступни, сильные ноги, крепкие бедра, под пижамой скрывается плоский живот, вздымается под мерным дыханием широкая грудь, по кровати раскинуты руки в которых, казалось, чувствовалась сила даже во время сна. Голова склонена к плечу, черты лица такие непривычно открытые без надоевшей уже оправы очков, на удивление густые ресницы подрагивают во сне, а волосы, растрепанные и днем, и ночью, сейчас, в кровати, смотрелись чертовски сексуально.
Нет, пожалуй, даже трусы с львиным гербом не помогут сейчас Поттеру.
Драко смотрел на него и чувствовал себя тем тринадцатилетним ребенком, который впервые оказался в Сладком Королевстве с деньгами на руках и без присмотра родителей. Он мог брать все, что захочет и сам не мог в это поверить. Он мог взять сейчас всего Поттера. Всего! И отчаянно не знал, с чего начать. В какой-то момент Малфой даже испугался, что простоит так всю ночь и это толкнуло его в спину, заставило схватиться за бицепсы спящего гриффиндорца и прижаться грудью к его груди.
Он давно уже знал, что руку гребаного героя его чертов фетиш. Что ему хочется гладить и мять его бицепсы, чувствовать силу натянутых под кожей тугих переплетений мышц, целовать и покусывать, а потом обнять себя чужими руками крепко-крепко и вжаться в эту широкую грудь, чувствуя себя маленьким, слабым, но таким защищенным. Впрочем, обнимать себя чужими руками Малфой еще был не готов. Он осторожно прошелся по маленьким золотистым пуговицам, расстегивая их одну за другой и, распахнув полы рубашки, как завороженный уставился на грудь Героя Всея Англии. Широкая, надежная, с аккуратными шоколадными ореолами темных сосков и совсем не такая волосатая, как опасался Драко. Он мельком взглянул на подтянутый, твердый живот с явно, хоть и не слишком четко выделяющимися кубиками пресса и снова перевел взгляд на грудь. Красивая, как и весь Гарри. Грудь, к которой хотелось прижиматься, на которой хотелось бы прятаться от всех забот. На такой груди даже Драко мог бы позволить себе разрыдаться, если бы только был склонен к этим водным потокам. А еще эту грудь хотелось гладить и целовать, как оказалось, совсем не меньше бицепсов. И, не спеша переходить к рукам, Драко припал губам к левому соску. Несколько поцелуев, парочка ласковых и дразнящих прикосновений языка, немного робких и чуть более уверенных укусов и маленькая горошина под губами стала такой же твердой, как и все тело Поттера. И этого Драко было все еще мало, он снова и снова аккуратно стискивал ее зубами, гладил губами, проводил то нижней, то верхней, а иногда отрывался и терся всем лицом, чувствуя, как твердый бугорок скользит по лбу, виску, щеке и замирает под подбородком. Невероятных усилий Малфою стоило оторваться от своего занятия, да и то только для того, чтобы та же долго и нежно любить правый сосок, кусать его и лизать, извиняясь, что так долго оставлял без внимания. А потом, когда Драко всерьез начал всерьез бояться, что так и застрянет на этих маленьких частях тела Поттера, так и не двинувшись дальше за всю ночь, он, наконец, стал покрывать поцелуями всю грудь аврора. Он целовал, лизал и посасывал кожу, пытаясь укусить, но крепкое тело почти не удавалось прикусить зубами, не было ни лишних складок, ни выпуклостей. И все это нравилось Драко, срывало крышу, наполняло рот слюной, а штаны - болезненной тяжестью.
С невероятным усилием Малфой, наконец, отстранился от Поттера, судорожно хватаясь за собственную мантию и быстро сорвал ее, не опасаясь и даже не вспоминая, что может порвать казённую униформу. Когда мантия, а за ней и дорогая белая рубашка полетели на пол, Драко прижался голой грудью к коже Гарри и, не сдержавшись, впервые застонал в голос. Сладкий, нетерпеливый, болезненный и благодарный стон наполнил темную палату, но Малфой не обратил на это никакого внимания – он уже терся об Поттера, гладил его своим телом, а себя – им. Чувствовал своими напряженными сосками его соски, чувствовал своей грудью, заклятьем лишенной всяких волос, жесткие волоски Гарри. И все это было прекрасно, от первого до последнего прикосновения. Так прекрасно, что Малфой почти не мог поверить, что сможет пережит все остальное, о чем так долго мечтал.
Все еще проезжаясь грудью по Поттеру он потянулся, дрожащими (и когда только начали?!) руками стаскивая с широких плеч героя рубашку, а затем срывая ее и с рук, чтобы, наконец, сжать под пальцами жесткие мышцы, а затем припасть к ним губами. Руки Гарри и на ощупь были так же прекрасны, как на вид. Такими, как Драко всегда казалось. Такими, как Драко всегда хотелось. Даже то, что сейчас спящий Поттер был полностью расслаблен, не портило впечатлений.
- Ты лучше, чем мечта, - Хрипло выдохнул Драко, сжимая пальцы на плечах Героя и с трудом приподнимаясь над ним, заглядывая в спящее лицо, - И намного, намного опаснее любого Еиналежа.
Только невероятным усилием воли Малфой, наконец, заставил себя сползти по телу Поттера вниз и сесть ему на щиколотки, хватаясь пальцами за резинку пижамных штанов и никак не в силах набраться духу и, наконец, потянуть вниз. Теперь, когда и всего остального оказалось так много, Драко казалось, что стоит переступить эту границу и он умрет. Пропадет навечно, задохнётся и никогда больше не сможет не просто жить нормально, но и просто жить. В лучшем случае станет сухой и бледной тенью самого себя. Таким, наверное, каким стал Снейп, лишившись своей возлюбленной…
Эта мысль так испугала Малфоя, что он чуть было не отдернул руки от Поттера. Да что там руки – чуть было не свалился с кровати и не бросился наутек! И вовсе не сравнение со Снейпом повергло его в такой шок. Драко и раньше знал, что помешан на Поттере, давно это знал. Знал, что хочет его тело, мечтает о его руках, думает о размере члена и слишком часто видит Героя в своих мокрых снах. Сначала подростковых, а затем и вполне взрослых. Но никогда прежде он не смел думать о том, что чувствует к Гарри, кроме похоти и уж точно никогда не смел даже думать об этом страшном слове на “л”. А теперь дорвался, восхитился, расслабился, сошел сума и – вот результат. Сравнивает свое отношение к Поттеру с отношением Снейпа к Лили Эванс. Считай, называет возлюбленным. Своим возлюбленным.
Драко жалко всхлипнул и, зажмурившись, резко сдернул с Поттера штаны. Ну и черт с ним, что возлюбленный, если это и так, то Малфой влюбился в него давно и сейчас это никак не меняет дело! Он все еще помнит, зачем пришел сюда и не собирается уходить без этого!
Досчитав до трех, Драко распахнул глаза и, обмирая, посмотрел вниз, на то, что так часто видел во снах, о чем столько мечтал и столько гадал об истинном виде ЭТОГО. Что ж, снаряжен аврор был по высшему разряду, хотя член сейчас и лежал на бедре сморщенным и расслабленным. Почему-то слово “вялый” казалось непозволительно использовать к этому толстому и вовсе не короткому пенису, обрамлённому завитками густых, темных, жестких даже на вид волос.
Драко потянулся было к мягкому члену, желая, наконец, почувствовать его тяжесть в ладони, но в последний момент, словно испугавшись, отдернул руку. Нет, не так. Не так быстро. Он хотел всего Поттера, а не только эту его, пусть даже и такую прекрасную, часть.
Приподнявшись на коленях Малфой, наконец, стащил штаны с щиколоток Героя и, наклонившись, приподнял ногу Поттера, с удовольствием потеревшись щекой о его ступню, прикусил пятку и лизнул пальцы прежде, чем втянуть их в рот по одному. Он хотел Поттера именно так – всего, каждой частью его тела, каждым его дюймом. Он хотел любить его, вылизывать, преклоняться так, как никогда и ни перед кем другим не позволил бы себе. Целовать и лизать его ноги, сначала одну, потом другую. Легко сжимать зубами выступающие на щиколотках косточки. Мять руками голени, облизывать их, поднимаясь вверх, к бедрам, целуя нежную кожу внутри, совсем близко к паху и, борясь с безумным желанием оставить яркий засос, кусать и вылизывать.
И только после этого он, наконец, позволил себе зарыться носом в жесткие паховые волосы, полной грудью вдыхая запах Поттера.
Когда Драко, наконец, позволил себе сжать в руке тяжелый, мягкий член ему казалось, что он сам уже в шаге толи от обморока, толи от потери координации. Он мягко перебрал пальцы на толстом пенисе и, наконец, сжав их чуть сильнее, начал медленно двигать рукой, второй потянувшись ниже и благоговейно и бережно сжав в ладони покоящиеся ниже яйца. Малфой собирался держаться, сколько сможет, наслаждаясь одними только прикосновениями, но, кажется, не прошло и минуты, как он, не спуская завороженного взгляда с медленно напрягающегося члена, потянулся к нему губами. Драко даже понял это только тогда, когда крупная головка легла на язык, а губа обхватили гладкую, нежную кожу. Тяжелый вздох обернулся тоскливым, нуждающимся стоном и Малфой почти сразу начал проталкивать все быстрее и быстрее напрягающийся пенис как можно дальше себе в рот. Что не говори, профессионалом Драко не был. Он и пробовал-то сам делать минет прежде только один раз и уж точно не остался доволен результатом – это было много, слюняво и вовсе не так приятно, как упоенно рассказывали ценители. Но с Поттером не было не слюняво, не неприятно, и то, что этого было даже больше, чем в прошлый раз, Малфою сейчас казалось сказочно и просто волшебно. Пусть даже это было и трудно.
Как только член окреп окончательно и уперся во рту в язычок, Драко поперхнулся и чуть было не выплюнул все это великолепие. В последний момент он собрался, только чуть выпустив чужую плоть наружу и снова начал брать в рот уже намного аккуратнее, примериваясь к более удобному углу и уже готовый к возможным проблемам, если член зайдет чуть глубже. Слишком глубоко Малфою взять так и не получилось, но он с упоением сосал, вылизывал и втягивал член в рот настолько, насколько мог, искренне наслаждаясь и процессом, и результатом. А когда Поттер, где-то там, наверху, застонал, Драко понял, что надо переходить к завершающему этапу.
С сожалением выпустив уже восставший, длинный и толстый член Поттера изо рта. Последний раз оглядев его всего, Малфой, наконец, потянулся к застежке собственных брюк, в которых давно уже болела и ныла собственная плоть. Быстро, хоть и немного неловко выпутавшись из штанин, Драко напоследок выудил из кармана маленький флакончик и, зажав его в кулаке, отбросил последнюю одежду в сторону.
- Уверен, Поттер, - болезненно усмехаясь пробормотал Драко, открывая пузырек и выливая на пальцы склизкую, пахнущую чем-то легким и свежим, субстанцию, - Ты хотел бы видеть, как поимеешь меня, да? Даже если это и я поимею тебя собой. Но мне это нужно, Поттер, понимаешь? Очень нужно. А с тебя не убудет.
Привстав на коленях над бедрами Поттера, Малфой завел смоченную скользким зельем руку себе за спину и, второй ладонью отведя одну ягодицу чуть в сторону, осторожно проник в себя пальцем. Это не было больно, хотя ощущения и нельзя было назвать приятными. Но в том, что приятно ему еще будет, Драко не сомневался. К первому пальцу достаточно скоро присоединился второй. А когда Малфой пропихнул в себя третий, прежде, чем успел привыкнуть к первым двум, он вскрикнул, болезненно скривившись и с силой прикусил губу, впрочем, продолжая двигать рукой и нетерпеливо растягивая и готовя себя.
- Сейчас, сейчас, Гарри…. Подожди, я уже почти… сейчас я буду совсем твой, подожди… - сбивчиво бормотал Малфой, почти не отдавая себе в этом отчет.
Когда пальцы начали проскальзывать внутрь легко и почти безболезненно Малфой сжал скользкой рукой член Гарри, пару раз провел по нему, размазывая остатки геля и, направляя в себя, начал медленно опускаться.
Это было больно. Это было чертовски больно! Три тонких пальца не шли ни в какое сравнение с возбужденным гигантом Поттера. Анус опалило огнем, мышцы в паху скрутили узлы невыносимой рези, но Драко ни за что не отступил бы. Не сейчас! Не тогда, когда у него есть первый и последний раз! Плевать, как это будет, но он возьмет все, что может взять.
Малфой сам не замечал, что кусает губы почти в кровь и что по щекам поползли предательские слезы, все, что имело значение – распирающий задницу член, на который он медленно опускался, дюйм за дюймом, погружая в себя все глубже и глубже.
Когда Драко, наконец, опустился на бедра Гарри, чувствуя себя абсолютно заполненным, он позволил себе расслабиться и тяжело выдохнуть, привыкая к новым ощущениям. Болезненным, но все-таки чем-то все равно приятным. Малфой посидел, выравнивая сбившееся дыхание, а затем, оперившись руками о грудь Поттера, осторожно приподнялся над ним, чувствуя, как внутри скользит, кажется, совершенно невероятных размеров член. Он снова опустился на него, осторожно поерзал, меняя угол, снова приподнялся, наклонился чуть вперед, начал скользить вниз и вдруг его тело пронзило невероятное удовольствие – Драко наконец-то попал в то место, которое, боялся, в одиночку так и не сможет отыскать! Воспаряв духом, Малфой запомнил свое положение и начал двигаться уже увереннее, быстрее поднимаясь и опускаясь, позволяя себе чуть сжимать мышцы в заднице и уже, не боясь, начал ласкать себя.
Совершенно незаметно боль обернулась чистым наслаждением и Драко, чувствуя себя совершенно развратным, в голос стонал, извивался, выгибал спину и запрокидывал голову, подскакивая и опускаясь на чужом члене. И, казалось, мог кончить от каждого сонного стона Гарри.
Оргазм подошел незаметно, Драко просто в очередной раз сжал пальцы на собственной плоти и почувствовал, как начали пульсировать и напрягаться мышцы. Что есть мочи сжав задницу он успел еще пару раз вскинуться на твердом члене и выстрелив спермой на живот своего невольного любовника повалился вперед, утыкаясь лицом в грудь Поттера. И с удивлением понял, что Гарри и сам успел кончить, судя по заполнившей его влаге. Чуть поерзав, Малфой позволил медленно обмякающему пенису Поттера вскользнуть из него и, подтянувшись выше, приник губами к подбородку Героя.
- Спасибо, Гарри, - тихо шепнул Драко и, тяжело вздохнув, начал нехотя подниматься.
Сонные чары будут действовать до самого утра, но Малфой не собирался позволять себе лишнего. Того, что переходило грань похоти и слова на “л”. Одно дело запихнуть в себя чужой член, а другое – остаться валяться под теплым боком, мечтая о нежных объятиях.
Очистив и себя и Гарри, Драко медленно оделся сам, а затем осторожно натянул пижаму на Поттера, напоследок поцеловав уже совсем расслабленный член, живот и тот самый левый сосок, с которого и начал эту прекрасную ночь. Как только последний кусочек такого желанного тела скрылся под верхней пуговицей пижамной рубашку, Малфой накинул на него покрывало и, спрятав в карман уже пустой пузырек, вышел из палаты.
Уже уходя Драко напоследок порадовался, что Поттер вовсе не надевал под пижаму трусы.
*
Конечно, Хорек обещал его поставить на ноги к обеду, но Гарри по-настоящему был благодарен этому холеному аристократу – таким бодрым и отдохнувшим он не чувствовал себя уже очень давно. Казалось, все тело было наполнено ленивой, но мощной силой, свернувшейся где-то под кожей и ожидающей своего часа. И странно ведь, вроде, не говорил ни о чем таком, просто сказал, что действия оглушающих снимут. Или, может, Поттер прослушал? Или это сам Малфой или эта надоедливая пташка-медиведьма позже наложили на него какие-то чары? Если и так, то Гарри должен был это знать! Это какая-то непонятная благотворительность скорее напрягала, чем радовала Поттера. И уж точно он хотел бы знать, кто и что еще сделал с ним, пусть бы даже от этого Гарри чувствовал себя так хорошо.
В любом другом случае ему бы, скорее всего, пришлось бы угрозами и мольбами выпытывать ответа у противного Хорька, но сейчас у него был план получше – ненавистное когда-то решение Кингсли “следить за безопасностью народного героя”. В свое время Поттер бесился, когда Министр заявил, что любые его визиты в Мунго будут автоматически записываться. Не то, что б Гарри собирался придаваться в палате разврату с молоденькими медиведьмами, но быть под постоянным присмотром было неприятно и даже унизительно.
Но в этот раз Гарри впервые был рад этому решению.
До выписки еще было несколько часов, Поттер позавтракал, принял последнюю порцию зелья и теперь, удобно устроившись на подушке в изголовье кровати, потянулся за палочкой и, произнеся заклинания, начал с интересом следить на возникшей на стене напротив записи всего происходящего.
Вот давешняя медиведьма опять рассказывает ему о Малфое, вот к нему приходит сам Хорек, вот снова эта надоедливая девица пищит ему чуть ли не на ухо, размазывая мазь. Потом скучные и скучные часы, которые Поттер валятся в палате, и, пока на картинке не происходило ничего нового, Гарри произнес заклинание, ускоряющее просмотр. Ничего не менялось, никто не приходил и ничего не делал, не считая, конечно, ужина, который Герою принесли в палату. Постепенно за окном стемнело, затем погас свет, и Гарри на картинке погрузился в сон. Поттер уже потянулся к палочке, собираясь остановить запись, как вдруг дверь в его палате на картинке отворилась и внутрь проскользнул Малфой. Огляделся, наложил какие-то чары и подошел к Поттеру.
Гарри весь подобрался на кровати, сжав в руке палочку и зло прищурившись. Чертов Хорек, все-таки что-то задумал! А он-то, дурак, почти купился на все эти изменение в этом гаденыше, глупости про него всякие думал! А еще аврор…
Впрочем, когда вместо того, чтобы проклинать беззащитного Поттера, Малфой отложил палочку на тумбочку и навис над ним, Гарри растерялся. А происходящее дальше сначала сбило его с толка, а затем бросило в жар. Поттер смотрел во все глаза на то, как Малфой на изображение целует, лижет, сосет и кусает его всего, как нежно он прижимается, как вьется вокруг. В какой момент Гарри приспустил штаны и схватился за налившийся член, он сам не уследил, но когда Хорек начал тереться щекой о его ступни и лизать пальцы, Поттер уже во всю дрочил, заворожено глядя на стену и судорожно облизывая пересохшие губы. Гарри казалось, что он сходит с сума. И не только потому, что видел невероятное, но и от того, что делал и говорил Малфой, как вылизывал и ссосал его член, как готовил себя, как, заливаясь слезами, опускался на возбужденный член, а позже и скакал на нем, как заправская шлюшка. Впрочем, нет, как бы Поттер когда не оскорблял Малфоя, но сейчас он сам готов был ударить себя за это сравнение. Этот Драко Малфой не был шлюхой. Да, он пришел в ночи, наложил заклятье и касался без спросу, но даже Поттер видел, что это намного большее, чем похоть, намного более глубокое, чем вожделение. Казалось, что Малфой получил что-то, о чем мечтал всю жизнь и что скоро отберут у него навсегда и он впитывал, вживлял в себя все, что мог, чтобы унести с собой как можно больше.
Гарри не слышал, как отворилась дверь и такой же собранный и строгий, как вчера днем, целитель Малфой прошел в палату.
- Ну что, мистер Поттер, через полтора часа мы вас выписываем. Никаких жалоб не…
Он, наконец, оторвал взгляд от пергамента, который держал в руке и уставился сначала на Поттера, который замер на кровати, сжимая свой член, а затем, быстро обернувшись, уставился на изображение, на котором никто иной, как Драко Малфой, величиной во всю стену, страстно стонал и прыгал на чужом достоинстве.
- Малфой, - тихо окликнул Гарри замершего целителя. Когда тот не отозвался, он осторожно поднялся с кровати, и, подходя сзади, крепко обвил руками талию колдомедика, прижав его к себе, - Драко, я слышал, меня в полдень выписывают. Когда там, говоришь, у тебя обед?
- Поттер… - чуть слышно выдохнул Малфой и, зажмурившись, откинулся назад на эту широкую грудь, судорожно сжимая пальцы на обвивших его руках.

Темная Метка взвилась над чернеющим вдалеке Запретным Лесом в полвосьмого вечера и все студенты, от первого до седьмого курса, не считая преподавательский состав, из любого места Хогвартса могли прекрасно видеть этот угрожающий знак. Конечно, война уже была закончена, а Воландеморт, чье имя сейчас не боялись произносить даже первокурсники, побежден и все равно появление черепа со змеей над лесом никого не оставил равнодушным.
Впрочем, разница в отношение к Темной Метке до войны и после нее прекрасно чувствовалась уже следующим утром в Большом Зале. Если раньше любое упоминание Воландеморта погружало школу в какое-то оцепенение, молчаливый ужас и никто не смел поднять глаза на своего соседа, то сегодня Зал жужжал и кипел, точно пчелиный улей. Те, кто раньше даже не смел произносить имя Темного Лорда сейчас активно обсуждали случившееся, перебирая варианты, кто и зачем вчера мог пустить в небо Морсмордре.
- Это точно Хорек! - Рон неприятно тыкал Гарри в бок острым локтем и через слово бросал ненавидящие взгляды на стол слизеринцев. - Кто еще, если не Хорек? Он и его дружки - зуб даю! Никак не могут смириться с тем, что продули и теперь мелко пакостят!
Гарри ненавязчиво подставил руку между своими ребрами и локтем друга и тоже хмуро глянул на змеиный стол. В том, что это кто-то из слизеринцев парень и сам не сомневался. Хотя, если это и впрямь Малфой, то каким же упертым кретином надо быть? После завершения войны его семью итак еле-еле оправдали, а тут он не только подставился, а, считай, сразу купил себе билет до Азкабана.
Уизли, словно почувствовав сомнения приятеля еще раз ткнул его локтем, наткнулся на руку Гарри и, удивленно посмотрев вниз, решительно потряс друга за плечо.
- Это точно Малфой, я тебе говорю!
Поттер пожал плечами. "Я-тебе-говорю" Рона, конечно, не было истинной в последней инстанции, а о его ненависти к слизеринцам вообще и Малфою в частности не знал только глухой, но вариант с Хорьком и впрямь был очень правдоподобный.
- Надо будет его проверить, - тихо шепнул Гарри, уверенно кивнув и отвернулся от чужого стола, без энтузиазма уставившись в свою тарелку.
- Гарри, - Гермиона, сидящая рядом, аккуратно тронула его за локоть, - ты же не собираешься в это лезть? Ты уже многое сделал, оставь это учителям и аврорам. Нам сейчас намного важнее закончить седьмой курс. Экзамены на самом деле намного ближе, чем тебе кажется.
Парень закусил губу и, приуныв еще сильнее, согласно кивнул. Иногда ему казалось, что он лучше бы второй раз сразился с Воландемортом, чем готовился к ТРИТОНам по зельеварению.

*

Гермиона держала их с Роном в библиотеке до последнего. Заставляла самостоятельно строчить доклад, отказывалась отвечать на какие-либо вопросы и, кажется, специально выискивала в тексте самые мелкие ошибки, обещая за них такой нагоняй, что сам Филч позавидовал бы. Уизли вздрагивал при каждой новой предполагаемой каре и покорно исправлял ошибки, впрочем, не переставая ворчать. Гарри сначала тоже прилежно исправлял каждую мелкую помарку, пока внезапно не понял, что подруга просто пытается вымотать их, чтобы быть уверенной, что все, на что они будут способны после ее занятий - крепкий сон до самого утра.
Когда Гермиона в очередной раз удалилась за каким-то пудовым фолиантам Поттер дернул друга за плечо и, наклонившись к самому его уху, быстро зашептал:
- Рон, мне нужна твоя помощь. Гермиона нас просто дурит после всей этой суматохи с Меткой и до отбоя никого из нас не отпустит. Я постараюсь сослаться на что-нибудь и пойду патрулировать коридоры, а ты постарайся отвлечь ее.
- Гарри, ты хочешь бросить меня на растерзание Грейнджер и трансфигурации?! - рыжий испуганно вцепился в руку друга. - Пожалуйста, не делай этого! К тому же, я тоже хочу прижать Хорька!
- Вот и прикрой меня, если хочешь поймать Малфоя! Обоих она ни за что не отпустит!
Уизли поджал губы, обиженно взглянув на него и раздраженно отпустил Гарри, скинув с себя его руки. Парень извиняясь напоследок сжал плечо друга и снова склонился над свитками, в ожидание подруги.
Когда Грейнджер вернулась он выждал еще полчаса, а затем наигранно тяжело вздохнул, снял очки и болезненно потерер переносицу. Гермиона, слишком увлеченная свои докладом, не заметила этого движения и Гарри пришлось вздохнуть второй раз, уже громче. Рон пнул его под столом ногой, но ничего не сказал.
Девушка оторвалась от своих записей и подняла немного рассеянный взгляд на друга.
- Что такое, Гарри? Если у тебя снова проблемы с...
- Да нет, не обращай внимание. Просто голова болит. Да и устал я очень. Сам не ожидал, что все эти дела с Пожирателями меня до сих пор волнует, а сейчас словно все навалилось...
Гермиона обеспокоенно прикрыла книгу, уже куда больше внимания уделяя Поттеру. Рон украдкой закатил глаза, за что уже Гарри пнул его под столом.
- Если тебе так плохо, то катись спать! - зло бросил рыжий. Гермиона удивленно и недовольно взглянула на него и Уизли, сдаваясь, вздохнул, добавив: - Я имею в виду, что у меня совсем беда с этим докладом, а Гарри мне мешает своим несчастным видом. Если тебе плохо - зачем мучаешься? Доклад только послезавтра сдавать. Не можешь сейчас собраться - ложись спать пораньше.
- Да, спасибо, Рон. Наверное, я так и сделаю, - Поттер еще раз вздохнул, собирая свои записи. - Прости, Гермиона. Я вас и правда оставлю.
- Конечно-конечно, Гарри, лучше хорошенько выспись!
Парень благодарно улыбнулся девушке и, получив ответную улыбку, быстро собрал все свои свитки, перья и книги. Уходя он обернулся и, поймав хмурый взгляд Уизли, прошептал одними губами: "Спасибо". Друг еще раз закатил глаза и слишком сильно провел пером по пергаменту. Послышался хруст бумаги, сдавленная ругань Рона и недовольные вскрики Гермионы. Гарри счел за лучшее не провоцировать рыжего и поспешно вышел из библиотеки.
Этой ночью он и впрямь прижмет Малфоя. Ну, или любого другого Пожирателя Смерти, кем бы он там ни был.

*

Сложнее всего было дождаться отбоя. Гарри недооценил подругу - просто уйти из библиотеки, оставив их наедине с Роном, оказалось недостаточно. Конечно, она еще с час поучала рыжего, а потом предложила переместиться в гриффиндорскую гостиную, якобы, потому что им осталось уже не так много и заниматься в мягком кресле было намного приятнее, чем на деревянной скамье. Уизли, разумеется, не стал спорить - может, потому что не увидел в этом предложение тайного смысла, а может, все еще тая обиду на приятеля. Так или иначе, но пока эти двое торчали в гостиной Гарри не мог и носа показать из спальни и, вытянувшись на кровати за тяжелым балдахином, прикладывал все силы, чтобы не заснуть.
Выдержки Герми можно было позавидовать - девушка просидела до самого отбоя и даже после него задержалась там на полчаса, что было совсем не свойственно Грейнджер. Но как только оставленное в гостиной следящее заклинание сообщило Поттеру, что путь свободен, парень, не теряя больше ни секунды, схватил карту и мантию и как можно быстрее убрался из башни.
Хуже всего было даже не то, как сложно оказалось ждать нужного часа, а то, что Гарри потерял столько времени зря. Вряд ли тот, кто любит оставлять Метки над лесом задолго до отбоя стал бы сегодня ждать ночи, чтобы выбраться из подземелий и отправиться по свои мерзким делам. Да чего уж там - Майлфой-или-кто-бы-там-ни-был к этому времени мог давно уже выбраться из Хогвартся и затеряться где-то в лесу - тут уже никакая карта не поможет.
Накинув на себя мантию Гарри бегом помчался в подземелья, на ходу разворачивая пергамент и произнося заклинание. Стоило только на желтоватой поверхности проявиться коридорам и следам, как Поттер с облегчением выдохнул, сбавляя шаг. Хорек и впрямь был слишком далеко от своей кроватки, но покинуть территорию замка не успел.
На следующем повороте Гарри резко повернул в другую сторону от подземелий и неторопливо пошел в нужном направление, следом за следами под именем Д.Малфоя.
Тот, кажется, и не ждал погони. По крайней мере, Хорек уверенно спешил к выходу, не особенно прислушиваясь к посторонним звукам и не оглядываясь. Впрочем, если ты староста факультета, ты себе и не такое можешь позволить. Последнее вспомнилось с опозданием и немного огорчило Поттера. Впрочем, парень почти сразу приободрился, видя, как спешит слизеринец.
"Опаздывает." - мстительно подумал Гарри и немного ускорил шаг.
Малфой замешкался было у дверей, оглядевшись - староста старостой, а покидать территорию Хогвартса даже ему было нельзя. Впрочем, не увидев ничего подозрительного он толкнул дверь и быстрым шагом направился в сторону леса. Поттер ускорился, придержав дверь и тоже поспешил за Хорьком по размытой недавним дождем тропе.
Примерно на полпути до леса Хорек неожиданно сорвался на бег, на ходу вытащив палочку и подбирая полы мантии, чтобы она не путалась в ногах. Это настолько удивило Гарри, что он в первый момент замешкался, отстав. Почему-то он совсем не мог представить Малфоя бегающим. А особенно бегающим вот так, хлюпая по грязи и подбирая мантию. Было в этом что-то такое не-аристократичное, что Поттер в первый момент был готов поверить, что обознался и все это время шел вовсе и не за Драко Малфоем, а за каким-то очень похожим однофамильцем. Впрочем, когда свет луны осветил такое неприятно знакомое, бледное лицо Хорька Гарри опомнился и поспешил следом.
Уже у самого леса Поттер, наконец, догнал на удивление резвого слизеринца и решив больше не тратить напрасно время, быстро вытащил палочку, на ходу скидывая мантию.
- Экспеллиармус!
Палочка отлетела в одну сторону, Малфой - в другую. Гарри победно усмехнулся и неторопливо подойдя к Хорьку с довольной улыбкой оглядел растянувшегося в грязи парня.
- Попался, Хорек? - поинтересовался с усмешкой.
- Поттер! - зло выдохнул тот в ответ, не поднимаясь с земли, но сверкая на своего врага таким яростным взглядом, что Поттер крепче сжал в руке палочку.
И не напрасно, потому что в следующий момент Малфой резко перекатился в сторону, пачкая мантию со всех сторон, но и сбивая с ног Гарри. Тот охнул, но в следующий момент уже вскочил на ноги. Хорек, к сожалению, тоже и неожиданно быстро подался вперед, резко выкидывая вперед кулак, попав прямо в живот противнику. Поттер сдавленно выдохнул, но не остался в долгу и вот они оба уже оказались в грязи, забыв про палочки и остервенело тыча кулаками то в живот, то в подбородок своему врагу.
Один Мерлин знает, сколько это могло бы продолжаться, но внезапно откуда-то со стороны леса в небо вылетели струи дыма и сложились над башнями Хогвартса в такую знакомую обоим парням Метку. Гарри так растерялся, что отпустил своего противника и, сразу же схлопотав от него ногой в живот, отлетел в сторону. Хорек резко вскочил на ноги, быстро нашел в грязи свою палочку и угрожающе направил ее на кашляющего после удара гриффиндорца.
- Доволен, Поттер?! - зло выкрикнул Малфой, крепче сжимая палочку в дрожащих руках. - Надеюсь, ты теперь хотя бы доволен собой?!
- Но... - Гарри переводил растерянный взгляд с Хорька на Метку. - Но если это не ты, то...
- Я?! - возглас получился таким резким и яростным, что чуть было не сорвался на визг. - По-твоему, я совсем идиот, Поттер? После того, как...
Внезапно Малфой оборвался, перевел дыхание и, наградив своего врага тяжелым взглядом, тихо закончил.
- Я возвращаюсь. Надеюсь, если уж мозгами ты обделен, то тебе хватит хотя бы твоего хваленого гриффиндорского благородства, чтобы не нападать со спины.
Пока Хорек удалялся в своей перепачканной грязью мантии Гарри растерянно смотрел ему вслед, так и не найдя, что сказать. А потом говорить что-либо стало и вовсе некому.
Возвращаясь обратно он снова вспомнил, как Малфой бегал и как совсем не-по-Малфоевски метко бил кулаком в живот. Почему-то, вопреки злости и раздражению воспоминания о недавних побоях вызывали какое-то неуместное уважение.

*

На следующий день Большой Зал кипел пуще прежнего. Теперь уже все бросали косые взгляды на слизеринский стол, а имя Драко Малфой слышалось среди общего шепота чаще и четче.
- Ну что, ты прижал Хорька?
Рон жарко дышал в ухо и Гарри приходилось снова отстраняться, вытирая его о плечо.
- Не совсем, - неуверенно отозвался Поттер, не сводя взгляда со входа в зал
Малфой до сих пор не появился и Гарри сам не мог понять, почему именно это его беспокоит. То есть причин-то конечно было море - во-первых, его появления ждал весь зал и это нетерпение, казалось, каждому передавалось по воздуху. Каждый хотел поймать взгляд Пожирателя, который даже после победы над Воландемортом продолжает упрямо следовать его делу. С другой стороны Гарри единственный знал, что Малфой был невиновен - во всяком случае вчера у него точно было алиби в лице самого Поттера - и сосущее чувство вины не давало покоя. И это было во-вторых. В-третьих, хотя он и залечил сам все свои ссадины заклинанием, все равно хотелось увидеть синие разводы на бледном лице Хорька. Ну или, наоборот, убедиться, что их нет.
- Как это "не совсем"?! - Уизли вырвал друга из его размышлений, снова почти прижавшись губами к его уху. - Он никуда не ходил вчера?
- Ходил-ходил... - Гарри небрежно отмахнулся, возвращаясь к свей тарелки. - Просто это не он...
- Как "не он"?! - Рон обиженно насупился.
Поттер только пожал плечами и рыжий, не получив больше никаких ответов, хмуро замолчал.
Малфой не пришел в зал и через пятнадцать минут - тянуть время дальше было бесполезно, уже даже Рон с Гермионой ушли вперед. Гарри, наконец, отодвинул от себя давно опустевшую тарелку и, встав, тоже направился к выходу. И именно в этот момент староста Слизерина изволил появится. Поттер замешкался, увидев своего врага и как-то слишком внимательно разглядывая его бледное, идеальное лицо без всяких ссадин. Тот бросил в ответ уничижительный взгляд и неторопливо прошел дальше.
- Что, никак не успокоишься, волондеморское отродье?! - крик раздался откуда-то от хаффлпафского стола слева от Гарри и в сторону Малфоя полетел кусок колбасы.
Прежде, чем Поттер успел подумать, он уже вытянул руку вперед, поймав злосчастную колбасу и раздраженно обернулся в сторону голоса.
- Это не Малфой! Я могу ручаться, потому что сам...
Прежде, чем он успел договорить, чья-то рука схватила его за плечо, резко потянув назад, разворачивая лицом в другую сторону. А стоило ему повернуться, как Гарри почти врезался носом в нос Хорька. Серые глаза были полны такой злостью, что Поттер даже растерялся. А в следующий момент чужой кулак до отвращения знакомо ударил в живот.
- Засунь свое благородство себе в жопу, Поттер, и избавь меня от него! - яростно прошипел Малфой ему в лицо, в следующее мгновение оттолкнув и невозмутимо отправившись дальше.
Гарри еще какое-то время смотрел ему вслед, стараясь отдышаться и мысленно зарекся еще когда-либо проявлять благородство по отношению к Хорьку. И даже со спины обязательно нападет, как бы ни было противно - пусть только возможность представится.

*

Возможность напасть на слизеринского Хорька со спины представилась даже раньше, чем он смел надеяться.
Той же ночью следы Д.Малфоя снова появились на карте и Гарри решил, что вне зависимости от того, имеет Хорек отношения к Пожирателям или нет, но легко отделаться за то, что было в Большом Зале он ему не даст.
Достаточно скоро найдя Малфоя в одном из коридоров Поттер осторожно подкрался ближе, а оказавшись за его спиной так же, как и Хорек сутра, схватил того за плечо, резко развернул и с силой припер к стене. Растерянность, удивление и даже тень страха на лице поганца того стоили и Гарри, воодушевившись, уже даже хотел как-то прокомментировать эту свою маленькую победу, когда сообразил, что забыл снять мантию перед тем, как напасть. Зло выругавшись, Поттер резко сдернул невидимый покров с плеч и растерянность и страх в глазах Малфоя резко сменились прежней яростью. Гарри даже почувствовал, как Малфой напрягся под его рукой.
- Пришел взять реванш, Поттер? - зло прошипел тот, благоразумно не пытаясь вырваться.
Гарри задумался о возможности и впрямь для начала съездить кулаком в живот своему врагу. В память о всем хорошем и для создания правильного настроения. Но чертово благородство взяло вверх и он нехотя отказался от этой идеи. Впрочем, не отказал себе в удовольствие сгрести Малфоя за мантию и хорошенько его встряхнуть.
- Я хотел спросить: какого черта, Малфой?!
- "Какого черта" что, Поттер?! Какого черта ты набросился на меня вчера или какого черта не я пустил Метку?! Ну, смелее!
Гарри в первый момент смутился, ослабив хватку, но в следующий миг снова собрался и еще раз тряханул Хорька.
- Какого черта ты врезал мне сегодня утром, когда я вступился за тебя?!
Малфой закатил глаза и раздраженно смахнул с себя руки Поттера.
- Если тебе свербит, Поттер, и так неймется поиграть в благородного рыцаря - играй в него для своей Уизлетты, мне твои подвиги не нужны. Сам знаешь, куда можешь их засунуть.
Гарри закусил губу, сжав кулак, но врезать Малфою не успел, потому что тот неожиданно продолжил.
- Думаю, даже если бы я был так же туп, как твой Уизли, мне хватило бы мозгов не лезть в уже проигранную войну. И это даже если не говорить о том, что моя семья в ней так и не участвовала.
- Ну так в чем тогда дело?! - Поттер раздраженно всплеснул руками. - Вот я бы и сказал это! Тебе что, так нравится получать колбасой в лицо?!
Малфой зло сверкнул на него глазами, но продолжил.
- Видишь ли, Поттер, я не жду, что такой дурень, как ты, поймет, но твое чертово благородство может меня порядком подставить, так что, если тебе правда так неймется сделать что-то хорошее - заткнись и не суйся.
- Почему это? - Гарри совсем растерялся от столь развернутого ответа.
Вопрос вырвался машинально и хотя парень не ждал, что ему ответят, Малфой неожиданно продолжил.
- Потому что, Поттер, как я уже сказал, моя семья не участвовала в войне. Если в Хогвартс и впрямь пробрались какие-то особенно фанатичные Пожиратели, то для меня они куда опаснее, чем для тебя. И предвидя твое очередное тупое "почему" поясняю - потому что фанатиков должна куда больше интересовать месть предателям, чем война с тем, кто уже победил Темного Лорда. И все это я говорю тебе лишь потому, что, надеюсь, что так ты сообразишь лучше и окончательно отстанешь от меня. Это не нужно ни тебе, ни мне, так что уволь меня от своего внимания.
- Но ведь все...
- А вот с тем, что обо мне думают все, я точно разберусь как-нибудь без тебя, Поттер. Думаю, народная любовь - это больше по твоей части. А теперь позволь.
И Малфой прошел мимо, толкнув Гарри плечом. Тот еще пару секунд постоял, обдумывая сказанное, а затем обернулся, в два шага догоняя Хорька и ловя его за руку. Впрочем, благоразумно сразу отступая на шаг назад. И не зря - Малфой, оборачиваясь, снова было махнул кулаком, но, промазав, недовольно поморщился.
- Что еще, Поттер?
Гарри помедлил, растерянно растрепав себе волосы.
- Ну?
- Эм...в общем, ты это, прости. Ну, за драку, и за мантию, и за то, что тоже, как и все, подумал первым делом на тебя.
Малфой, кажется, растерялся, не ожидая такого. С полминуты постоял, растерянно, моргая, а затем как-то неубедительно поморщился.
- Ты это, Поттер, засунь свое "прости" туда же, куда и благородство с подвигами.
Этот выпад получился у сбитого с толку Хорька таким неубедительным, что Гарри даже улыбнулся.
- Слушай, Малфой, а раз уж нам обоим есть дело до этих Пожирателей, почему бы не объединить силы?
Тот какое-то время молчал, а затем сделал шаг вперед, неожиданно схватив гиффиндорца за подбородок и, слегка приблизившись, внимательно заглянул в глаза.
- Ты. Что. Охренел. Поттер? - чеканя слова тихо выдохнул Малфой в его лицо. А затем, резко отпустив удивленного парня, отвернулся. - Твоя помощь - последняя в списке из того, что мне когда-нибудь было нужно, сразу следом за народной любовью. Хотя... если ты будешь следовать за мной верным сторожевым псом и выполнять все мои команды, я, возможно, и передумаю.
- Да ты сбрендил, Малфой! Не переоценивай свою аристократичную задницу! - Гарри резко провел рукой по подбородку, словно стараясь стереть даже ощущение от чужого прикосновения.
Малфой в ответ только рассмеялся, неопределенно махнув рукой и неторопливо удаляясь по коридору. Уже на повороте он помедлил и, обернувшись, насмешливо крикнул.
- Кстати, Поттер. Пятьдесят баллов с Гриффиндора за твои прогулки после отбоя!

*

Хотя, если не считать разговор с Малфоем, ночь прошла достаточно спокойно, весь следующий день был для Гарри, как в тумане. Рон снова шипел что-то про Пожирателей и Хорька, но Поттер его даже не слушал. На самом деле, он поймал себя на том, что сейчас его раздражает все эти разговоры о вине Малфоя. При чем не только от друга, но и от всех остальных. А все студенты, как на зло, говорил только об этом. Даже за змеиным столом некоторые младшекурсники поглядывали на блондина испуганно и раздраженно. А редкие особенно отчаянные идиоты пытались кинуть в Малфоя то мятым пергаментом, то куском какой-то еды, но Хорек, не отрываясь от завтрака, периодически поднимал руку, не глядя останавливая то один, то другой импровизированный снаряд.
Гарри нестерпимо хотелось подняться и заявить всем, что Малфой невиновен и каким бы мерзким слизнем он не был, не стоит делать из невинного человека козла отпущения, но в голове все еще стояли вчерашние слова и Поттер не рыпался.
За весь день у них не было ни одного общего занятия, а на обед слизеринский староста не явился и Гарри немного забыл и о чувстве вины, и о самом Хорьке.
Впрочем, только до тех пор, пока во время вечернего патруля снова не наткнулся на Малфоя в коридоре третьего этажа. Помявшись, Гарри хотел было развернуться, направившись сразу на четвертый этаж - в конце концов, раз уж Хорек точно не при чем, зачем тратить на него время? - но так и не сумел заставить себя это сделать и тихонько пошел следом.
Малфой неторопливо шел по коридорам, прислушиваясь и периодически заглядывая в окна, словно ожидая, что Темная Метка вот-вот вновь взовьется над лесом. Сейчас он выглядел таким непривычно серьезным и сосредоточенным, что был просто не похож на себя, без всех этих ухмылок, сдвинутых бровей и аристократичных ужимок. И Гарри даже подумал, что так ему, пожалуй, идет значительно больше.
Тот уже обошел весь третий этаж и собрался было подниматься выше, когда неожиданно остановился у самой лестницы на четвертый этаж. Помедлил, прислушиваясь, а затем сделал несколько шагов наверх. Поттер пошел следом и совершенно растерялся, когда Хорек неожиданно резко развернулся и размашистыми шагами двинулся назад. Гарри попятился, запутался в мантии и, растерянно охнув, упал с нижних ступенек, приземлившись прямиком на пятую точку. Капюшон мантии-невидимки слетел, а в следующий момент нога Малфоя внезапно оказалась на его невидимой груди.
- Поттер, - неприязненно выплюнул Хорек, поморщившись. - Так я и думал. Пока ты так сопишь, тебе никакая магия не поможет.
Гарри хмыкнул, пошевелился, пытаясь сбросить с себя ногу соперника, но тот только сильнее надавил.
- Мне казалось, что ты чуточку умнее, Поттер. Я вчера тебе все сказал - в твоей помощи я не нуждаюсь, а у тебя нет повода следить за мной, раз ты знаешь, что я вне подозрений.
- Но... - Гарри распахнул мантию, взявшись за ногу Хорька, но тот не поддавался. Гарри перевел на него хмурый взгляд, - Слушай, Малфой, какого черта ты упрямишься?! Вдвоем и правда все выяснить было бы проще, раз уж у нас с тобой одна цель.
- У нас с тобой, Поттер, по определению не может быть одной цели. Я уже говорил тебе, но могу повторить, раз уж у народного героя проблемы с памятью - я мог бы позволить тебе послушно бежать следом, но делать что-либо "с тобой заодно" я не собираюсь. И маловероятно, что когда-нибудь соберусь. Так что решай, Поттер: либо ты идешь со мной на моих условиях, либо катись к черту.
Малфой, наконец, убрал ногу и Гарри резко вскочил на ноги, недовольно отряхиваясь. Хорек, как ни странно, стоял рядом, сложив руки на груди, словно ожидая окончательного решения Гарри. Поттер помедлил, исподлобья глянув на него и, наконец, тяжело вздохнув, кивнул.
- Ладно уж, Малфой, поиграю с тобой в эти твои игры с собачками, раз уж тебе неймется. Не представляю, как ты себе видишь весь этот балаган, но я хотел бы быстрее решить проблему с Пожирателями и вдвоем мы должны бы справиться быстрее.
Хорек какое-то время молча стоял, ни то испытывающие, ни то задумчиво, разглядывая Поттера, а затем, словно расслабившись, опустил руки, с усмешкой кивнув.
- Что ж, договорились. В таком случае встречаемся завтра в семь часов около Дракучей Ивы. Чтобы все приказы исполнялись с первого раза и на собачьи печенье можешь не рассчитывать. И, разумеется, еще пятьдесят баллов с Гриффиндора за сегодня.
Гарри с силой сжал зубы, стараясь справиться с собой и сдержанно кивнув. Хорек в первый момент удивленно вскинул бровь, а затем рассмеялся, неожиданно потянувшись и непривычно приветливым жестом потрепав Поттера по голове.
- Молодец, хороший пес, Поттер, пока ты усвоил все вполне верно. До завтра.
Глядя вслед удаляющемуся по лестнице Малфою Гарри растерянно провел рукой по голове, где его только что мягко касались прохладные пальцы. Как ни странно, но ни противно, ни унизительно это парню не показалось. Пожалуй, в этом прикосновение даже было что-то приятное...
Поттер опомнился, невольно поежившись от этих своих мыслей и, вновь накинув плащ, быстро направился обратно в гриффиндорскую башню. Еще пятьдесят очков с Гриффиндора Гермиона ему точно не простит.

*

Когда на следующий день Малфой показался в Большом Зале Гарри не поверил своим глазам - осунувшийся, какой-то замученный, он, кажется, с трудом передвигал ноги и с еще большим трудом сохранял на лице маску абсолютной невозмутимости. Залегшие под глазами синяки портили светлую кожу и делали его лицо совсем измотанным.
- Смотри-ка, все-таки совесть не дает Хорьку спать ночами, - мстительно кинул Рон и кто-то из гриффиндорцев одобрительно прыснул.
Поттер только нахмурился, чуть поведя плечами. Вчера, во время ночного обхода, Малфой выглядел абсолютно иначе. Неужели он что-то успел разузнать после того, как Гарри ушел?
Когда Хорек опустился на свое место по залу прокатился странный шепоток и в парня уже почти привычно полетели съедобные и бумажные снаряды. Конечно, Малфой как и раньше останавливал их на полпути, но несколько бумажек все же угодило ему в затылок и Гарри неожиданно поймал себя на том, что досадливо кусает губу.
Отдернув сам себя он повернулся к своей тарелке, но никакого аппетита уже не было и в помине. Спешно распрощавшись с Роном и Гермионой Гарри сослался на забытый в спальне доклад и быстро вышел из зала - слишком велика была вероятность, что если он продолжит оставаться здесь, то бросит какую-нибудь глупость, которая может потом выйти Малфою боком.
Уже на выходе парень почувствовал на себе чей-то взгляд и, резко обернувшись, встретился с внимательными, серыми глазами. Тот, кажется, вздрогнул, не ожидая, что его заметят и быстро отвернулся, уткнувшись в свою тарелку. Поттер помялся было на пороге, переступая с ноги на ногу, а затем резко отвернулся, уходя прочь. Расшифровать взгляды Хорька ему так и не удалось и, ради собственного спокойствия, Гарри остановился на варианте, что Малфой просто боялся, что он что-либо ляпнет.
К сожалению, в этот день у них было полно совместных занятий и Поттер, как на зло, мог весь день любоваться помятой мордой бывшего врага и нынешнего союзника.
Часам к пяти, после всех занятий, Гарри не выдержал и отправился на поиски Малфоя. Тот нашелся не скоро, в одном из коридоров подземелья, но выглядел Хорек в тот момент очень красноречиво - он стоял, привалившись спиной к стене и, прижавшись к ней затылком, болезненно морщился, пряча лицо в ладонях.
- Малфой?.. - осторожно позвал Гарри, подходя ближе.
Тот вздрогнул и резко отдернув руки, отступил от стены.
- Какого черта, Поттер? - зло прошипел Хорек, быстро оглядываясь. - Ты что, не знаешь, какой сейчас час?! Еще слишком рано, идиот! Иди, погуляй!
Поттер не обратил на него никакого внимания, сделав несколько шагов вперед и, оказавшись рядом с Малфоем стремительно прижал ладонь к его лбу, словно боясь передумать или осознать, что делает.
- Мне кажется, ты сегодня не в лучшей форме, чтобы куда-то идти. Подумай, я ведь правда могу им всем сказать, что ты не виновен в Метке - тогда все эти насмешки сразу прекратятся.
- Ты идиот, Поттер?! - парень с силой оттолкнул его руку, отступая назад. - Мне казалось, я тебе уже все объяснил! Ты что, не способен понять даже такие простые вещи?! А свое беспокойств засунь себе в... в общем, катись с ним подальше. Я сам способен трезво оценивать свои силы. Мне лестно видеть, что ты все правильно понял про сторожевого пса, но не переигрывай! Если ты не понимаешь, где место и время для наших маленьких ролевых игр, а где - нет, то можешь сразу...
Договорить слизеринец не успел. Внезапно все его бледное лицо приобрело какой-то зеленоватый оттенок, он пошатнулся, а в следующий момент повалился на пол без сознания. Гарри успел поймать Хорька в последний момент, в нескольких дюймах от каменного пола и поразился, какой же тот легкий.
Пару мгновений Поттер постоял в коридоре с Малфоем на руках, рассеяно оглядываясь, а затем не нашел ничего мудрее, кроме как отнести Хорька в его комнату. И впервые был по-настоящему рад, что однажды подслушал пароль от нее.

*

Сейчас, глядя на мечущегося на кровати Малфоя, Гарри не покидало ощущение дежавю. Конечно же, сам он никогда не видел себя со стороны во время тех жутких кошмаров, которые приходили к нему ночами, показывая мир глазами Воландеморта. И Поттер не мог знать, как тогда выглядел сам. Так же метался по кровати, сминая простынь? Так же открывал и закрывал рот в беззвучном крике, а пересохшие от увиденных кошмаров губы так же беспомощно кривились в болезненных гримасах? Так же метались глаза под веками? Так же ли выступала испарина на лбу? Он не знал точно, но сейчас, глядя на страдания слизеринца, которого сейчас даже в мыслях не получалось назвать Хорьком, думал, что да, именно так он сам когда-то и выглядел.
Какое-то время Гарри сидел рядом, не уверенный до конца в том, стоит ли лезть в это дело. Но не прошло и десяти минут, как он решительно кивнул себе, достал палочку и, уверенно взмахнув ей над головой Малфоя, тихо произнес заклинание. До банальности простое, короткое, но искаженное муками лицо в тот же момент разгладилось, дыхание выровнялось и тот сквозь сон повернулся набок, заснув уже спокойным, нормальным сном.
Это заклинание в те беспокойные дни специально для Гарри придумала Гермиона. Поттер сам тогда не поверил, что такое простое заклятье может избавить его от тех жутких кошмаров и подарить спокойный сон, но после первой же попытки убедился - да, может. Тогда оно стало настоящим спасением для него. Но и дьявольским искушением. Гарри мечтал проводить под ним каждую ночь, но не мог позволить себе этого, считая, что обязан видеть все эти кошмары. Если судьба подарила ему шанс подглядывать за действиями своего врага, он просто не мог отказаться от этого полезного, хоть и ужасного подарка. Так что в итоге он пользовался этим заклинанием очень редко, только чтобы дать себе передышку - иногда раз в неделю, а иногда даже реже.
Но что бы там ни снилось Малфою, вряд ли эти сны были так уж важны для него.
Какое-то время Поттер посидел на стуле рядом с кроватью, не зная, что делать дальше: остаться? уйти? Оставаться было как-то глупо, да и Малфой, скорее всего, слюной изойдет, если проснется и увидит его здесь. Уходить? Конечно, этот вариант был наиболее логичный, но Гарри никак не мог решиться подняться с места и бросить своего врага здесь одного. В конце концов, Малфой был сейчас в беде, а что с ним произошло, Поттер так и не выяснил.
Пока он размышлял, не находя ответа, слизеринец во сне перевернулся на другой бок, потянулся и вдруг резко вскочил, садясь на кровати.
- Что такое?.. - Малфой растерянно огляделся. Встретившись глазами с Поттером он в первый момент открыл было рот, а затем, опомнившись, яростно сузил глаза, судорожно зашарив по мантии в поисках палочки. - Какого черта, Поттер?! Что ты здесь делаешь?! Клянусь, ты пожалеешь о том, что...
Гарри мысленно выдохнул, радуясь, что дилемма решилась сама собой. А еще радуясь, что предусмотрительно вытащил палочку из кармана хоть и бывшего, но все же врага.
- Это ищешь? - Гарри усмехнулся, покрутив в воздухе оружием Малфоя и с удовольствием наблюдая, как его вечно бледное лицо заливается краской. Выждал пару секунд, любуясь зрелищем, а затем небрежно кинул палочку на кровать перед слизеринцем. Впрочем, не забыв сразу после этого предупредительно направить на него свою. - Успокойся, Малфой, я тебя не убивать пришел, а палочку забрал, только чтобы ты спросонья не натворил чего-то, за что потом придется извиняться.
Хорек (сейчас, когда он снова пылал яростью, прозвище легло пришло само) покраснел еще сильнее, хотя казалось, что это просто невозможно. Схватил свою палочку, яростно сжав ее в кулаке, но поднимать не стал. Впрочем, та ненависть, которая плескалась сейчас в серых глазах, казалось, могла уничтожить не хуже любой Авады.
- Я лучше откушу себе язык, чем когда-нибудь извинюсь перед тобой, Поттер! - шипя от ярости выплюнул тот. - Немедленно убирайся из моей комнаты, пока цел!
- И это твоя благодарность за помощь? - Гарри примирительно поднял руки вверх. - После того, как я тащил твою бессознательную тушку по вашим змеиным норам?
- Какая, к чертовой матери... - зло начал было тот и вдруг оборвался, побледнев.
Резко оглядевшись, Малфой как-то потерянно ощупал свое лицо, а затем, стремительно скатившись с кровати, не обращая уже никакого внимания на Поттера, подбежал к зеркалу, придирчиво разглядывая свое отражение. Как ни странно, но хотя Хорек поспал нормально от силы полчаса, он выглядел уже значительно лучше.
- Хорошо, Поттер, что ты видел? - наконец выдохнул он, не отворачиваясь от зеркала.
Гарри пожал плечами.
- В смысле, что? Погано ты выглядел с самого утра - тебя таким весь Хогвартс видел.
- Я. Знаю. Как. Я. Выглядел. Утром. - сдержанно, очень сдержанно, чеканя каждое слово, проговорил Малфой, все еще не глядя на незваного гостя. - Ты притащился в подземелья и начал изображать рыцаря. Я спрашиваю, что было дальше?
- Ты наорал на меня? - предположил свой вариант ухмыляющийся герой, уже откровенно и с удовольствием издеваясь. Но видя, как яростно Хорек схватился за край стола и как побледнели его костяшки, уже более мирно добавил: - Дальше ты потерял сознание, Малфой, и не дергайся ты так. Ты бухнулся в обморок прямо в коридоре, а потом я притащил тебя сюда.
Тот крепче сжал пальцы на столе, мученически пожевал губу, прикрыв глаза, а затем, словно переступив себя, спросил.
- А здесь я... просто спал?
Гарри хотел был ответить что-нибудь эдакое, но видя, как тяжело его собеседнику дается этот разговор, подумав, не стал провоцировать.
- Нет и, кажется, ты сам это знаешь. Тебе снились кошмары?
Малфой бросил на него косой, злой взгляд, а затем словно бы сдулся в один момент. Выдохнул, снова прикрыв глаза и, вернувшись к кровати, устало опустился на край.
- Да, Поттер, мне снились кошмары, - без ужимок и выпадов прямо признался он. - Как и прошлой ночью. И позапрошлой. Лучше уж совсем не спать, чем спать и видеть это. Я хотел патрулировать коридоры до самого утра, но вчера меня поймал преподаватель и отправил досыпать. На самом деле, лучше уж... - Малфой тяжело вздохнул и спрятал лицо в ладонях, так и не договорив.
- Что за кошмары? - осторожно спросил Гарри, боясь спугнуть момент такой поразительной для Хорька покорности.
- Не твое собачье дело, Поттер! - словно опомнившись, вновь вскинулся он, хотя пыла до обычных выпадов явно не дотягивало. - Я итак тебе сболтнул лишнего, а теперь убирайся.
- Как это не мое? - возмутился Гарри, даже не подумав подняться с места. - Очень даже мое собачье дело, раз уж я записался к тебе в сторожевые. Давай, выкладывай, Малфой.
- Да пошел ты, Поттер, больно нужен ты кому! - Хорек снова вскочил на ноги, яростно сжимая в руках палочку. - Да из тебя даже псина такая же, как... как...
Он запнулся, не в силах найти сравнения и Поттер, усмехнувшись, нарочито медленно спрятал палочку в карман. С Малфоем сейчас было интересно, как никогда и вдвое интереснее было от того, что тот, хотя и размахивал в руках палочкой, не пытался перейти от угроз к заклинаниям. Гарри бросил на порозовевшего от злости слизеринца быстрый взгляд и мысленно пришел к выводу, что, пожалуй, Малфой все-таки не такой уж Хорек.
- Слушай, Малфой, мы ведь договорились. Я исполняю твои странные мечты о собаке, а ты действуешь заодно со мной. Вот и давай, рассказывай, в чем там дело с твоими снами.
- Я не помню, чтобы ты начал исполнять свою часть сделки! - с шипящей яростью выплюнул тот. - Я тебе уже скомандовал один раз - прочь отсюда! Неужели тебе даже это непонятно, тупая ты псина?!
- Скажи - и я уйду. А до тех пор можешь развлекаться какими-нибудь командами, не требующими моего отсутствия.
Малфой смерил его ненавидящим взглядом и, скривившись, с издевкой усмехнулся.
- Неужто опустишься до выполнения собачьих команд перед слизеринцем? Ну-ну, Поттер, ну и низко же ты пал, после того, как воевать стало не с кем.
Слова Маалфоя попали в цель, уязвив и Гарри готов был уже снова вытащить из кармана палочку, а то и вовсе, как в первую ночь, бросится в маггловскую драку на кулаках, когда внезапно сообразил, что Хорек только лишь провоцирует. Ждет, когда он сорвется, чтобы разорвать их договоренность. Поттер помедлил и, собрав всю волю в кулак, улыбнулся.
- Ну?
Это "ну", кажется, огрело Малфоя, не хуже пощечины. Он замер растерянно, а затем, вновь нахмурившись, холодно выплюнул.
- Голос, Поттер.
Гарри хмыкнул, усмехнувшись и небрежно кивнул головой.
- Гав-гав, Малфой. Что-то еще?
Тот замер, скривившись, испытывающе глядя в ответ. А затем в один момент словно бы смирился, выдохнув и снова опускаясь на край кровати.
- Ладно, допустим. Хорошо. Голос, да... - как-то совсем не по-Малфоевски пробормотал он, собираясь с мыслями, а затем еще раз вздохнув, продолжил. - Ладно, хорошо, Поттер. Приняли. Кошмары бесформенные, не четкие, в основном состоящие из криков и боли и постоянного появления Темной Метки. Сначала я думал, что это просто нервы, а потом понял, что это их месть. Проклятье Пожирателей. И, к сожалению, как бы мне не хотелось надеяться - это только начало.
Гарри молчал, задумчиво глядя на Малфоя, такого измученного и усталого сейчас. И опять, кажется, покорного и послушного. Такой Малфой, казалось, сочетал не сочетаемое - неожиданно искренни нравился Гарри и внушал какое-то беспокойство. И все же ему хотелось как-то помочь, не ожидая даже каких-то уступок взамен.
- Знаешь, Малфой... Я знаю одно заклинание, которое должно бы помочь тебе. Когда-то оно спасало меня и очень дорого мне, так что цени, какой сокровенной тайной я делюсь с тобой. - Поттер, усмехнулся, снова доставая палочку.
Наверное, Гермиона будет не против, что он поделился ее заклятьем с Малфоем. А если и будет - уже поздно. Пожалуй, и обида, и злость подруги, если она только узнает, стоят того, чтобы не видеть больше бывшего врага таким, каким он был этим утром.
Показывая Малфою спасительное заклинание и с удивлением наблюдая, как внимательно он слушает, Поттер в очередной раз подумал, что, пожалуй, не хочет больше называть его Хорьком.

*

Пожалуй, последнее, чего ждал Гарри после этой странной встречи с Малфоем и не менее странного разговора в его комнате, так это что их договоренность о вечерней охоте на Пожирателей еще в силе. Тем не менее, когда в спину уходящего гриффиндорца прилетело холодное - "И не забудь узнать у своей подружки, как именно выглядят стрелки на семь часов - ждать тебя больше пяти минут я не собираюсь, Поттер", он был поражен.
Чем именно Гарри был обязан такой снисходительности парень точно не знал, да и знать особенно не хотел. Разве что точно знал, что благодарность за спасительное заклинание здесь не при чем - Поттер хорошо успел запомнить, что Малфой не благодарит за то, о чем не просит. Раньше это бесило его, а сейчас Гарри с удивлением поймал себя на том, что находит эту сторону несносного слизеринца забавной и даже, - о Мерлин! - милой.
Словно бегая от этих дурацких мыслей Гарри бесцельно бродил по Хогвартсу, не зная, куда деться на оставшийся час, но точно зная, что путь в Гриффиндорскую башню, с насупленным Роном и строгой Гермионой ему точно заказан. Поттер бездумно пересекал коридоры, поднимался и спускался по лестнице и, если уж быть совсем честным с собой, просто убивал время в ожидание семи часов.
В коридорах было на удивление мало народу - видимо, большинство студентов предпочитали проводить время либо в библиотеке, либо за занятиями куда более интересными, чем бессмысленное шатание по замку. Пару раз, конечно, ему встречались на пути знакомые, но короткие приветствия и быстрые рукопожатия не занимали много времени и до семи все еще, казалось, безбожно далеко. Дольше прочих Гарри занимал встреченный в коридоре четвертого этажа Симус, которому парень долго пытался объяснить, что они вовсе не поссорились с Гермионой и Роном, но все равно не нужно им говорить, что Финниган его видел. Минут через пятнадцать приятель с горем пополам пообещал "почему-то" не рассказывать никому о их встречи и был таков. Гарри с минуту проводил его взглядом, дождавшись, пока ирландец скроется из виду, а затем решил понемногу двигаться в сторону выхода из Хогвартса. Но стоило ему только развернуться, как Поттер врезался в кого-то рейвенкловца.
- Извини, - сдавленно пробормотал Гарри, глядя на мальчишку лет пятнадцать, кажется, четверокурсника.
Тот вскинул на Гарри неожиданно яростный взгляд и совсем по-Малфоевски поморщившись, прошел мимо, задев его плечом.
- Думаешь, если ты народной герой, то перед тобой все должны расступаться? -хмуро бросил напоследок подросток и быстро скрылся за поворотом.
Гарри какое-то время постоял, растерянно хлопая глазами, а затем усмехнувшись, пожал плечами. Этому паршивцу зеленая форма Слизерина пошла бы куда больше.
Неторопливо возобновив свой путь Гарри еще на подходе к Иве заметил, что на расстояние от нее неторопливо перетаптывается с ноги на ногу знакомая фигура.
- Разве я опоздал? - удивленно поинтересовался он, со спины подходя к хмурому Малфою.
Тот вздрогнул, отвернувшись от леса, за которым так внимательно наблюдал и бросил быстрый, недовольный взгляд на подошедшего.
- Меньше вопросов, Поттер. К ноге, рядом и за мной.
Гарри невольно усмехнулся и, кивнув, пристроился рядом со слизеринцем. Когда тот бросил на него недовольный взгляд, парень только невинно пожал плечами.
- Рядом - значит рядом, я знаю команды.
- Хоть в лесу к дереву тебя привязывай, такого сообразительного, - хмыкнув, неопределенно бросил Малфой, уверенным шагом направляясь к лесу.
На самом деле Поттер не знал, как они собираются искать в огромном Запретном Лесу кучку Пожирателей, но Малфой уверенно шел вперед, всем своим видом показывая, что знает, что делает и Гарри, поколебавшись с минуту, решил довериться ему. А тот, если и притворялся осведомленным, то делал это очень убедительно.
Лес смыкался над ними неприступными, черными стенами, казалось, отрезая обратную дорогу к Хогвартсу. В какой-то момент Гарри не выдержал и абсолютно Роновским движением ткнул своего спутника локтем в бок.
- Слушай, Малфой, ты сам-то знаешь, куда идти? - таинственным шепотом поинтересовался парень. - Лес большой, если что и если ты думаешь что можно просто так наткнуться...
- Не суди всех по себе, Поттер! - раздраженно цыкнул на него Малфой, впрочем, без привычной ярости. - Если ты и впрямь достаточно туп, чтобы просто бродить по лесу, то я знаю, куда идти.
- И откуда же? - подозрительно поинтересовался он, останавливаясь и буравя внимательным взглядом спину своего попутчика.
Малфой сделал еще несколько шагов, словно не замечая, что Поттер отстал. Но не прошел он и пяти шаков, как остановился, помедлив, а затем резко развернувшись, быстро вернулся к Гарри и яростно сгребая его за воротник.
- Если хочешь меня в чем-то обвинить, Поттер, то говори прямо, избавь меня от твоей тактичности!
- Я и говорю прямо, - спокойно отозвался тот, не пытаясь вырваться, но смерив Малфоя тяжелым взглядом. - Я прямо спрашиваю, откуда ты знаешь, куда идти?
Малфой помедлил, сверкнув на него злым взглядом, а затем, хмыкнув, резко отпустил, отступив назад.
- Ты сам прекрасно знаешь это место, Поттер. Не ты ли сам там впервые встретил Темного Лорда?
Гарри растерялся, машинально поправляя ворот мантии и удивленно глядя на спутника.
- В смысле?
- Ну и короткая у тебя память, Поттер! - недовольно фыркнул Малфой, впрочем, успокаиваясь. - Если ты забыл, то так и быть, напомню - мы идем к той поляне, где на первом курсе видели Темного Лорда, пьющего кровь единорога.
Гарри поперхнулся.
- И это ты называешь "короткой памятью"?! Когда это было!
- Не так уж бесконечно давно. - бросил помрачневший слизеринец, снова отворачиваясь и вновь быстро устремляясь куда-то вглубь леса.
Гарри, опомнившись, быстро догнал его и, по-свойски положив на плечо руку, только улыбнулся в ответ на яростный взгляд.
- А ты, значит, все помнишь, Малфой? Я и не думал, что ты так хорошо запоминаешь все наши встречи.
- Не бери на себя слишком много - для меня это тоже была первая встреча с Темным Лордом, - хмуро бросил парень, впрочем, от внимательного взгляда Поттера не укрылось, что тот слишком старательно отводит глаза.
Гарри усмехнулся и убирать руки не стал, а Малфой, почему-то, не спешил ее сбрасывать.
Еще немного они прошли в этой неудобной, глупой, но неуловимо приятной Поттеру позе, пока слизеринец, наконец, не скинул его руку, впрочем, тут же жестом приказывая остановиться и, сбавив шаг, осторожно выступил вперед. Только сейчас Гарри сообразил, что впереди между деревьями и впрямь появился просвет. При чем не просто просвет, а просвет освещаемый зеленоватым светом магических вспышек. Поттер помедлил, а затем тихонько подошел к Малфою, выглядывающему из-за дерева.
- Я их не знаю... - тихо и как-то испуганно пробормотал тот, стоило только Гарри оказаться рядом.
Поттер осторожно подвинул его, тоже всматриваясь в лица под конюшенными, почему-то не прикрытые железными масками.
- А ты должен бы всех Пожирателей знать в лицо? - хмурым шепотом поинтересовался Поттер, бросив короткий взгляд на побледневшего Малфоя.
Тот поджал губы, нахмурившись, бросил в ответ тяжелый взгляд, но вопреки ожиданиям не стал ругаться или язвить, почти сразу сдаваясь.
- В Хогвартсе - да, - явно нехотя признался блондин.
Гарри хотел было что-то сказать, как взгляд его внезапно зацепился за лицо одного из Пожирателей, неожиданно ярко осветившееся вспышкой заклинания. Парень вспомнил его не сразу, некоторое время напряженно хмурясь и мучая свою память, а затем, сдавленно охнул, не думая схватив Малфоя за руку и отступил с ним назад.
- Ты не поверишь... - тихо шепнул он, делая еще один шаг в тень деревьев. - Там парень... Я видел его сегодня! Он даже не слизеринец - он с Рейвенкло! Мелочь несчастная, вшивый четверокурсник!
- Такого быть не может! Слизеринцы... Только Слизеринцы могут..!
Договорить распалившийся Малфой не успел, потому что Гарри резко зажал ему рот рукой и, грубо прижав к себе, быстро поволок обратно в сторону Хогвартса. Впрочем, где-то на полпути тот отбился, брезгливо сбросив с себя руку Поттера и, отстранившись, хмуро поплелся рядом, не говоря больше ни слова.
Но Гарри был слишком возбужден, чтобы оставлять все свои мысли при себе, не нарушая благородного молчания.
- Нет, ты только подумай, Малфой! - повторял он раз за разом, пока они быстрым шагом возвращались к воротам. - Он даже войны толком не понюхал, не участвовал даже, а туда же! С каких пор у нас рейвенкловцы служат Воландеморту и пускают Темные Метки? Может, он под "Империо"? Хотя не похоже, я эту гнусь встретил в коридоре - вылитый слизеринец!
- Заткнись, Поттер! - наконец не выдержал Малфой, резко вскинув на него злой взгляд, - Фу! Тихо! Замолчи! Сделай уже что-нибудь, чтобы я тебя не слышал! От тебя никакого толка, никчемная ты псина!
Гарри споткнулся, останавливаясь и отставая. В первый момент он хотел было оскорбиться, наорав, а то и набросившись на слизеринца с кулаками, но внезапно понял, что для этого у него не хватает злости. Не то чтобы не хватает, даже - ее просто нет. Малфой стал называть его псиной в каких-то безвыходных, тупиковых для него самого случаях и Поттер неожиданно понял, что это странное обзывательство не злит, а смешит его. И поняв это Гарри рассмеялся даже с каким-то облегчением.
- Ну нет, Малфой, таких команд нет, так что терпи.
- Всегда остается Остолбеней... - хмуро пробормотал тот в ответ, но слова его звучали нисколько не убедительно.
Гарри усмехнулся еще раз и прибавил шага, догоняя Малфоя.

— По-о-оттер.
Как этот чертов Малфой всегда оказывался на его пути?! Нет, серьезно, если бы Гарри только не знал, насколько хорек трусливый, он бы решил, что тот просто напрашивается. Ладно, совместные уроки — за столько лет если Поттер и не привык к ним, то хотя бы смирился. Ладно, квиддич — Малфой умудрился испоганить даже самое восхитительное, что было в Хогвартсе. Успокаивало только то, что Слизерин еще ни разу не выиграл у Гриффиндора. Ладно, даже частые встречи в коридорах можно было бы пережить — все-таки они учатся на одном курсе, — и с большой натяжкой можно признать, что все ходят по одним и тем же классам. Но Хогсмид! Встретить Малфоя в Хогсмиде — нет, вы серьезно?!
— Не обращайте на него внимания.
Гарри, кажется, даже скрипнул зубами, хмуро глянув на усмехающегося хорька, и двинулся вперед, не обращая никакого внимания на то, что тот стоит прямо у него на пути и явно не собирается отступать.
Рон, кажется, хотел что-то сказать, но Гермиона быстро схватила его за локоть, ощутимо сжав, и рыжий, насупившись, промолчал. Только снег заскрипел под ногами.
— Время идет, По-о-оттер, а для тебя ничего не меняется. Ты все так же боишься ходить один.
Как же Малфой его бесит! Почему он только не может заткнуться? Почему не может молчать? Просто молчать! Хватало того, что и одного вида хорька было достаточно, чтобы Гарри начинал выходить из себя. Но нет же, Малфой еще и говорил. Все время говорил. Сыпал этими своими ядовитыми словечками, от которых кровь закипала в жилах и хотелось просто и без всяких палочек дать ему в морду. Вот ору было бы...
Поттер усмехнулся своим мыслям и, так и не взглянув на Малфоя, прошел мимо, ощутимо задев не сдвинувшегося с места хорька плечом. Впрочем, "мимо" — слишком громкое слово. На самом деле Поттер сделал только несколько шагов, пока шарф внезапно не сдавил горло и не дернул назад. За спиной послышался сдавленный и удивленный вскрик.
— Поттер, какого черта?!
— Гарри, что с тобой?!
Кажется, сам Гарри был единственным, кто до сих пор не понял, что произошло. На мгновение он даже забыл о своем раздражении и, удивленно взглянув на шарф, с недоумением уставился на затянутый узел на конце красно-желтой и серо-зеленой ткани. Все еще не до конца понимая, что произошло, он сжал край своего шарфа и резко дернул на себя. Малфой вскрикнул, как-то очень по-девчачьи, и внезапно повалился на него, роняя их обоих в снег.
— Ты совсем очумел, Поттер?! — хорек перешел чуть ли не на визг, быстро отодвигаясь и вскакивая на ноги.
Точнее, попытавшись вскочить, но шарфы тут же натянулись, дернув его обратно. Разве что на этот раз Гарри успел выставить вперед руки, сразу отталкивая Малфоя в сторону и не позволяя снова растянуться сверху.
— Это ты очумел, Малфой! На черта ты это сделал?! — Гарри бросил на него яростный взгляд и, быстро сев, потянулся к петле шарфа на шее, собираясь его развязать.
Увы, безуспешно. Любимый, теплый, красно-желтый шарф сейчас не больно, но ощутимо стягивал горло и абсолютно не хотел поддаваться.
— Это какое-то проклятье. — Гермиона уже сидела рядом с другом, с беспокойством оглядывая его шею. — И я совсем не понимаю, какое. Кажется простым, но на самом деле намного сложнее.
— Герми, ты что, не можешь ничего сделать?
Гарри сначала удивленно и несчастно глянул на подругу, а затем стрельнул в сторону хорька яростным взглядом. Это точно было его рук дело. И даже то, что тот сидел рядом в снегу, на коленях, яростно дергая на шее свою серо-зеленую петлю, не могло обмануть Поттера. И Рона тоже. Рыжий уже подлетел к Малфою и, схватив его за мантию, злобно тряхнул.
— Это все твоих рук дело, хорек! Что ты сделал?! Немедленно отпусти Гарри!
— Ты что, совсем больной?! — блондин вскрикнул, пытаясь оттолкнуть от себя рыжего. — Это я здесь пострадал! Это какая то ловушка вас-идиотов! Вы подловили меня, когда я был совсем один, верно?! Поттер, да отзови ты уже Уизли, пока он меня не придушил!
Поттер оторвался от своего шарфа, с мстительным удовольствием полюбовавшись картинкой. Рон от злости совсем покраснел и теперь трепал ненавистного хорька, как тряпичную куклу, а побледневший слизеринец хватался за его руки и... хрипел, кажется? Да, видимо его шарф душил не меньше, чем самого Гарри. Похоже, приходилось признать, что Малфой в кои веке и вправду не виноват.
— Рон, отпусти его! — нехотя крикнул Поттер, наконец убирая руки от своей шеи. — Малфой, кажется, не врет. Это, конечно, очень глупая шутка, но явно не его, — и, подумав, добавил ехидно: — Слишком сложно для хорька.
Драко бросил на Поттера полный ненависти взгляд, но промолчал. Рон как раз отпустил его, и Малфой отодвинулся от их компании на всю длину шарфа, с особенной яростью, но все так же безрезультатно, дергая удавку.
— Гарри, нам надо найти профессора. Сама я не смогу снять проклятье.
— Замечательно, тогда пойдемте быстрее, — брюнет невесело усмехнулся и кивком указал на другой конец своей удавки. — Хочу побыстрее избавиться от... этого.
Малфой сверкнул на него глазами и как-то весь подобрался, напрягшись.
— Я с тобой никуда не пойду, Поттер. С тобой и твоими ненормальными дружками.
— Можно подумать, Малфой, у тебя есть выбор. Я-то пойду точно, а тебе, кажется, сейчас никуда от меня не деться.
Гарри зло усмехнулся и, приподнявшись, потянул было за шарф, собираясь заставить хорька подняться на ноги. Но на этот раз тот опередил его, сам схватившись за серо-зеленую ткань и резко дернув на себя. Поттер неловко вскинул руки и упал вперед, зарываясь носом в сугроб.
— Да как ты...
Рон снова было кинулся на неприятеля, но Гермиона удержала его. Гарри приподнялся на руках, с ненавистью уставившись на Малфоя, и встретился с его, не менее ненавидящим, взглядом. Какое-то время они упрямо смотрели друг на друга, а потом Поттер, наконец, сдался, вздохнул и отвернулся.
— Ладно, ребят, я вас и здесь могу подождать.
— Но, Гарри! Оставлять тебя одного с хорьком?! Вдруг он все это подстроил и сейчас явятся его дружки?!
— Не беспокойся, Рон. Палочка все еще при мне, и уж за себя-то я постоять смогу.
— Давай хотя бы я останусь с тобой...
— И бросишь Гермиону одну? — Поттер вопросительно вскинул бровь, и Рон, смутившись, промолчал. — Идите, ребят. Лучше найдите побыстрее профессора, мне совсем не улыбается сидеть здесь с этим.
Малфой, кажется, громче засопел за его спиной, но ничего не сказал. Друзья помедлили, переглянувшись, еще раз взглянули на Гарри, и, когда он кивнул им, наконец поспешили в сторону деревни.
Да, как на зло — все было сегодня против Поттера. И правда, случилось бы это в самом Хогсмиде, а не на полпути к Хижине, все решилось бы намного быстрее. А так придется еще ждать. Гарри тяжело вздохнул и, опустившись прямо в снег, отвернулся от Малфоя. На самом деле, если просто не оборачиваться, можно представив, что того здесь просто нет. Да и хорек больше не привлекал к себе внимание, только тихо сопел, иногда не сильно дергая за край шарфа — кажется, все еще пытаясь от него избавиться.
Через какое-то время Поттеру это надоело.
— Слушай, Малфой, уймись уже. Даже до тебя уже должно было бы дойти, что так ты ничего не сделаешь.
— Я делаю хотя бы что-то, Поттер! Не хочу ни одной лишней секунды провести в твоей компании!
— Ты даже не представляешь, Малфой, насколько это взаимно.
Гарри криво усмехнулся, наконец, оборачиваясь — чтобы при взгляде на его лицо Малфой окончательно убедился, как он мучается. Но усмешка почти сразу сползла с его губ. Выводить хорька из себя иногда было весело и даже приятно, но сейчас на него было жалко смотреть. Одежда промокла и прилипала к ногам, руки дрожали, а тонкие бледные губы уже приобрели синеватый оттенок.
— Что такое, Поттер? Нравлюсь? — Малфой скривил синие губы в жалком подобии своей привычной ухмылки.
Гарри только насмешливо фыркнул.
— То, что ты мучаешься? Да, неплохо. Но даже тебя жалко становится. Согревающие наложить не пробовал, хорек?
Тот как-то особенно яростно сверкнул глазами и, поджав губы, быстро отвернулся, возвращаясь к своему шарфу. Но ноги подобрал, сжавшись в более плотный комок.
Гарри еще какое-то время понаблюдал за Малфоем. Конечно же, эти ухищрения с прижатыми к груди промокшими коленками ничуть ему не помогли. Наоборот, теперь мокрые штаны постепенно прилипали к мантии.
— Э-э-эй, Ма-а-алфой, — как-то меланхолично позвал Поттер. — Тебе правда так нравится страдать? Я, конечно, всегда подозревал, что...
— Заткнись, Поттер!
— ... что тебе нравятся унижения и...
— Заткнись!
— ... и боль. Ты вообще словно создан, чтобы тебя...
— Заткнись, Поттер! Я сказал: заткнись! У меня нет палочки! Доволен?!
Гарри замер, удивленно уставившись на своего врага.
— Нет палочки?
— Ты глухой, Поттер?
— А куда она делась?
— Я не собираюсь перед тобой отчитываться!
— Нет, ну серьезно!
— Отстань, Поттер.
— Как у тебя хватило ума забыть палочку?!
— Да отстанешь ты от меня или нет, Поттер?! Ты, как Пэнси, тебе проще сказать, чем объяснить, почему нет!
— А при чем тут твоя подружка?
— Потому что это она попросила мою палочку! И она мне не подружка!
— Она тебя бросила?
— Заткнись, Поттер.
Гарри подумал и решил и впрямь заткнуться. Опять же, доставать Малфоя было забавно только иногда и хотя в отсутствии иных развлечений в другой ситуации могло бы подойти, если бы не... Он возвращался к тому, что хорек сейчас был слишком жалок, чтобы добивать его. Пожалуй, даже он не заслуживал таких мучений. Ну, то есть, заслуживал, конечно, но Гарри все ж был слишком гриффиндорцем, чтобы смотреть спокойно на чужие страдания, даже если это страдания хорька.
Поттер тяжело вздохнул, одновременно потянувшись в карман за палочкой... и не нашел ее там.
— Черт...
— Что такое, Поттер?
Он быстро обернулся. Малфой больше не дергал свой шарф, а просто прятал под него замерзшие пальцы, грея их о собственную шею, и глядел на Гарри с плохо скрываемым интересом. Видимо, пытался отвлечься хоть на что-то — пусть и на своего врага. Гарри хотел было огрызнуться, послав его, но не к месту вспомнилось, что хорек в итоге ответил на все вопросы.
— Палочка. У меня ее тоже нет.
И Малфой совсем удивил Гарри, неожиданно рассмеявшись. Хотя, как быстро понял Поттер — нервно.
— А твоя-то куда делась, Поттер? Хотя можешь не отвечать. Вот ты-то ее точно мог забыть, в тебе я ни капли не сомневаюсь! Ты же победитель Волан-де-Морта, такой крутой, что она тебе и вовсе не нужна!
— Заткнись, Малфой. Когда я уходил, она у меня была.
— Значит, ты ее потерял? — хорек веселился от души. — Еще лучше, Поттер! Нет, вы только подумайте — он еще и потерял свою волшебную палочку! Величайшая загадка Вселенной, Поттер, состоит в том, как такой, как ты, сумел победить Темного Лорда?
— Заткнись, Малфой. Заткнись и мерзни в свое удовольствие.
— О, лучше мерзнуть, чем быть идиотом.
Хорек и впрямь замолчал, но продолжал иногда тихо посмеиваться.
Пропажа палочки, конечно, была неприятна, но по возвращению Гермиона вполне может призвать ее. Тем более, что Гарри не сомневался, что он выронил ее где-то в Хижине, а если знаешь, где искать, то дело, считай, уже сделано. Вот только оставалась проблема холода, которая, наконец, встала и перед ним. Конечно, он явно был более стойкий, чем изнеженный Малфой, но даже бравые гриффиндорцы, герои магической Британии и победители Темных Лордов начинают мерзнуть, если долго сидят на снегу. Щуплые трусливые хорьки к этому времени должны бы и вовсе превращаться в ледышку.
Поттер не удержался и снова глянул через плечо. На Малфоя было приятно посмотреть — губы не только посинели, но и заметно дрожали, и было видно, как плотно он сжимает челюсть, чтобы не стучать зубами.
Малфой в ответ хмуро на него покосился.
— Что такое, Поттер? Ты меня раздражаешь.
— Это взаимно, Малфой. Но особенно меня раздражает твой замерзший вид. Достал уже просто. Так что сразу заткнись и садись рядом — так хотя бы нам обоим будет теплее.
Хорек на мгновение удивленно вскинул брови, но почти сразу напрягся, подобравшись.
— Заткнись, Поттер.
— Не заставляй меня применять силу. У меня нет никакого желания долго с тобой спорить.
— Отстань от меня, Поттер. Отвернись и заткнись, мне твое благородство к черту не нужно. Нашелся герой.
Малфой отвернулся и подтянул шарф на нос, пряча под ним посиневшие губы. Гарри не сразу понял, что ткань не слишком сильно греет его и хорек просто прячет свою замерзшую морду.
Это стало последней каплей. Подумав, Поттер все же не стал еще больше травмировать своего врага, и, приподнявшись насколько позволял шарф, подошел ближе к вздрогнувшему Малфою. Сел рядом, прижимаясь к нему боком. Впрочем, это было бы слишком просто — хорек моментально отполз в сторону.
— Не подходи ко мне, Поттер! Мне и без чересчур тесного соседства с тобой не здорово.
— О Мерлин, Малфой, почему с тобой обязательно должно быть так сложно?
Гарри тяжело вздохнул, закатив глаза, а затем сгреб хорька за шкирку и резко дернул на себя. Усадив его к себе на колени он тут же обнял Малфоя за талию, не позволяя вырваться. Впрочем, вырваться тот попытался только в первый момент, почти сразу замерев, словно осознав, где оказался. Поттер уже готов был к очередной перепалке, но Малфой неожиданно затих, подобрав к себе колени. А там, кажется, немного согревшись, и вовсе расслабился. Гарри и сам начал немного согреваться там, где соприкасался с чужим телом, и, успокоившись, чуть теснее прижал его к себе.
Спокойствие продолжалось еще несколько минут, но хорек опять все испортил, начав беспокойно ерзать.
— Все, Поттер, я согрелся. Можешь отпускать меня.
Тот только зажмурился, тяжело вздохнув.
— Малфой, заткнись, пожалуйста. Я еще не согрелся.
Тот недовольно засопел, но, к удивлению Гарри, действительно замолчал, успокоившись. Молчащего Малфоя можно было даже терпеть, а когда он не сопротивлялся и не отодвигался, то согревал не хуже грелки. Постепенно Поттер расслабился до такой степени, что засунул замерзшие руки под мантию хорька. И, опять не встретив никакого сопротивления, удивился еще больше.
— Эй, Малфой, — Гарри чуть отстранился, недоуменно заглядывая в лицо врага. — Ты там живой?
Красный, скорее всего, от мороза, блондин упорно отводил глаза, втягивая голову в плечи.
— Чего ты хочешь, Поттер?
— Да ничего, просто странно... Ты чего даже не сопротивляешься?
— А ты разве не силой меня затащил к себе на колени? Что, Поттер, с девочками не клеится? — Гарри был уверен, что Малфой ехидно оскалился под шарфом.
Поттер тихо скрипнул зубами, нахмурившись. Хорьку надо будет как-нибудь дать в морду, но сейчас не хотелось лишаться с таким трудом накопленного тепла. А потому Гарри не придумал лучшей мести, чем задрать край одежды Малфоя и прижать к его голому животу холодные ладони. Тот отреагировал моментально, вскрикнув, дернувшись и, уходя от ледяных прикосновений, прижимаясь к Гарри всем телом.
И в этот момент в голове Поттера что-то переключилось. Когда нежная шелковая кожа начала согревать холодные пальцы, когда тонкое тело вжалось в его грудь, когда мягкие светлые волосы мазнули по щеке, Гарри неожиданно и абсолютно внезапно понял, что хорек может быть не таким уж отвратительным.
— Поттер, ты с ума сошел?! — сдавленно вскрикнул Малфой, так и замерев, пережидая первые, самые холодные мгновения.
— Наверное... — как-то бездумно и неожиданно хрипло отозвался он.
Руки достаточно быстро согрелись под одеждой и от жара чужого тела — Гарри, вместо того, чтобы вынимать их, начал осторожно скользить по животу Малфоя, изучая с неожиданной лаской. И был вознагражден сдавленным вдохом почти у самого уха. Хорек почему-то не вырывался, и Поттер решил сейчас не слишком задумываться о происходящем, делая то, что хочется. В конце концов, он же просто греется?
Гарри заскользил рукой выше, задирая одежду, и теперь ласково поглаживал грудь замершего в его руках Малфоя. А тот не сопротивлялся и ничего не говорил, все еще прижимаясь к Поттеру и сдавленно дыша где-то около уха. Разве что повернулся немного, словно бы подставляясь под прикосновения.
— Эй, Малфой... — тихо позвал Гарри, изучая его тело под одеждой. С груди он перешел на спину, очертил выпирающие позвонки кончиком пальца, но почти сразу вернулся обратно.
Тот ничего не ответил, только сдавленно охнул, а затем неожиданно подался вперед, прикасаясь к уху Поттера губами и чуть прикусывая мочку. Тогда пришла очередь Гарри давиться судорожными вздохами.
— Малфой, ты чего?..
Рука скользнула по груди, нащупав сосок, и он с мстительным удовольствием ущипнул за него, заставляя хорька вздрогнуть. Тот в ответ сильнее сжал зубы на тонкой коже.
— Если будешь кусаться, я тебя скину, — тихо пригрозил Гарри и с удивлением почувствовал, как Малфой покорно отпустил нежную кожу, сразу же проведя по ней языком, словно зализывая место укуса.
Пожалуй, это стало последней каплей — Поттер, быстро обняв его одной рукой, вытащил вторую. Поймал Малфоя за подбородок, стягивая шарф и заставил обернуться к себе. А стоило тому подчиниться, как Гарри качнулся вперед, впиваясь в холодные губы хорька глубоким, нетерпеливым поцелуем. Тот и не сопротивлялся, сразу приоткрыв рот, и, даже не думая спрашивать позволения, Поттер тут же проник туда языком. Он изучал рот Малфоя требовательно и нетерпеливо, щекотал языком небо, скользил по ровным, остреньким зубам, и переплетал с чужим, податливым и неожиданно покорным языком.
Поттер не смог бы сказать, сколько времени прошло. Они целовались, пока в легких не кончился воздух, и даже, кажется, чуть дольше. По крайней мере, когда они оторвались друг от друга, соприкасаясь лбами и тяжело дыша, у обоих кружилась голова, а мир шел каким-то пестрыми пятнами, и морозный воздух был просто не способен наполнить опустевшие легкие.
— Черт, Поттер... — Малфой пришел в себя первым, и, скривившись, зажмурился. Впрочем, даже не отодвинувшись.
— Согрелся? — Гарри усмехнулся, пытаясь сфокусировать взгляд на блондине.
Тот хмыкнул, промолчав.
Гарри и не настаивал сейчас на ответе. Хватило и того, что губы из синих сейчас стали ярко-розовыми и чуть припухшими.
На снегу рядом с ними лежали развязанные концы шарфа. Они заметили это одновременно, но каждый решил пока не придавать этому значения. Тем более, что когда дыхание восстановилось, Малфой снова потянулся к его губам, и Поттер счел это занятие куда более важным, чем поиски виновных. И уж точно более важным, чем поиски затерявшихся в Хогсмиде друзей.
Снова пошел снег. Гермиона, вместо поисков профессора, сравнивала с хихикающей Паркинсон длину палочек заклятых врагов, а хмурый Рон в очередной раз отказывался дружить с Малфоем и ворчал на подругу, которая никогда не посвящает его в свои планы.
Гарри и Драко целовались в пятый раз, перед этим пообещав друг другу, что уж после этого раза точно отправятся на поиски шутника. Никто из них не верил в эти слова.

Все началось, как обычно. Так же, как начиналось всегда многие годы до этого и, казалось, будет начинаться до самого их выпуска из Хогвартса.

Проходя по коридору в сторону кабинета зельеварения, Малфой задел Поттера плечом, на что тот посоветовал ему тоже задуматься об очках, а Хорек, не оставшись в долгу, ответил десятком оскорблений и пожеланием "полуслепым придуркам отсасывать на ощупь". Не то, чтобы Гарри в полной мере представил эту картину или понял, что именно имел в виду Хорек, но подобное оскорбление разом вывело его не хуже всех этих "нищебродов" и "грязнокровок". Разумеется, после этого время слов закончилось, и Поттер, недолго думая, с размаху заехал Малфою в челюсть. Точнее, заехал бы, если б тот не отклонился, ушел в сторону и, поднырнув под мазнувший воздух кулак, не ответил выпадом в солнечное сплетение. Гарри, быстро оправившись от удара, уже было перехватил руку вертлявого Хорька, хорошенько заламывая ее за спину, но тут появившийся в коридоре Слагхорн оборвал любое возможное продолжение. Гарри пришлось сдать свои выигрышные позиции, разжать руки и отпихнуть от себя раскрасневшегося Малфоя, к спине которого он в пылу драки почти прижимался, делая залом все более и более болезненным.

Уже позже, раздраженно помешивая в котле какое-то сравнительно банальное зелье, он пытался убедить себя, что, в принципе, не стоило так вскипать. Ну что такого в этом проклятом "отсосать"? Такое же оскорбление, как и все прочие, это же было не какое-нибудь там серьезное предложение. Да, конечно, за серьезное предложение никакой Слангхорн не помешал бы ему в кровь расквасить наглую хоречью морду, а так... Тем не менее, пошлое словечко не давало ему покоя и заставляло краснеть и нервничать из-за никак не отпускавшего раздражения.
Когда на парту перед Гарри опустился ровно сложенный журавлик, у того мелькнула только одна мысль:
"Нет, серьезно, когда-нибудь я точно убью его и меня посадят в Азкабан".
Но, разумеется, и речи не могло идти о том, чтоб не прочитать послание. Сдать позиции без боя Поттер просто не имел права, а потому, быстро осмотревшись и убедившись, что он не интересует ни профессора, ни увлеченно что-то втолковывающую огорченному Рону Гермиону, взялся за послание.

"Не думай, что я оставлю все так, ебаный урод! Ты меня уже вконец заебал, и не думай, что что-то мне может помешать выбить из тебя все дерьмо! Если вы, долбаные гриффы, понимаете только кулаком по роже, то я объясню тебе так, что б до тебя все дошло раз и навсегда!
В семь часов на Астрономической Башне, и только попробуй не явиться, уебок."

Сказать, что Гарри был в шоке, значит, не сказать ничего. Нет, конечно же, он уже имел неудовольствие убедиться, что Хорек не брезгует маггловским матом, но никогда еще он не слышал, - а, в данном случае, не читал, - столько ругательств от этого напыщенного аристократа! Это как же надо было его вывести, чтоб он напрочь забыл о своем хваленом воспитании? Не то, что б Малфой всегда его держался, но до такой степени... Поттер с жадным нетерпением стал анализировать все, что сказал ему и чем мог бы задеть так еще раз, но по всему выходило, что, кроме драки, ничего больше не было. Гарри не сказал ему ни слова. Да и из всего, что успел сделать - вывернуть руку, притиснув к себе. Неужели Хорек так взбеленился из-за руки?
Немного огорченный неудачей, Потер все же подвинул к себе чистый пергамент и принялся строчить ответ.

"Хорек, а твой папочка в курсе, что ты знаешь такие слова?"

Гарри помедлил, немного недовольный банальностью начала. С другой стороны, зачем себе отказывать, если хочется начать именно так? Уж точно Малфой ему пишет не ради интеллектуальной беседы. Немного успокоившись от этой мысли, он продолжил.

"Меня поражает твоя тупость, Хорек. Но если ты так хочешь, чтоб тебе надрали задницу, я не буду тебя останавливать. Более того, я с удовольствием тебе в этом помогу.
Если у тебя с твоим ручным мопсом было на завтра свидание - отмени. Из Больничного Крыла на свиданки не отпускают."

Последняя строчка Поттеру понравилось особенно, и он, довольно усмехнувшись, сложил самолетик, отправив его по классу в сторону Хорька. И только когда самолетик забрал вправо, целясь на парту сидящей чуть впереди Малфоя Паркинсон, Гарри сообразил, что не наложил адресного заклинания. Он уже с ужасом представлял, что же будет, когда послания прочитает слизеринка, которая, несомненно, не только тут же сдаст Поттера профессорам, но еще и за "ручного мопса" хорошенько отомстит, как самолетик вдруг резко сменил направление и направился в сторону Хорька. Гарри во все глаза уставился на Малфоя, который только что спас его шкуру. Нет, конечно же, скорее всего Хорьку просто было любопытно, что Поттер написал ему, или он просто всерьез решил, что сможет сам с ним разобраться, но, хотя в этом действии не было ни унции благородства, Гарри все равно не смог до конца побороть чувство благодарности.
Потому-то, когда Малфой, прочитав послания, крепко сжал губы в тонкую, злую линию, Гарри почувствовал иррациональный укол совести.
Который, слава Мерлину, отпустил его сразу же, как его же пергамент, снова сложенный журавлем, приземлился перед ним.

Под размашистыми, кривоватыми строчками, написанными Гарри, тянулся написанный аккуратным, ровным почерком ответ проклятого Хорька.

"Как бы я твою задницу не порвал, очкарик! Замучаешься потом объяснять своей крысиной подружке, кто тебя так хорошенько оприходовал. А там еще за добавкой придешь!"

И еще ниже было дописано неожиданное:

"Только чудо спасло тебя от гнева Пенси, несчастный идиот! Заклятье адресата. Ты смог прикончить Лорда, но не можешь освоить простейшие бытовые заклинания?!"

Последние строчки сбили Гарри с толку, настолько они отличались от основной наглой и хамской части письма. Что-нибудь подобное мог бы сказать ему... ну... Рон, вряд ли, но Симус - вполне. Он и говорил уже что-то похожее, когда Поттер наутро потерял свои вчерашние носки, а вечером ирландец нашел благоухающую пропажу на своей подушке. Разгневанную лекцию ""Акцио", Гарри! Это не сложнее "Экспелиармуса"!" шокированный Гарри запомнил надолго. Так же, как и не менее шокированные Рон, Невилл и Дин. Стоит ли говорить, что "акцио" в мужской спальне стало звучать значительно чаще.
Так вот, та выволочка Симуса, так похожая на эти упреки Малфоя, была дружеской. Было понятно, что друг им недоволен, но так же было ясно, что его чехвостит именно друг. Подобный почти дружеский нагоняй от такой скотины, как Хорек, - это казалось чем-то удивительным. Слишком удивительным, чтоб Гарри мог это осознать, и он решил просто закрыть глаза на эту часть письма, полностью сосредоточившись на первой.

Первое и самое яркое, что Поттер из него понял - Хорек обозвал Джинни крысой! Да, конечно же, она не была его подружкой, но она была его другом, и за это Малфой ему сегодня ответит сполна! А что там про порванную задницу? Хорек собирается порвать ему штаны? Он, что, уже сейчас решил для себя, что собирается не только драться, но и кусаться? И, более того, угрожает Гарри, что укусит его за зад, а тому еще и понравится?

Поттер нахмурился и решительно обмакнул перо в чернила.

"Хорек, ты совсем больной? Ты думаешь меня этим напугать? О, да пожалуйста, попробуй! Я посмотрю, как это будет выглядеть!
Не сомневаюсь, что посмеюсь от души!"

Все еще несколько растерянный нелепой угрозой, Гарри отправил самолетик обратно и украдкой взглянул на Малфоя. Может, он хоть по его реакции поймет, с чего тому в голову пришло так угрожать? Как вообще можно додуматься до того, чтоб кусать за задницу другого парня! Может, Хорек где-то ударился головой?

Малфой тем временем получил послание, развернул его и, быстро пробежавшись взглядом по строчкам, удивленно вскинул брови. Затем медленно поднял глаза на Гарри, и тот замер под этим оценивающим, внимательным взглядом. Он абсолютно не понимал, чем вызвал такую реакцию блондина и почему тот ТАК на него смотрит. Поттер почти уже открыл рот, чтоб беззвучно спросить "что не так?", как опомнился и, быстро сжав губы, отвернулся. Еще не хватало, интересоваться у надоедливого Хорька о том, что его не устраивает!

Гарри все еще сидел раздраженный на себя, Малфоя и всю эту дурацкую переписку, когда ему на стол мягко спланировал развернутый пергамент, на котором посередине листа, ниже всей их ругани, было написано всего два слова:

"Это предложение?"

Гарри понял, что еще немного, и весь этот разговор загонит его в Больничное Крыло лучше любой потасовки. А потому схватил перо и, наскоро написав: "Ты сам все это начал!"- зло скомкал пергамент и кинул его в сторону Малфоя.

Малфой надолго затих, и Гарри, с облегчением посчитав разговор закрытым, вернулся к своему зелью. Кажется, за всем этим сумасшедшим разговором он забыл добавить в него крылья пикси, и теперь, вместо нежно-голубого, оно радовало горе-зельевара насыщенным агрессивным бордовым цветом. Решив, что лучше поздно, чем никогда, Поттер схватил крылья и кинул их в варево, начав интенсивно перемешивать. Зелье пару раз булькнуло - Гарри готов был поклясться, что булькнуло оно удивленно! - и медленно, словно нехотя, сменило цвет с бордового на болотный.

Именно в тот момент, когда Гарри размышлял над тем, стоит ли добавить жабьи глаза, с которых, оказывается, надо было начинать, или все же в некоторых случаях "никогда" предпочтительнее пресловутого "слишком поздно", перед ним на стол снова приземлился журавль. Очень аккуратный журавль.

- Он издевается? - чуть слышно пробормотал Поттер, но все же потянул птицу за крылышки, раскрывая пергамент.

На новом листе тянулись все такие же аккуратные, но на этот раз словно бы с особенным старанием выведенные строчки.

"Знаешь, Поттер, на самом деле я уверен, что смог бы сделать так, чтобы тебе не было смешно. Возможно, я даже поторопился со своими угрозами. Кроме той, в которой обещал, что тебе понравится.
Я могу сделать все так, что тебе понравится, Поттер. Поверь мне, я знаю, о чем говорю."

Первое, о чем подумал Гарри, что Малфой перешел на психическую атаку. И, будь проклят этот чертов Хорек, но он явно одерживает победу! Потому что сам Поттер не понимал ни черта.
Какое-то время он усиленно придумывал, что бы на это ответить, но потом сдался и так и написал:

"Какого черта, Хорек?!"

Спешно сложив самолетик и отправив его по обратному адересу, Гарри попытался сосредоточиться на зелье, но из головы никак не шли строчки последнего письма. О чем этот чертов Малфой толкует? Он считает, что ему, Гарри, понравится, как он его будет кусать? Или он говорит о драке в целом? Да нет, ерунда какая-то. Не может же Хорек и впрямь всерьез считать, что Гарри может по-настоящему понравится драться с ним?!
Или может?..

Когда все такой же аккуратный журавль вернулся к нему, Поттер сам удивился тому, с какой же скоростью он бросился к новому письму. Все что угодно, лишь бы быстрее разобраться в ситуации!

"Ты сомневаешься во мне, Поттер? Или пытаешься пойти на попятную? Слишком поздно, грифф, тебе давно следовало уяснить, что за свои слова приходится отвечать. Не ты ли не так давно распахнул передо мной эти двери?
Если хочешь, Поттер, это будет именно такое состязание. Состязание, в котором я докажу, что ты захочешь получить добавку, и тебе придется признать мою победу.
Тебе ли не знать, что слизеринцы привыкли играть грязно? Если ты считаешь, что я чего-то испугаюсь, то поверь мне, что это не так.
Ты хочешь, чтоб я доказал тебе это прямо сейчас?"

В какой-то момент Гарри показалось, что у него просто заложило уши от всего этого бреда. Казалось, что Хорек говорит с ним на каком-то другом языке, которого Поттер абсолютно не понимает!
Или этот несчастный идиот просто окончательно свихнулся?
Но о чем бы он не писал, было в его словах что-то такое... Гарри понятия не имел о чем речь, но почему-то от этих строк что-то в животе странно сжималось, а дыхание перехватывало. Он сам не понимал себя, но все это звучало почти соблазнительно, и если бы Поттер только не был так уверен, что речь идет о дуэли, он бы решил, что Малфой с ним флиртует!
Хотя сложно было бы представить что-то более невозможное, чем это, верно? Впрочем, так же невозможно, как и то, чтоб Гарри стал бы на это реагировать. А все эти проблемы с дыханием и странные спазмы в животе... О Мерлин, да он просто нанюхался паров неверно сваренного зелья, и не стоит об этом!

"Я хочу, чтоб ты дал мне спокойно испортить мое зелье, Малфой!"

В сердцах настрочил Гарри и, кое-как сложив кривой самолетик, пустил его хромать на левое крыло в сторону Хорька. И только когда пергамент выскользнул из его рук сообразил, какую глупость сморозил. Не стоило сомневаться, что теперь Малфой пришлет ему письмо, в котором подробно и со вкусом будет описывать, какой Поттер идиот, раз не может справиться даже с таким простым зельем!

Но, тем не менее, новое послание было с совершенно иным содержанием.

"Я мешаю тебе заниматься, Поттер? И чем же? Ты так боишься того, что ждет тебя вечером? Или, быть может, ты, наоборот, так далеко ушел в своих фантазиях, что уже не можешь ни на чем сосредоточиться?
Признайся, очкарик, все, что ты видишь перед собой - это то, что я смогу сделать с тобой сегодня! Но я уверен, что твоя скромная геройская фантазия просто не способна вообразить всего того, что я запланировал.
Я не сомневаюсь, что ты девственник, Поттер. Хочешь, чтобы я это исправил? Чтобы именно мой член распечатал тебя? Представляю, как тебя пугает мысль, чтобы тобой завладел твой враг. Но, хочешь я открою тебе секрет, Поттер? Удовольствие - вот настоящая пытка. И я доставил бы его тебе. Долго. Медленно. Сладко. Я бы ублажал тебя, пока у тебя не расплавятся мозги, и даже чуть дольше. И лишь когда ты сорвал бы голос от собственных стонов я, наконец-то, дал бы тебе то, что ты так хочешь - мой член.
Но это было бы в конце.
До семи часов еще далеко. Хочешь, Поттер, я пока расскажу тебе, что делал бы, чтоб довести тебя до такого состояния?"

Гарри нервно облизнул пересохшие губы и только после этого понял, что письмо дрожит в его руках.
Так вот о чем все это время твердил Малфой! "Порвет задницу" - так это он говорил о сексе, а вовсе не об укусах за попу! О Мерлин, Гарри и впрямь тупой девственник, если все это время не понимал в чем дело!
И, о Мордред, что же он тогда ответил Хорьку? "Да пожалуйста"? "Посмотрю, как это будет выглядеть"? Черт! Больше всего ему сейчас хотелось спрятать полыхающее огнем лицо в руках, а еще лучше залезть под стол, прячась там и от Малфоя и от собственной глупости!
Глупости и возбуждения. Предательского, подлого, обидного почти до слез! Проклятая девственность, что она с ним делает? Рон давно уже говорил, что ему надо с кем-то переспать и зажить нормальной взрослой жизнью! Сразу же, как Гарри расстался с Джинни, его друг начал пытаться приобщить его к Большому Сексу. И чего Поттер, дурак, только упирался?
Гарри знал ответ - потому что его не возбуждала ни одна из тех девочек, на которых показывал Рон, и ни одна из тех ведьм из журналов, которые приносил ему его сердобольный друг. Сначала Гарри думал, что так на него повлияли его первые неудачные отношения, и ему просто нужно забыть их. Потом решил, что после всех тех злосчастных приключений, которые были у него в Хогвартсе, эти стены просто не позволяют ему возбудиться. То есть нет, конечно, он дрочил наедине с собой в ванной старост, квиддичных душевых и за пологом своей кровати, но спать с кем-то - это совсем другое!
Слишком многие умерли в Хогвартсе, чтобы у него, Поттера, здесь на кого-то вставало - именно так считал всегда Гарри.
Но именно сейчас этот проклятый, ненавистный, чертов отвратительный Малфой доказал ему, что это не так! Потому что даже при том, что долбаный Хорек покушался на его задницу, от этого письма в штанах уже было слишком тесно, чтобы сомневаться в своей реакции.

Судя по всему, девочки не возбуждали Гарри просто потому, что они были девочки. Видимо, давно следовало посмотреть журналы о том, как один мужчина "рвет задницу" другому. А еще лучше "распечатывает его, когда тот уже охрип от стонов, не в силах вытерпеть долгих ласк". Ласк. Малфой что же, обещал ласкать его? Удовлетворять? Быть обходительным?
Они вообще все еще враги? Что тут, мать твою, происходит?

Все еще дрожащей рукой Гарри обмакнул перо в чернила и, сам не веря, что делает это, вывел на пергаменте очень кривую, очень размашистую надпись:

"Что бы ты сделал?"

Он попробовал сложить самолетик, но крылья никак не хотели нормально загибаться, и Поттер, нервно чертыхнувшись, просто сложил пергамент в четыре раза, перебросив на стол к Малфою.

Ответа не было долгих пять минут, и Гарри показалось, что это были самые длинные минуты в его жизни. Длиннее, чем когда он шел на битву с Волдемортом, или сидел сложа руки, не находя себе места от бездействия или... что-либо еще. Эти пять минут в ожидании письма от своего школьного врага, который должен был рассказать, как стал бы удовлетворять его, были самыми длинными.
И Гарри просто принял происходящее, как факт, решив бросить все и не задумываться о том, кто же из них здесь свихнулся.

Когда бумажная птичка прилетела к нему на стол, он какое-то время просто сидел, не в силах раскрыть ее. Казалось, что если он сейчас прочитает то, что написал ему Малфой, что-то оборвется, изменится, и пути назад не будет. Что именно изменится и куда именно "назад" Гарри не знал, но рискнуть было очень страшно.
А потому, три раза глубоко вздохнув, он резко дернул журавлика за крылышки, бросаясь в этот омут с головой и больше не раздумывая.

"Много чего, Поттер. И, поверь мне, минет - это было бы самое банальное из того, чем я тебя наградил бы за смелость.
Я буду раздевать тебя, Поттер. Медленно, предмет за предметом. Пожалуй, единственное, что я оставлю на тебе - это твой львиный галстук. Ты когда-нибудь думал, насколько эта сексуальная часть гардероба? Уверен, что нет. Впрочем, я тебе еще обязательно покажу.
Но сначала я раздену тебя. Мантию - к черту. Ремень - тоже. Обувь - следом, я хочу, чтобы ты стоял передо мной босым, Поттер. За что я возьмусь следом? Ах, ну да, конечно же. Рубашка. Рубашка со множеством пуговиц, которые можно очень. Медленно. Расстегивать. Но лучшее в ней - не пуговицы, а ты сам. Твоя смуглая кожа, постепенно открывающаяся мне, и с каждой расстегнутой пуговицей я смогу погладить все больше твоей груди. О, я видел тебя в душевых - к твоей груди хочется прикасаться, тебя хочется лапать не хуже, чем некоторым озабоченным идиотам хочется лапать сиськи. Но сиськи развлечение для идиота. А твоя грудь, Поттер - для настоящего эстета. Крепкая, гладкая. Ты молодец, что убираешь волосы. Я бы гладил тебя, лишь вскользь задевая твои соски, обходя их настоящим вниманием. Чуть касался бы пальцем, скользил сверху ладонью и продолжал ласкать твою грудь, разминая плечи. Что там у нас с рубашкой? Ах, ну да. Она висела бы у тебя за спиной на запястьях и, надеюсь, ты понимаешь, что не мог бы ее снять без меня?
Хм, что там осталось еще на тебе, мой босой грифф? Брюки? Ты хочешь, чтоб я занялся ими?"

- Черт возьми, да! - хрипло вдохнул Гарри и, испугавшись собственного голоса, тут же огляделся.

Нет, до него все еще всем не было никакого дела. Слагхорн увлекся каким-то рассказом из своей юности, как-то связанным с их зельем, Гермиона, недовольно хмурясь, листала конспекты Рона, а рыжий уныло мешал свое зелье, цветом абсолютно идентичное с зельем Гарри. Никогда Поттер еще не был так рад, что на последнем курсе его друзья сильно увлечены друг другом. Хотя их увлеченность явно не такая, как хотелось бы Рону.

К черту! Сейчас у Гарри есть свое увлечение, которое заставляет его дыхание сбиваться, живот сладко сжиматься, а член болезненно упираться в слои ткани под мантией.
О чем только Хорек думает?! Он сам понимает, что пишет? Это все совсем не похоже на издевательство! Но меньше всего Гарри хотел, чтобы неожиданно свихнувшийся Малфой сейчас опомнился и вернулся к своим оскорблениям.
Да и сам Гарри, кажется, окончательно свихнулся, потому что в здравом уме просто не мог написать: "Да, пожалуйста, сними их!".

Ответ на удивление не заставил себя долго ждать.

"Ты такой нетерпеливый, Поттер, но ты помнишь, что правила здесь задаю я? Впрочем, я обещал, что тебе понравится - и тебе понравится.
Хорошо, так и быть. Оставим рубашку на месте, верно? И хотя мне очень нравится развлекаться с твоей грудью, стоит идти дальше. Дай только мне время хорошенько вылизать твои соски и прикусить их пару раз, когда они набухнут достаточно, чтоб приятно и твердо упираться в язык. Ты никогда не думал о пирсинге, Поттер? Уверен, тебе бы пошло колечко в одном из них. Но не увлекайся, пожалуйста - одного будет достаточно.
Брюки. Ты ведь уже на взводе, да? Бедный маленький девственник. Тебя кто-нибудь уже трогал здесь? Нет? Вот и я не буду спешить. Сейчас мне нужны твои... ноги.
Мои руки скользят с твоих плечи по груди на бедра и ниже, пока я опускаюсь перед тобой на колени. Ты можешь сейчас ликовать, Поттер, но, поверь мне, все это я делаю только для своей победы.
Я веду раскрытыми ладонями по твоим ногам, прощупывая тугие мышцы, сжимая бедра и икры, чтобы соскользнуть на внутреннюю сторону и направиться вверх. Ты ведь будешь послушным мальчиком? Когда я потребую от тебя расставить ноги шире, ты же сделаешь так, как я прошу? Тогда я смогу гладить тебя здесь, снизу, все еще не касаясь твоего члена, но прощупывая сквозь одежду яйца и скользя дальше, к твоей заднице. Тоже такая крепкая и такая упругая. Я буду мять ее и ласкать столько, сколько мне захочется, и у тебя не будет сил меня остановить.
Брюки все еще на тебе, ты помнишь, Поттер? Брюки на тебе, а я уже трусь о твой пах щекой. Ткань школьных штанов - не слишком-то эротично, но я чувствую под ней твой напряженный член и, зная, что будет дальше, хочу продлить удовольствие.
Наконец я их расстегиваю и тяну вниз.
Как ты там, Гарри? Еще держишься на ногах?"

Гарри в последний момент успел подавить разочарованный стон, прикусив губу. Чертов Малфой! Останавливается на самом интересном месте! На том месте, когда он, Гарри, уже вовсю дрочил бы, если б только не был в полном классе! И то, что Хорек назвал его по имени... почему это так хорошо?

"Уже нет!" - быстро написал Поттер и принялся ждать ответ.

"Не угадал."

Так начиналось новое письмо спустя всего несколько минут.

"Ты все еще стоишь, потому что я не разрешал тебе падать к моим ногам. А еще, потому что я вжимаюсь лицом в твою промежность, обняв руками твои ноги и придерживая за задницу. Ты не можешь упасть, мой грифф, я держу тебя.
И сейчас, когда я отпущу, ты все еще должен держаться на ногах. Ради меня. Понял?
Думаю, что да.
Итак, брюки. Они уже внизу, на щиколотках, верно? И, - хочешь сюрприз? - твои никчемные хлопковые белые трусы мальчика-девственника там же. Так что, угадай, к чему я прижимаюсь лицом теперь? Верно.
Смотри, Гарри, я перед тобой на коленях, но именно я контролирую ситуацию. А значит, сила на моей стороне. Но, спорим, ты не хочешь сейчас быть сильным? Уверен, тебе уже чертовски надоело быть героем. Ты уже спас этот мир и теперь можешь побыть просто слабым маленьким девственником, о котором есть кому позаботиться. Я позабочусь о тебе.
Я уверен, что мне понравится запах твоего члена. И я уверен, что он у тебя такой же красивый, как и ты сам. Знаешь, мне и самому хочется уже взять его в рот, пустить за щеку, обвить языком, но я еще не насладился всеми ощущениями. Я хочу провести по нему кончиком носа, наслаждаясь твоим запахом, потереться щекой, чувствуя исходящий от него жар, прикусить губами, проверяя его твердость. Знаешь, где сейчас мои руки? Спорим, не угадаешь? Впрочем, одна и впрямь все еще здесь, рядом, на твоих яйцах. А точнее твои яйца в ней, и я могу играть с этими шариками, перекатывать их в ладони, мять, гладить большим пальцем и выжимать из тебя сладкие стоны. Но вторая рука тянется к твоему лицу, к твоим желанным губам. Ты же знаешь, что от тебя требуется? Пососи мне пальчики, Гарри, и я сделаю тебе по-настоящему хорошо. Только не халтурь и поработай язычком хорошенько, я не хочу причинить тебе лишней боли. Уверен, что ее было достаточно, а сейчас время удовольствия."

Гарри сдавленно выдохнул и резко обернулся, взглянув на Малфоя. Тот сидел за свои столом, сгорбившись, и не смотрел на него. Все эти слова про боль, про заботу, про то, что Гарри красивый - Хорек... Драко же увлекся, верно? Поттер был абсолютно уверен, что он не хотел раскрываться до такой степени, что он случайно написал все это, слишком возбужденный, чтобы в достаточной степени контролировать каждое свое слово. А значит все это правда. И Малфой правда не хочет больше причинять Гарри боли, и он и впрямь, как никто другой понимает, как Поттер хочет наконец отдохнуть от всех этих восторженных фанатов и побыть по-настоящему слабым.
Выходит, они уже совсем не враги?
"Больше - нет," - с удивившей его самого уверенностью ответил мысленно Гарри и решительно взялся за перо.

"Оу, знаешь, Малфой, мне никогда не хватало запонок. Кажется, рубашка упала. Упс.
Но в этом же есть свои плюсы, верно? Теперь я могу держать тебя за запястье, пока облизываю твои пальцы. Пока скольжу по ним языком, обвиваю, щекочу и представляю, что позже верну тебе услугу, точно так же дразня куда более чувствительное местечко.
У тебя очень красивые пальцы, Малфой. Я никогда не хотел об этом думать, но сейчас не могу отрицать - они великолепные, тонкие, длинные. Я буду сосать их и покусывать, вылизывать и щекотать до тех пор, пока ты не остановишь меня.
И руки, знаешь, их же две... Ты не обидишься, если я буду гладить тебя по голове свободной рукой? У тебя потрясающие волосы, Малфой. Они такие мягкие, я так давно это знал, но теперь, когда мы не деремся, и я не хватаюсь за них со всей этой глупой злостью, я могу ласкать их, перебирать, наслаждаться...
Я в твоих руках, Драко. Что ты сделаешь со мной дальше?"

Гарри аккуратно сложил самолетик и отправил его на парту Малфоя, краем глаза наблюдая за ним. А потому он видел, как Драко колеблется, как медленно тянется к пергаменту, как осторожно разворачивает, словно имеет дело с какой-то опасной хагридовской тварью, как скользит взглядом по строчкам... А затем - как резко выдыхает, вскидывается и стреляет в Гарри недоверчивым, растерянным взглядом, как быстро облизывает губы и хватается за перо.

Журавль, который на этот раз приземлился на парту Поттера, был помятым и неаккуратным. Таким же, как и сбившийся, прыгающий на этот раз почерк Малфоя.

"Ты свихнешься от собственных криков, чертов Поттер! Я затрахаю тебя до потери сознания, но перед этим высосу насухо! Я оближу каждый дюйм твоего проклятого, прекрасного тела, и ты будешь мечтать только о том, чтобы я быстрее тебе вставил!
Но ни черта подобного, Поттер! Я буду тебя очень долго и очень хорошо растягивать, до тех самых пор, пока не смогу раскрыть твою задницу достаточно, чтоб заглянуть через нее в твою сраную душу! Я уверен, что она уже ушла у тебя именно сюда!"

Гарри показалось, что сердце его сейчас не выдержит, что оно так безумно колотится, что сейчас выскочит через рот, и он умрет тут же, на месте, с бешеным стояком в штанах и последними мыслями об одном только чертовом Драко Малфое, и о том, как он трахает его пальцами.

"И я все это тебе позволю."

Шалея от собственной смелости, осторожно вывел Поттер, прикладывая всю свою силу воли, чтобы не начать дрочить под столом. А затем, перекинув просто сложенную в несколько раз записку за стол Драко, повалился на стол, прижимаясь разгорячённым лбом к прохладной столешнице.

- Гарри, что это?! - окрик Гермиона показался Гарри раскатом грома, и он подскочил на своем месте, с ужасом думая, что его подруга как-то узнала о том, чем он тут занимался и, возможно, даже видит сквозь ткань мантии то, что творится в его штанах.

- Ч-что?.. - невнятно пробормотал Гарри, получше натягивая под столом мантию на колени и не краснея только потому, что покраснеть еще больше было просто невозможно.

- Что у тебя с зельем, Гарри?! Урок уже скоро закончился, а у тебя... у тебя...

Она возмущенно хватала ртом воздух, и Гарри бы, наверное, посмеялся бы над ее забавным выражением лица или, быть может, испугался бы, но все, что он испытывал, было облегчение.
Поттер выдохнул и тоже взглянул на свое бурое зелье.

- Ну... я...

Тут подруга снова обратила на него внимание и, качнувшись вперед, прижала руку к его лбу.

- Что с тобой, Гарри? Тебе плохо? Ты весь горишь! Почему ты никому не сказал?!

- Я... ну... - начал было мямлить он, спешно соображая, что бы соврать, но было уже поздно.

Гермиона уже вовсю давала объяснения профессору Слагхорну о его болезненном состоянии и тот, сочувственно охая, бросал на своего любимого ученика тревожные взгляды. Закончилось все тем, что Гермиона на пару с профессором почти вытолкали его из класса, так что все, чего добился сам Поттер - это уверил их, что сумеет самостоятельно дойти до мадам Помфри.

На самом деле он не против был бы смыться с урока пораньше, если бы не Драко. Чертовски обидно было так обрывать переписку! Не говоря уж о том, что Гарри по-настоящему хотел, чтоб они встретились сегодня на Астрономической Башне, но вдруг это был уговор про драку, и для того, до чего они дошли в переписке, нужно было договариваться отдельно?
Или, еще хуже, вдруг Драко передумает?
Это была ужасная мысль, потому что уж кто бы и мог бы передумать, так это Гарри. Это его собирались трахать - и это он был девственником! И к тому же, на минуточку, вовсе не геем! Ну, по крайней мере, до сегодняшнего урока зельеварения. Потому что на данный момент Поттер ни капли не сомневался, что все это время возбуждение нужно было искать среди парней, а не пышногрудых девиц.
Гарри все так же оставался девственником, а Малфой - его школьным врагом!
Ну, по крайней мере... да-да, все до того же урока зельеварения.
Ему на мгновение стало ужасно обидно, что он не догадался сохранить у себя то заветное письмо. То, где Драко писал про то, что с него было достаточно боли, и о том, что он может побыть слабым и кто-то другой о нем, Гарри, позаботиться. Черт возьми, как Гарри хотел этого! И чем дольше он думал об этом, тем больше уверялся, что хотел бы, чтоб о нем позаботился именно Драко. Этот наглый, языкастый, противный, норовистый, ехидный, красивый, внимательный, умный, страстный парень. Те последние слова, которые Поттер написал ему, были абсолютной правдой - он позволил бы Малфою сделать с собой все, что тому захотелось бы.

В больничном крыле наскоро осмотревшая его мадам Помфри списала все на давление и быстро вылетела куда-то, велев Гарри отлежаться, пропустив следующий урок, и уходить, когда почувствует себя хорошо, после чего чуть ли не бегом покинула свои владения.
Если бы Поттер только не знал эту женщину столько лет, он бы решил, что она спешит на свидание. С другой стороны, вопреки своим частым сюда визитам, с чего Гарри взял, что знает ее?
Как он вообще может считать, что знает хоть кого-нибудь в этом мире, если даже Малфой оказался совсем не таким, каким Гарри его считал все эти годы?

Отсутствие колдоведьмы оказалось как никогда к месту. Пока Поттер шел к ней, он немного успокоился, но сейчас, после того, как, вытянувшись на кровати, он вновь подумал о Малфое, опадающий было член снова дал о себе знать. А стоило только вспомнить о возбуждении, как на ум пришло и все то, что писал ему Драко.
Сдавлено застонав сквозь стиснутые зубы Гарри распахнул мантию, быстро расстегнул ремень и нетерпеливо стащив с себя брюки с трусами почти до колен вцепился в собственный напряженный член, начав его яростно дрочить.

- Не помню, чтобы мы что-то говорили о твоих руках, Поттер.

Гарри вздрогнул на кровати, резко убрав от себя руки и, судорожно запахнув мантию, быстро обернулся к двери.
Малфой стоял там, прижимаясь к ней спиной, с палочкой в правой руке и такой многообещающей усмешкой, что немедленно хотелось бежать не то от него, не то к нему.

Стоит ли это понимать, как то, что Драко пришел, чтобы…

Поттер перевел взгляд на саму дверь и Малфой, проследив за ним, притворно-сочувственно выдохнул.

- Боюсь, кто-то запер ее, Поттер. Запер и наложил еще несколько неприятных заклинаний, так что ты можешь кричать сколько угодно – никто не придет к тебе на помощь.

Кричать. Собственные крики удовольствия, от которых, если верить Драко, Гарри должен будет сойти с ума.
От одной только мысли, что все на самом деле так и будет, Поттер зажмурился и, откинувшись на подушку, застонал, вновь потянувшись к своему члену.

- Не смей! – резкий окрик Драко заставил его замереть, а спустя пару мгновений острый кончик палочки прижимался к его шее. - Какой же ты непонятливый, Поттер. Не смей трогать себя, если не хочешь оказаться привязанным к кровати.

- Гарри, - выдохнул он с трудом, открывая глаза и облизывая губы, - Драко, пожалуйста. Если все так… Если так, как ты писал… Гарри, пожалуйста.

Поттер не был уверен, что Малфой поймет о каком именно письме пойдет речь. Если уж на то пошло, он скорее предполагал, что тот вовсе не догадается, но Драко неожиданно подался вперед, прижимаясь грудью к его груди и, прикусывая острыми зубами мочку уха, быстро зашептал:

- Все будет для тебя, Гарри. Расслабься, доверься мне, и я не причиню тебе боли. Ты достаточно уже побыл героем, хватит.

Гарри сдавленно всхлипнул и подался вперед, обнимая руками Драко за шею и абсолютно бесстыдно закидывая ноги на его бедра. К черту все! К черту всех! Всех кроме этого Драко, который понимает его, как никто, и обещает то, что никто не додумался предложить. К черту факультеты, вражду, реакцию друзей и их общее прошлое! К черту все, если есть хоть какая-то надежда на то, что Малфой говорит правду.

Возбуждение накрыло с бешеной силой, вдвое больше, чем было там, в классе. Поттеру казалось, что он готов сойти с ума уже сейчас, без всех этих обещанных ласк, без поцелуев, без подготовки. Только от этих слов…

- Драко, пожалуйста! – он вскинул бедра, прижимаясь к нему пахом и с восторгом чувствуя там ответную твердость.

- Подожди, Гарри, подожди! – Малфой начал извиваться, пытаясь отстраниться и высвободиться из объятий. – Отпусти меня, Гарри, дай мне сделать все так, как…

- Нет! Ты еще все успеешь, ты еще сведешь меня с ума. Потом, не сейчас. Сейчас, пожалуйста, Драко, возьми меня! Пусть это будешь ты.

- Чертов Поттер!

Драко рывком отстранился от него, но не успел Гарри испугаться или разочароваться, как вертлявый Хорек сполз по нему ниже, нетерпеливо распахивая мантию и… замирая, уставившись на прижимающийся к животу напряженный член.

- Чертов прекрасный Поттер! – с каким-то мучительным удовольствием простонал Драко и прежде, чем Гарри что-то сообразил, одним движением вобрал его в рот до самого основания.

Гарри точно ударом тока прошило, и, если бы Малфой только так надежно не прижимал его за бедра к кровати, то Поттер, скорее всего, вскочил бы, сбрасывая своего соблазнителя.
Это было так остро, так ярко и так прекрасно! Теплая влажная мягкость рта Драко, его постоянно двигающийся по стволу язык и что-то твердое, во что упиралась чувствительная головка – все это было просто невыносимо хорошо! А когда Малфой начал двигаться, то выпуская изо рта его член, чтобы обвить головку языком, то снова заглатывая до самых яиц, Гарри показалось, что он никогда больше не сможет жить без этих ощущений.

Когда тонкие малфоевские пальцы коснулись его губ, Поттер раскрыл рот, ничего не соображая. Но как только Драко мягко погладил подушечками его язык, Гарри словно ожил, вскинулся и, как и представлял, схватил того за запястье, жадно обсасывая и вылизывая эти изящные пальцы, пытаясь повторять все то, что сейчас вытворял с ним Малфой.

Кажется, не прошло и минуты, как Драко начал постепенно высвобождать руку, и Гарри, разочаровано застонав, крепко-накрепко сжал его запястье, не собираясь никуда отпускать.

В ответ его член снова оказался на свободе, а откуда-то снизу раздался тихий смех. С трудом разлепив глаза, Поттер перевел взгляд вниз и увидел, что Малфой прижимается щекой к его паху, с каким-то непонятным, почти мягким выражением лица глядя на него.
- Что? – неуверенно пробормотал Гарри, спешно соображая, что именно он мог сделать не так. Возможно, все?

Малфой только легко качнул головой, отчего мягкие пряди скользнули по яркой от налившейся крови головке, а Поттер судорожно схватил ртом воздух.

- Ничего, Поттер. Гарри. Все хорошо. Просто я подумал о том, что если ты и впрямь будешь так же старателен, то мне стоит начинать беспокоиться за собственный рассудок. И о том, как я буду жить дальше после этого…

- Что?..

Но Драко только снова качнул головой и вновь насадился на его член губами. Гарри выгнулся на кровати, вновь теряясь в ощущениях, и вспомнил о том, что хитрый Хорек украдкой забрал у него свои пальцы только в тот момент, когда один из них коснулся сжатого колечка ануса. Судя по тому, насколько влажный и скользкий он был, Малфой успел воспользоваться еще какими-то заклинаниями, не доверив такое ответственное дело только слюне, но Поттер почти не мог сосредоточиться на этой мысли. А когда под настойчивым давлением тугие мышцы поддались и этот тонкий палец фаланга за фалангой начал проникать в его тело, Гарри позабыл обо всем на свете. Все, что он чувствовал, так это губы на своем члене и палец в заднице, который скользил там, гладил, изучал и растягивал. А потом Драко скользнул по чему-то в его теле и Поттер закричал в голос, испугано распахнув глаза.

- Тс-с-с, Гарри, это еще только начало. – Малфой отстранился и теперь, усмехаясь, глядел на ошарашенного Поттера.

Тот в ответ только слабо заскулил, вскидываясь на простынях после каждого движения пальца у него в заднице.

- Я… сейчас…

- Снова не угадал.

Драко довольно улыбнулся и неожиданно крепко пережал основание члена, игриво лизнув головку.

- Еще не сейчас, Гарри. Не раньше, чем я заполучу тебя.

Поттер в ответ только всхлипнул и снова зажмурился. Ощущения были слишком яркие, слишком сильные - он просто не мог поверить, что что-то такое можно испытывать тем местом. Это было так хорошо, что он почти не заметил, как в него начал проталкиваться второй палец. А когда и тот уже во всю выжимал из него стоны, к нему присоединился и третий.

- Ты готов, мой хороший?

Гарри с трудом разлепил глаза и поднял взгляд на Малфоя. Тот сидел между его разведенных ног, уже скинув с себя брюки, и Поттер не понимал, чему удивляется больше – тому, как ловко он сделал это одной рукой или тому, как Гарри не только не кончил, но даже не заметил того момента, когда Драко отпустил его член. Хотя, скорее всего, сейчас его все же не волновало ни первое, ни второе.

Он открыл было рот, чтобы закричать, что да, он уже, мать твою, давно так готов, что если Малфой сейчас же не возьмет его, Гарри его проклянет, но вместо всех этих слов он сумел только хрипло выдохнуть и кивнуть.

- Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, - глухо пробормотал Драко и, вытащив, наконец, пальцы из его задницы, подхватил под коленки, подвигая ближе к себе и раздвигая ноги шире.

Первая боль вновь заставила Гарри беспомощно скулить, но уже совсем не от наслаждения. Но Малфой двигался так медленно, так аккуратно, и так ласково гладил одной рукой грудь, задрав на нем рубашку, второй надрачивая чуть опавший член, не забывая шептать что-то ласковое и успокаивающее, что Поттер быстро забыл обо всем, кроме этих рук и тихого голоса. Невозможно было поверить, что этот Драко и впрямь тот самый Хорек, который доставал его столько лет. Тот, которого Гарри на дух не переносил и с которым столько раз сцеплялся в коридорах! Невозможно было даже допустить, что Малфой может быть таким ласковым, внимательным и заботливым! Но, тем не менее, именно таким Драко и был. И, возможно, был бы всегда, если бы только… только… Что же изменилось сегодня?

Но додумать эту мысль Гарри не успел. Малфой почти вынул из него член, затем снова подался вперед под каким-то странным углом, словно куда-то примериваясь, а затем Поттера вновь прошило поразительное наслаждение. Он вскрикнул, пораженно уставившись на Драко, и тот, мягко улыбнувшись, неожиданно потянулся к его губам.

- Именно так, Гарри, и даже лучше. И, если ты мне позволишь, то именно так будет всегда.

И прежде, чем Поттер успел что-то ответить или, хотя бы, сообразить, накрыл его губы страстным поцелуем. Теперь его язык врывался в рот так же, как и член в задницу, но и тот и другой выбивали только глухие стоны, принося небывалое, невозможное удовольствие. Гарри было почти жаль, что Драко продолжает дрочить ему, отвлекая от остального удовольствия. Но и этих мыслей хватило ненадолго. Поттера вообще ненадолго хватило, потому что, казалось, прошло не больше секунды, а он уже выгнулся под Малфоем дугой, отрываясь от его губ, и в голос выкрикивая не то проклятья, не то благодарность, выстреливая спермой себе на живот.

Когда мир вновь обрел плотность и форму, Драко лежал рядом с ним, тяжело дыша. И, судя по щекотной влажности, которую Гарри ощущал в собственной заднице, тоже не остался неудовлетворенным.

Что ж, это и впрямь было прекрасно. Великолепно. Волшебно! Крышесносно! Достаточно впечатляюще, чтобы Поттер и правда пошел за добавкой, как только снова сможет ходить, но…
Но Гарри не хотелось, чтобы это было именно так. Чтобы это был просто хороший секс, который устраивал обоих и на который они иногда договаривались бы в свободное от учебы время.

Сегодня Поттеру очень многое казалось бредом. Он не раз чувствовал себя персонажем какой-то нелепой комедии - или окружающая его действительность казалось каким-то параллельным миром, куда его по ошибке забросило. Но то, чего он хотел сейчас, не казалось ни бредом, ни глупостью, ни шуткой, ни ошибкой. Гарри всерьез хотел, чтобы такой Драко, каким он неожиданно узнал его сегодня, был его. Совсем его и ничей больше. Но еще сильнее хотелось принадлежать этому Драко, быть слабым рядом с ним и позволять ему брать удила в свои руки и заботиться о Гарри.
Если он только захочет это делать.

Внезапная мысль о том, что на самом деле Малфою ничего из этого не нужно, болезненно пронзила сердце, и Гарри уже хотел было отвернуться, когда Драко неожиданно зашевелился рядом и, обняв его за талию, притянул к себе поближе.

- Не молчи, Гарри, иначе мне кажется, что ты меня сейчас проклянешь. Не буду спрашивать, понравилось ли тебе, потому что нам обоим и так очевидно, что да. И, думаю, ты не откажешься от добавки, но…

- Мне этого не надо! – быстро выпалил Гарри, оборачиваясь к нему и только увидев, как застыло лицо Малфоя, сообразил, что же он брякнул. – Черт, нет, Драко! Я не об этом. Я не хочу, чтобы это было так! Чтобы просто добавка… просто секс… Ну, понимаешь, я… Я хочу, чтоб все было всерьез. По-настоящему. И чтоб, как ты говорил…

Он почувствовал, что краска вновь заливает его лицо, а слова предательски не складываются ни во что дельное, и готов был почти разрыдаться от обиды. Но Малфой, казалось, все понял правильно и, неожиданно широко улыбнувшись, крепко обнял Поттера, прижав к своей груди и зарывшись лицом в волосы.

- Ты чертов дурак, Поттер! Можно подумать, что я хочу этого! Да я на тебя вообще не способен нормально реагировать! Ты когда мне сегодня руку выкрутил, прижав к себе, я ни о чем думать не мог, кроме того, как твоя грудь прижимается к моей спине. Да я чуть там же в штаны не кончил и, думаю, что если б мне только не было больно, я бы прям там и опозорился! Убить тебя был готов, идиота проклятого. А потом этот твой ответ… Как же я не ожидал от тебя такой смелости, несчастный девственник! Хотя нет, уже нет… Уже мой не-девственник. Черт побери, Гарри, мне плевать, даже если ты брякнул это только что просто под впечатлением от первого опыта, если уж ты настолько тупой, чтобы предложить мне себя полностью, то я не собираюсь от этого отказываться. Никаких больше Уизлетт, ясно тебе, очкарик? И никаких других девиц! В конце концов, никто из них не позаботиться о тебе так же хорошо, как я. Просто будь моим, Гарри. Ни о чем не думай и будь моим, а я сам возьму на себя всю ответственность…

Горячая речь Драко постепенно становилась все тише и тише, и последние слова Гарри, наверное, вовсе не расслышал бы, не будь они сказаны ему в самое ухо. Но именно это были те самые главные слова, которые он хотел сейчас услышать.

Никто не знает, что у них из всего этого получится. Он понятия не имеет, что к нему на самом деле чувствует Малфой, и что он сам чувствует к нему. Но если они будут вместе, то у Гарри будет достаточно времени, чтобы во всем разобраться. А того, что он знает о Драко сейчас, достаточно, чтобы хотеть быть рядом с ним.

- И я тебе все это позволю… - тихо повторил Гарри, вспоминая свои последние строчки.

Все это и даже больше.

“Только забери меня себе.”

Гарри столкнулся с Малфоем в "Со вкусом от месье Бастьен", куда пришел выбирать рубашку и брюки для предстоящего свидания.
Не то, чтобы сам Поттер считал, что ему так уж нужно что-то покупать... но сам-то он считал, что ему и идти никуда не нужно! Но неугомонная Джинни, во всю строящая свое семейное счастье с Дином, была на этот счет совсем другого мнения.

- На тебе же лица нет от одиночества! - заявила однажды она, когда Гарри не успел вовремя слинять от Рона с Гермионой и столкнулся со своей неудавшейся девушкой почти в камине. - Пэнси верно говорит, что скоро ты отрастишь волосы, перестанешь мыться, обрядишься в глухую мантию и переедешь жить в Хогвартс!
Гарри абсолютно не понимал двух вещей: когда Джинни успела сдружиться с Паркинсон, и почему в тот момент, когда Гарри согласился на полставки подрабатывать учителем ЗОТИ, все начали сравнивать его с покойным Снейпом. Но что Поттер знал точно, так это то, что на этом Паркинсон не ограничивалась, непременно добавляя, что "но в силу природной тупости Поттер станет деканом Гриффиндора". Он уже имел неудовольствие слышать это от нее лично.
Да-да, тогда, когда не успел вовремя слинять из ресторана со дня рождения Джин.

Так вот, Джинни Уизли возомнила себя купидоном и решила во что бы то ни стало наладить личную жизнь Гарри Поттера. И, разумеется, никакие увещевания, что с личной жизнью у него полный порядок, не могли остановить эту решительную и целеустремленную девушку. Джинни, с которой они, кажется, совсем недавно еще не виделись месяцами, внезапно стала самым частым гостем в его доме, на его работе и во всех местах, где только Гарри бывал. Да, вероятно, дело в том, что бывал он обычно либо у Рона с Гермионой, либо в Хогсмиде в "Трех Метлах", но факт оставался фактом. Джин стало слишком много. И спасение было только в одном - уступить.

Конечно же, Гарри был мужчиной, гриффиндорцем и Героем, а потому держался сколько мог, но по истечении второго месяца не выдержал даже он. И пожалел об этом в ту же секунду, когда с губ сорвалось предательское "хорошо".

Джинни хотела одеть его, причесать, обучить манерам, наставить, как правильно ухаживать за женщинами, и вывеси в свет чуть ли не верхом на белоснежном жеребце. Тогда Гарри, с мстительным удовольствием и глухим сожалением, признался подруге в своей ориентации, одновременно надеясь, что она отстанет, и жалея о том, что лишится хорошего, пусть и слишком навязчивого друга.
Миссис Томас, в девичестве Уизли, удивила и здесь. Первый шок Джин длился не больше суток, а потом она явилась через камин с ворохом книг и стала по ним обучать Гарри ухаживать за мужчинами.

Как выразилась сама Джинни, сегодня для Гарри настал "день Х".
- Это будет свидание вслепую, Гарри, и ты должен произвести впечатление! Я дам тебе список мест, которые ты должен посетить, и не забудь купить подарок!

Гарри не знал, зачем покупать подарок на первое свидание, да к тому же мужчине. Так же, как и не понимал, как выбрать его для человека, которого не знаешь и никогда не видел. Но спорить с Джинни было себе дороже, и он отправился по всем означенным координатам. Слава Мерлину, их было не так уж много.
После парикмахера, который не сумел так уж сильно изменить прическу Гарри, и салона красоты, откуда он сбежал практически сразу же, как зашел, в списке значился магазин одежды от модного французского кутюрье. Поттер не сомневался, что всего этого Джинн нахваталась от Паркинсон, но сказать это подруге в лицо не решился.

Так или иначе, но, учитывая, что за всем этим стояла слизеринка, встретить здесь Малфоя было не так уж неожиданно. И все-таки, Гарри был к этому не готов. Тем более, что Хорек был в до неприличия хорошем расположении духа, словно кто-то растрепал ему, что Поттер давно уже, вопреки собственному желанию и здравому смыслу, видит Малфоя в своих снах.

- По-о-оттер, неужели ты, наконец-то, заметил, в каком тряпье выходишь из дома? - самодовольно усмехаясь протянул он, и Гарри на мгновение показалось, что он снова перенесся в школу.

"И что я только в нем нашел?" - вяло вопросил он сам себя, уже в который раз, и попытался пройти мимо.

Но Хорек, видимо, имел на этот счет какие-то другие мысли, потому что поспешно перехватил Поттера за локоть, и его насмешливая ухмылка быстро перетекла в почти что мягкую улыбку.

- Да ладно тебе, Поттер, мы так давно знаем друг друга, что ты мог бы уже и не обижаться на мои невинные шутки. Этот магазин и впрямь отличный выбор, не знаю, кто надоумил тебя прийти сюда, но я готов послать ему цветы.

- С чего ты взял, что я сам не мог найти его в каталоге? - хмуро поинтересовался Гарри, осторожно высвобождая руку.

Хорек только скептически изогнул бровь, и Поттеру ничего не осталось, кроме как тяжело выдохнуть и признаться.

- Ладно, этот магазин посоветовала мне Джинни, доволен? Она последнее время отвратительно дружна с твоей подружкой. Посылай ей цветы, шампанское конфеты и, что тебе там только хочется, а меня оставь в покое, будь так добр.

Гарри отдернул рукав и хмуро отправился мимо витрин в сторону манекенов в практически одинаковых рубашках.

Малфой ожидаемо увязался следом, отвратительно довольный, улыбчивый и чуть ли не напевающий себе что-то под нос от непонятной радости.

- Слушай, Малфой... - раздраженно начал Гарри, оборачиваясь, но тот быстро перебил его, все так же непозволительно очаровательно улыбаясь.

- Успокойся, Поттер, я просто хочу тебе помочь. Если ты забыл, мы давно уже не враги, и ты даже соизволил пожать мне руку после суда. Я всего лишь считаю похвальным твое желание посетить именно этот магазин и желаю помочь тебе сделать это посещение исключительно приятным. Но, если моя компания так тебе противна, то я приглашу к тебе консультантку, которая вплотную займется твоим гардеробом.

Поттера передернуло от такого предложения, стоило только вспомнить, как носилась с ним навязчивая девица, которую выдало ему Министерство к празднованию Победы.
Гарри бросил почти испуганный взгляд на мявшуюся у входа девушку, явно с нетерпением ждущую, когда Герой Магической Британии обратится к ней за помощью, и перевел потерянный взгляд на Малфоя.

- Я могу тебе помочь, - подтвердил тот и, не дожидаясь дополнительных просьб, ненавязчиво подхватил Поттера под руку, увлекая того к вешалкам с рубашками.

Следующие пятнадцать минут он прикладывал к груди Гарри десяток совершенно одинаковых тряпок, бормоча что-то про покрой, оттенок и ширину манжета. А потом по каким-то, совершенно неясным Поттеру критериям, выбрал три штуки и отправил героя вмести с ними в примерочную.

- Поттер, ты там заснул, что ли? - примерно через пять минут раздраженно окликнул его Малфой и, не церемонясь, решительно отодвинул тяжелую штору.

Гарри в первый момент испуганно отскочил к зеркалу, прикрывая голый торс только что снятой рубашкой, но быстро опомнился и, подобравшись, хмуро оглядел Хорька.

- Ты что здесь забыл? Я сейчас примерю последнюю и сам выйду.

- Последнюю?!

В первый момент Поттеру даже стало неловко, настолько крупными буквами было написано искреннее возмущение на лице Малфоя.

- Если я тебе помогаю, то, будь добр, не оставлять меня в стороне! Меряй еще раз все, начинай с первой.

Гарри хотел было поспорить, но, вспомнив про ожидающих своего часа консультантов, прикусил язык и послушно влез в первую рубашку.
Малфой долго ходил вокруг, разглядывая ее, отдергивал, расправлял, постоянно поглаживая Поттера то по плечам, то по спине, то по груди, но в итоге недовольно скривился и велел переодеваться. Та же учесть постигла и вторую рубашку. И третью.

- Стой здесь, сейчас я подберу тебе что-нибудь другое. И заодно выберу и брюки.

Поттер только послушно кивнул ему вслед и, оставшись один в просторной кабинке, обернулся к зеркалу, разглядывая свою голую грудь, широкие плечи и сильные руки. Интересно, если бы Малфой тоже был геем, он бы остался к виду Гарри равнодушным? Поттер никогда не был склонен к самолюбованию, да и, как правило, предпочитал занижать свои достоинства, но Джинни верно сказала - у него неплохая спортивная фигура. Почти ежедневные полеты точно идут ему на пользу, так что ценителя мужского тела Гарри, наверное, мог бы привлечь. Не то, чтобы он прямо-таки хотел привлекать Малфоя... Хотя, чего уж там, хотел, конечно.
Драко Малфой вырос в чертовски красивого мужчину. Изящного, уверенного в своей привлекательности, эффектного и очаровательного. И уж если он сам хотел произвести впечатление, то спастись от его чар было просто невозможно. Гарри понятия не имел, почему тот сегодня решил быть чуть более милым с ним, но Драко и впрямь вел себя прилично, не издевался, не насмехался и, кажется, пытался искренне ему помочь. Если бы только Поттер не знал, каким Малфой бывает придурком, сейчас, наверное, был бы сражен наповал. И не то, чтобы Гарри на самом деле совершенно не был поражен им сегодня.

- Вот! - довольный голос Хорька неожиданно вклинился в его мысли, заставляя залиться краской и смущенно отвести глаза. Тот, конечно же, сразу это заметил и понимающе усмехнулся. - Что, Поттер, любуешься собой? Что ж, даже я должен признать, ты выгодно отличаешься от того костлявого мальчишки, каким был в школе. Но лучше займись этим позже, когда я уйду, а сейчас примерь это.

И всучил Гарри ослепительно-белую рубашку и антрацитово-серые брюки. Рубашка эта отличалась от предыдущих разве что широким воротом и небольшими пуговичками, начинающимися на несколько дюймов ниже ямочки между ключицами. На этот раз Малфой ходил вокруг еще дольше и дергал, разглаживая, уже не только рубашку, но и брюки. Когда чужие ладони легли на внутреннюю сторону бедер, Поттер отскочил назад и, отчаянно пытаясь не покраснеть, поспешно отвернулся к зеркалу.

- Все замечательно, Малфой! Это отличный выбор! Мне очень нравится! Спасибо, - отчаянно протараторил Гарри, пытаясь куда-нибудь спрятать глаза от насмешливого взгляда Драко.
- Да, пожалуй, мне тоже нравится, - негромко заметил тот, зачем-то подходя пугающе близко, почти прижимаясь грудью к спине Поттера. Провел руками по его плечам, словно снова расправляя складки... а затем непринужденно отступил назад. - Что ж, пожалуй, с этим все. Что еще тебе нужно из одежды?
- Мне?.. - рассеяно повторил Гарри, все еще чувствуя спиной чужую грудь и чужое же теплое дыхание на левой щеке.
- Ну да, Поттер, тебе. Тебе же нужна была одежда. Для чего, кстати?
- О да, одежда! - Поттер опомнился и с непонятным даже для себя чувством вины обернулся к Малфою. - Я иду сегодня на свидание и... вот...

Тот только понимающе кивнул, усмехнувшись, и Гарри почему-то почувствовал разочарование. Почему только он ждал от Драко другой реакции? Почему и, что главное, когда успел начать думать, даже хотеть, чтобы тому было до этого дело? Но Малфою, кажется, было абсолютно наплевать на предстоящее свидание героя. Было такое ощущение, что он даже повеселел от этой новости.

- Ты-то чего такой довольный? - снова помрачнев, без особого интереса спросил Гарри, переодеваясь и выходя из примерочной.
- Довольный? - тот удивленно вскинул бровь. - Ничего подобного. Ну, быть может, самую малость. Рад, что "Пророк" снова начнет посвящать тебе передовицы, да и, если подсуечусь, успею продать эту новость раньше, чем папарацци тебя поймают.

Гарри скривился от мысли, что снова попадет на первые полосы газеты, но не нашел, что возразить Малфою. Конечно, свидание назначено в достаточно закрытом ресторане, но Поттер не может гарантировать, что управляющий уже не продал информацию, на чье именно имя заказан столик.
Мысль о том, что в таком случае свидание это "вслепую" только для Гарри, пришла неожиданно, но разворачиваться, бежать к Джинни и требовать все отменить было уже поздно.
Малфой, кажется, сумел прочитать что-то свое по лицу Поттера и ободряюще похлопал его по плечу.

- Ладно, Герой, не переживай. Я уверен, все будет не так страшно. А уж если к этому приложили руки твои друзья, в чем я не сомневаюсь, они точно обезопасили тебя от нежелательных свидетелей.

Гарри только вяло кивнул, пытаясь прикинуть, стоит ли считать Паркинсон и своей подругой, если она стала лучшей подругой Джинни, и та, кажется, слишком уж часто и слишком во многом прислушивается ко мнению слизеринки.

Опомнился Поттер только тогда, когда они оказались на улице.

- Ну, куда ты теперь?

Гарри с удивлением обернулся к Малфою, но, кажется, тот всерьез ожидал, что Поттер поделится с ним своими планами. А то, может быть, и вовсе собрался помогать ему и дальше? Несколько сбитый с толку, Гарри честно признался, что последним пунктом в списке у него стоит подарок, и с удовольствием полюбовался на ошарашенное лицо Драко.

- Подарок? Серьезно? Для мужчины, о котором ты ничего не знаешь? Кто придумал этот бред?!

Но Гарри больше не улыбался и не радовался его растерянности. Откуда, черт побери, Хорек знает, что он гей?! Джинни была третьим человеком, который знал эту его тайну, и даже ей, Рону и Гермионе Поттер в свое время доверился с трудом. Теперь же, когда эта новость стала известна и Малфою, не приходилось сомневаться, что она в считанные секунды станет достоянием всего магического общества.
Драко, словно прочитав его мысли, нахмурился и моментально взял себя в руки.

- Прекрати, Поттер, я же сказал, что мы давно уже не враги. Если бы я хотел продать тебя газетам, то давно бы уже это сделал.
- Давно? Как же давно ты знаешь, в таком случае?!
- Ну, пару дней, как Паркинсон...
- Паркинсон?!
Малфой закатил глаза и, подхватив его под локоть, потащил в сторону ближайшего ресторана.
- Пойдем, Поттер, тебе надо выпить и успокоиться, а потом мы нормально поговорим.

"Нормально говорили" они ближайшие несколько часов. Драко оказался на удивление интересным собеседником, когда не пытался корчить из себя придурка. У него было хорошее чувство юмора, уверенный взгляд и, на удивление, успокаивающие руки, которые он то клал Гарри на плечо, помогая успокоиться, то сжимал его пальцы, призывая говорить тише.
Еще день назад Поттер бы не поверил, что может так спокойно общаться и так хорошо проводить время в компании слизеринского Хорька, но сейчас Гарри был по-настоящему рад, что встретился с ним в магазине.
Оказалось, что не только Гарри страдает от множества идей, которые внесла в жизнь Джинни Паркинсон, но и сама Пэнси много чего нахватала у своей гриффиндорской подружки, чем терроризировала своих старых друзей. Было забавно слушать истории о том, как Малфой вместе с Забини чуть ли не под столиками выбирались из ресторана, когда там появилась Паркинсон в компании бывшей Уизли.
Как выяснилось, они с Драко болеют за одну квиддичную команду, одинаково недовольны их стратегией и припасли примерно одни и те же слова для их ловца.
А еще Малфой получил письмо из Хогвартса с приглашением со следующего года преподавать там зельеварение и теперь всерьез размышлял над этим вопросом.

Когда они выходили из ресторана, Гарри казалось, что он проснулся от дивного сна. Сна, в котором они с Драко не то были лучшими друзьями, не то парочкой, только что пришедшей со свидания. И Поттер неожиданно четко понял, как бы ему хотелось, чтобы это на самом деле было свидание.

- Ну, я пойду, - нехотя пробормотал Гарри, не трогаясь с места.
- А поцеловать? - Драко усмехнулся, поймав растерянный взгляд Поттера и, посмеиваясь, снова успокаивающе похлопал его по плечу. - Расслабься, Гарри, я пошутил.

И прежде, чем Гарри успел понять, что делает, или в полной мере осознать, что Драко Малфой впервые назвал его по имени, он подался вперед и приник к чужим губам скромным, почти целомудренным поцелуем. И аппарировал, не отрываясь от губ Малфоя, и не желая давать ему даже крошечную возможность открыть рот и начать возмущаться, испортив весь момент.

Стоит ли говорить, что вечером Гарри никуда не хотел идти? Но не идти на свидание, организованное Джинни, было настоящим самоубийством.
Промаявшись не меньше часа, Поттер, в итоге, решил не наряжаться и явиться в ресторан только затем, чтобы извиниться перед незнакомцем и сказать, что он не готов начинать отношения. По здравому размышлению, это было лучшим решением и должно было хотя бы немного смягчить гнев миссис Томас.

Так что в назначенный час Гарри почти решительно переступил порог изысканного заведения и, не стесняясь своего совсем не подходящего вида, попросил метрдотеля проводить его к столику, заказанному на имя "Г. Поттера".
"Я просто попрошу у него прощения и уйду", - уверенно повторял про себя он, стараясь не думать о том, что же завтра устроит ему Джин.

- Ох, Поттер, и куда же ты успел деть всю с таким трудом выбранную мной одежду за какие-то три часа?

Гарри вздрогнул и, вскинув голову, увидел сидящего за столиком Драко Малфоя. Крайне довольного собой и неожиданно мягко улыбающегося Драко чертового Малфоя, который пришел на свидание с "Г. Поттером".
И Гарри, широко улыбнувшись, сел напротив.

Главный Аврор Гарри Джеймс Поттер давно знал о своих чувствах, и почти так же давно перестал их бояться. Так уж сложилось, что он с детства не умел долго бояться одного и того же, и с годами даже война его этому не научила. Страх перед Волдемортом и тот быстро перешел в злость и раздражение, что Тот-кто-мог-сдохнуть-значительно-быстрее-а-не-растягивать-это-на-семнадцать-лет столько времени портил ему жизнь.
У Гарри Поттера было трое детей, и всех троих он любил по-разному. Иногда, в особо поганые дни, доливая остатки огденского в свою рюмку и, развалившись в кресле и бессмысленно глядя в причудливые всполохи огня в камине, Поттер находил в этом достаточно ироничную загадку. Звучала она примерно так: "По условиям задачи, дочерей и сыновей нельзя любить одинаково. У меня трое детей, и всех их я люблю по-разному. Вопрос: как быстро "Ежедневный Пророк" смешает мое имя с грязью, если услышит условия задачи?".
Это и впрямь был единственный вопрос, который стоил внимания, потому что о правильном ответе не стоило даже задумываться. Слишком очевиден он был - одного из сыновей Гарри любил ИНАЧЕ, и не так уж трудно было догадаться, какого именно. И враньем было бы сказать, что Альбус никак не причастен к их с Джинни разводу, хотя и задолго до него его интерес к ней сошел на нет. Как и ее к нему, если говорить откровенно.
Об истинной природе своих чувств к младшему сыну Гарри узнал в первый же год учебы Альбуса в Хогвартсе. Остаться без него оказалось в разы болезненнее, чем без Джеймса. Но если это еще можно было бы списать на то, что раньше у него оставался хоть один сын, а сейчас только Лили, то встреча на рождественские каникулы окончательно расставила все точки над "i". Она обрадовала намного, намного больше, чем редкие встречи с наиболее симпатичными и желанными любовниками. Именно тогда, на вокзале, крепко прижимая к себе смеющегося сына и чувствуя, как невероятная нежность, радость и тепло заполняют сердце, мужчина с ужасом понял, что любит своего сына НЕПРАВИЛЬНО.
Затем ужас прошел, была нудная волокита с разводом, выматывающий переезд и тяжелое осознание, что дальше придется жить вот так, с пониманием собственных чувств, быстрой постыдной дрочкой на собственного сына и в полном одиночестве. Любовников, конечно, это не отменяло, но любимого человека в его жизни больше быть не могло. Гарри всегда знал, что он однолюб, просто, только полюбив Альбуса, понял, что Джиневру-то он никогда и не любил по-настоящему.
Со временем Поттер научился жить нормально с этим новым фактом. Научился смотреть сыну в глаза без угрызений совести и видеть эти же глаза, затуманенные пеленой страсти, когда сжимал руку на своем члене, представляя Альбуса под собой.
Гарри Джеймс Поттер, Главный Аврор и Герой Магической Британии, вот уже семь лет любил и хотел собственного сына, Альбуса Северуса Поттера, и вовсе не собирался от осознания этого лезть в петлю. Так же, как не собирался что-то менять в устоявшемся порядке его со всех сторон ненормальной жизни.

*

- Задание на сегодня все получили. Отчет по делу Маккейра я жду у себя на столе до трех часов дня. Тренировка у новобранцев сегодня отменена в связи с изменениями в расписании, но это, я надеюсь, все способны узнать и без меня. Свободны.
Послышался скрип множества стульев, и авроры постепенно начали покидать кабинет. Стандартная утренняя линейка не представляла собой ничего особенного и не нуждалась в дополнительных пояснениях. Через пять минут все займутся своими делами, и Гарри уже мысленно перебирал, с чего именно следует начать ему, когда заметил, что один парень замешкался в дверях и, пропустив всех вперед, остался в кабинете, закрыв за собой дверь и обернувшись к нему.
Гарри чуть вскинул бровь, коротким кивком обозначив свой вопрос.
- Мистер Поттер, сэр...
Он шумно выдохнул и, усмехнувшись, закатил глаза.
- Альбус, если бы у тебя были вопросы касательно работы, ты бы задал их на линейке. Если это что-то личное, ты можешь называть меня и отцом. Обещаю, что это не приведет тебя под трибунал.
Темноволосый юноша, поразительно похожий на самого Гарри в школьные годы, неловко улыбнулся и знакомым жестом растрепал волосы, пожав плечам.
- Я просто еще до конца не привык. Не знаю, как Джеймс к этому приспособился.
- Джеймс первые полгода называл меня отцом на линейках и спорил, как идиот. А потом, как идиот же, называл меня после работы "Мистер Поттер, сэр". Так что не слушай, что тебе рассказывает этот болван, он просто бахвалится. И не называй меня так без необходимости - твой брат привил мне плохие ассоциации к такому обращению.
Альбус в первый момент удивленно вскинул брови, пораженный этим открытием, и Гарри стало сложно не рассмеяться. Не удивительно, он сам на той неделе случайно услышал, как старший сын распекает брата, приводя в пример себя и свою потрясающую возможность приспособиться к любой ситуации. Ничего-ничего, пусть авторитет старшего брата, курирующего сейчас новобранцев, малек пошатнется, Джеймсу полезно будет. Тем более, дальше младшего это никуда не пойдет, а Альбус хоть не будет так терзаться, что всего лишь за какой-то месяц работы так и не смог ко всему привыкнуть.
На самом деле, для мужчины не было открытием, что его старший сын пойдет работать в аврорат. Это было вполне в характере Джеймса, и Гарри уже с начала седьмого курса начал морально готовиться ко всем тем сложностям и скандалам, которые привнесет в его жизнь работа с собственным сыном. Но то, что Альбус тоже вознамерился пойти по их стопам, стало настоящим открытием. Сам-то он видел младшего сына на какой-то более спокойной работе. Гарри хорошо представлялся его работником Министерства, причем в каком-нибудь из значимых отделов, возможно, даже Отделе Тайн. А Альбус внезапно подал документы в аврорат. Причем молча, никого не предупредив и ни с кем не обговорив свое решение. Так что сложно описать словами то удивление, которое Поттер испытал, обнаружив под заявкой Скорпиуса Малфоя прошение Альбуса Северуса Поттера. Тем же вечером у него с сыном состоялся серьезный и достаточно суровый разговор, сопровождаемый не только школьными вопросами, но и несколькими внезапными магическими выпадами, которые Ал с невероятной легкостью отразил. Только тогда Гарри смог признать себе, то Альбус оказался намного крепче, чем он сам себе его представлял, и на следующий день со спокойной душой удовлетворил оба прошения.
Видеть сына на работе каждый день и вовсе оказалось достаточно приятно. Свои чувства Гарри давно уже умел держать под контролем, а из-за развода дети почти все каникулы проводили с матерью, приезжая к отцу разве что на несколько дней. Он и о жизни Джеймса-то узнал много нового только сейчас, став его начальником, и надеялся также лучше познакомиться и с жизнью Альбуса.
Альбус откашлялся, собираясь с мыслями и, наконец, взглянул ему в глаза.
- Пап, извини, что спрашиваю так внезапно, но... В общем, ты же знаешь, что мы с Джеймсом снимаем квартиру...
Гарри машинально кивнул. Конечно же, он знал это и не мог их осуждать. Джинни и так-то оказалась в семейной жизни отвратительно похожей на Молли, а сейчас и вовсе жила с родителями. Выдерживать их обеих, должно быть, и впрямь было невыносимо. Джеймс не без помощи отца стал снимать квартиру еще в середине седьмого курса, чтобы проводить каникулы не только в родительском доме. Альбус перебрался к нему примерно также, с Рождества своего седьмого года обучения. Джинни, конечно, была ужасно против, и Гарри пришлось повоевать с ней за свободу детей. После нескольких уже-не-семейных скандалов они пришли к компромиссу, и дети стали жить отдельно, хотя и продолжали несколько раз в неделю навещать мать.
- Так вот, - тем временем продолжал Альбус. - Это, конечно, все здорово, но сейчас у Джеймса появился важный для него человек, и я не хотел бы им мешать. По-моему, это у него серьезно, и мне хотелось бы, чтобы у них все получилось. Я хочу съехать, найти какую-нибудь небольшую квартиру или комнату... Но на это потребуется время, а съехать я хотел бы как можно быстрее. В общем, я хотел узнать, могу ли я пожить у тебя некоторое время, пока не закончу поиски?
Гарри помедлил. Хотя на лице это никак не отразилось, новая информация немало удивила его. Во-первых, то, что у Джеймса появилась постоянная подружка, да с которой у него еще и "серьезные" отношения, осталось для Гарри незамеченным, и это не лучшем образом говорило о его аврорских талантах. Во-вторых, сразу же проснулось беспокойство о младшем сыне. Одно дело, когда он жил под присмотром Джеймса и совсем другое - сам по себе.
Гарри вообще не был уверен, что одобряет такое решение.
- А почему ты в таком случае не вернешься к матери?
Альбус осекся, помедлив, а затем внезапно изменился в лице, как-то весь подобрался и, поджав губы, быстро отвел глаза.
"Обиделся", - понял Гарри.
Так по-детски искренне и откровенно, что он не сумел сдержать улыбку, отечески потрепав Альбуса по голове.
- Я просто спросил, не нужно так реагировать. Ты уже совершеннолетний и вполне можешь принимать решения самостоятельно. А после твоей выходки с авроратом я и вовсе не тороплюсь делать о тебе выводы, - Альбус неуверенно поднял на него глаза, и Гарри, улыбнувшись еще шире, сжал руку на его плече. - Живи, конечно, я буду только рад. Когда ты собираешься переезжать?
- Сегодня, после работы.
Гарри замер на миг, удивленно вскинув брови, а затем рассмеялся в голос, несильно оттолкнув сына в сторону двери.
- Ну и прохвост же ты, Альбус Северус Поттер! Я так понимаю, у тебя и вещи все уже собраны?
Альбус смущенно кивнул.
- Даже думать не хочу, какой план у тебя был на случай, если бы я отказался. Небось, устроил бы осаду вокруг моего кабинета или явился бы на Гриммо без меня, забаррикадировавшись в своей комнате? Катись с глаз моих, несносный слизеринец, и чтоб все поручения были выполнены до семи.
- Есть, мистер Поттер, сэр! - бодро отрапортовал Альбус и выскочил за дверь, словно боясь, что отец передумает.
И стоило двери захлопнуться за его спиной, как улыбка сползла с лица Гарри, и он, закрыв глаза рукой, тяжело вздохнул. Если кто и будет держать осаду дома, так это он сам. Как бы он не был рад его визитам, но туго приходилось даже тогда, когда сын приезжал только на несколько дней на каникулах. Гарри и тогда начинал избегать его и бегать по ночам снимать темненьких зеленоглазых мальчиков. Делить с Альбусом дом дольше двух дней станет и вовсе тяжким испытанием.
Увы, выбора у Гарри Поттера не было, и с этим испытанием ему придется отважно справиться, как и подобает доблестному аврору.

*

Дел в аврорате было полно, и Гарри постепенно, закрутившись, забыл о разговоре с Альбусом. Изменения в расписании повлекли за собой кучу побочных правок, требуемый отчет был предоставлен на полчаса позже и был в такой неприглядной форме, что Поттер, если бы только мог, уничтожил бы одним только взглядом того аврора, который работал над ним. А так пришлось только угрожающе низко прорычать "Переделай!" и смотреть, как вмиг побледневший парень снитчем вылетает из кабинета. Эта дневная оплошность вылилась в сверхурочные два часа работы и когда Гарри, наконец, аппарировал на Гриммо, он уже не мог думать ни о чем, кроме сытного ужина, теплой ванны и мягкой постели.
Каково же было его первое удивление, когда, оказавшись в непривычно светлой гостиной, он почувствовал аромат уже готовой к его приходу еды, а мгновением позже заметил Альбуса, уютно устроившегося с книгой в его любимом кресле у камина.
- С возвращением, пап, - он вскинул на него глаза и, улыбнувшись, отложил книгу в сторону, поднимаясь. - Ты всегда так "рано" освобождаешься? Британия может спать спокойно, пока знает, что Главного Аврора силком не вытащить из его кабинета.
Гарри хохотнул, пожав плечами и тепло улыбнувшись сыну. Как, черт побери, приятно, когда тебя кто-то встречает дома.
- Боюсь, Британия об этом не ведает и продолжает беспокойно крутиться с боку на бок. Ты как, разобрал уже свои вещи?
- Ага, только я не стал занимать свою старую комнату, ничего? Там столько всего ненужного, что мне не меньше недели потребуется, чтобы разобраться со всем. Так что я пока занял синюю, гостевую. Буду твоим соседом, сможем перестукиваться через стенку.
- Староват я для того, чтобы в стенки по ночам перестукиваться, - Гарри усмехнулся шире, мысленно стараясь сдержать тихий вой. Замечательно, Альбус теперь будет спать еще и в смежной гостевой комнате. Кто-то, кажется, решил вдоволь поиздеваться над господином Главным Аврором.
Альбус тем временем небрежно отмахнулся от замечания Гарри и уверенно направился в сторону кухни.
- Пойдем, Кричер давно все приготовил, а я не ел без тебя. Кто ж знал, что ты сыт одним авроратом?
- Ты делаешь поспешные выводы, сынок. Еще немного - и ты меня вовсе там поселишь.
- Ну что ты, папа, ты с этим и без меня справишься, - Альбус звонко рассмеялся и, наконец, занял свободное место за столом.
Гарри плюхнулся напротив, бросил на него благодарный взгляд и, не в силах больше медлить, накинулся на еду, точно не ел уже неделю.
"Должно быть стресс заедаю", - невесело подумал он, накладывая на свою тарелку вторую порцию жаркого.
Только когда с основным блюдом было покончено, и Гарри, наконец, наелся, на смену еде пришла чашка с чаем Альбусу и кофе сомнительного вкуса - ему. Гарри что было сил старался не морщиться, но Альбус все равно это заметил и не оставил без внимания. Постепенно, из разговора об оставляющих желать лучшего способностях Кричера готовить кофе, они перешли на разговор об аврорате, а там и о Хогвартсе. Старший Поттер сам не заметил, как они снова переместились в гостиную, на диван, и как проговорили до двух часов ночи. Не было ни неловкости, ни бросающих в жар моментов, а говорить с Альбусом было приятно, тепло и интересно. Поинтереснее, чем со многими ровесниками.
Когда настенные магические часы взорвались воплем, болезненно похожим на голос Молли Уизли, о том, что не имеет значения, что сейчас два часа ночи, вставать господам аврорам все равно придется в семь, Гарри встрепенулся и, опомнившись, тихо выругался.
- Черт, Альбус, ладно я, старый человек, ты-то куда смотрел? Никудышный из меня отец. Марш спать, поганец!
Альбус недовольно поморщился, усмехнувшись, и самым наглым образом похлопал отца по плечу.
- Ничего, я люблю тебя не за то, что ты мой отец. Но спать и впрямь пора, что-то я не заметил. Давай, пап, ты тоже не сиди.
И он, легко поднявшись с места и весело улыбнувшись отцу, быстро выскочил из комнаты. Гарри проводил его таким же веселым взглядом и, лишь когда на лестнице затихли шаги, тяжело вздохнул, откинулся на спинку дивана, запрокинув голову и зажмурившись. Хотелось поймать Ала, встряхнуть хорошенько и попросить никогда - НИКОГДА - больше не шутить так. Потому что даже при том, что он понимал, что это всего лишь шутка и ничего особенного она не значила, Гарри еще час сидел на месте, пытаясь успокоить предательски сжимающееся сердце и заставить себя, наконец, пойти спать. В комнату, за стеной которой будет мирно спать Альбус Северус Поттер, его самый любимый сын.

*

Магические часы взревели, казалось, над самым ухом, но это не помешало Гарри не глядя запустить в них подушкой, попасть, судя по звуку, и, мстительно ухмыльнувшись сквозь сон, натянуть одеяло на голову. На самом деле, в таком опасном состоянии он оказывался редко, но четыре часа сна, вкупе со сверхурочной работой и необычными событиями вчерашнего дня, навалились таким глубоким сном, что аврорат всерьез рисковал остаться с утра без своего начальника, а вместе с ним и без утренней линейки. Конечно, вряд ли это так уж расстроило бы авроров, но подобного подарка они ничем не заслужили.
Увы, это было последним, о чем думал Гарри Джеймс Поттер, натягивая одеяло на макушку. И он уже почти провалился в раскрытые объятия сна, когда через ткань его плеча неожиданно коснулась чья-то рука. Еще не до конца проснувшись, не понимая что происходит и не помня, кто может быть в его доме, Гарри резко перекатился, выбросив вперед руку, жестко сжал пальцы на чужом запястье, дернул на себя, вывернул, перекатился и прижал. В тот момент, когда он, наконец, окончательно проснулся и смог нормально оценить, что происходит, Гарри обнаружил под собой Альбуса, растянувшегося на его кровати с заломленной за спину рукой и выгибающегося в попытках уйти от болезненного захвата.
- Пап, да проснись ты, наконец! Это же я, Ал!
Гарри и сам это уже видел, но, вопреки здравому смыслу и воплю внутреннего голоса, не спешил разжимать пальцы. Он медлил, жадно и внимательно разглядывая Альбуса. Уже одетый в черные брюки и белую рубашку, но все еще по-утреннему растрепанный, сейчас он казался непривычно худым, а запястье, на котором сжимались сильные пальцы, казались болезненно тонкими. Нет, Гарри знал, что его сын вовсе не так слаб и прост, как кажется, но сейчас, когда он даже не пытался вырваться, покорно лежа под ним, а Поттер-старший чувствовал это тело не только руками, но и прижимающими ноги Альбуса к матрасу коленями, да что там - даже почти касался голым животом его оттопыренной задницы, которую тот вскидывал, прогибаясь под захватом, ни о какой силе не могло быть и речи. Альбус был полностью в его руках, и это создавало такую четкую иллюзию власти, обладания, что пах моментально отозвался напряженной болью.
Гарри прикрыл глаза, переводя дыхание, возвращая контроль над собственными чувствами и, наконец, разжал пальцы, откатываясь в сторону и заодно прихватывая с собой край одеяла, прикрываясь. Альбус тут же перевернулся, садясь и болезненно растирая пострадавшее запястье.
- Да уж, пап, пожалуй, я буду будить тебя сразу Аква Эрукто прямо с порога, а то в следующий раз руку сломаешь и не заметишь.
Все еще пытаясь выровнять дыхание, Гарри рассеяно запустил пальцы в растрепанные волосы и криво усмехнулся.
- Ну, знаешь ли, Альбус, ты сам должен понимать, что делаешь. Какого черта ты так подкрадываешься?
- Привычка, - тот безмятежно пожал плечами, кажется, нисколько не переживая о случившемся и, наконец, закончив с запястьем, внезапно откинулся назад, вытягиваясь на кровати отца. - Слушай, а у меня мягче. Почему? Спину бережешь?
Гарри перевел на него взгляд, всеми силами пытаясь подавить судорожный вздох. Хотелось спихнуть наглого отпрыска с кровати, а еще лучше сразу выставить из комнаты. Но больше этого хотелось снова навалиться сверху, прижать своим телом, вдавить в матрас, зарыться пальцами в волосы, грубо собирая их в кулак и заставляя Альбуса запрокинуть голову, провести носом вдоль венки на шее, всей грудью вдыхая его запах, а затем повторить этот путь языком.
Гарри тяжело выдохнул и поспешно отвернулся.
- Слушай, Ал, мне надо вставать. Иди уже собирайся, сам еще не готов.
- Да уж побольше Вас, мистер Поттер, сэр, - рассмеялся Альбус, бросив на Гарри короткий взгляд, но почти сразу отворачиваясь. Перевернулся на спину, потянув плечами до хруста между лопатками, и, встряхнув головой, наконец сел на краю кровати. - Давай уже, собирайся, а то все на свете проспишь. Кричер уже приготовил завтрак, а я сварил тебе кофе. Я не выдержу, если ты снова будешь травиться той гадостью, что ты пил вчера.
Альбус усмехнулся, бросив на него через плечо веселый взгляд и, поднявшись на ноги, так же бодро вышел за дверь, оставляя Гарри наедине с собой. Тот сам не знал, благодарить его за это, или кинуть в спину парочку проклятий.
Оставшись один, он перевел тяжелый взгляд на то место, где еще минуту назад лежал Ал. Потянулся, медленно проведя по матрасу ладонью, чувствуя тепло недавно покинувшего его тела и разглаживая складки на простыне. Живо снова представился Альбус, но на этот раз в распахнутой рубашке, с приспущенными штанами, и выгибающийся уже не от болезненного захвата, а от ласковых поглаживавший сильных рук. Гарри представил, как провел бы рукой по его груди, задевая соски, зажал бы их между пальцами, дразня, скользнул бы по впалому животу и по-хозяйки сгреб бы в ладонь напрягшееся содержимое плавок.
От этих мыслей рука сама дернулась под одеяло, сжимая член, и Гарри, подавшись вперед, зарылся носом в подушку, на которой еще недавно лежал его сын. Так недолго, но ткань все равно успела впитать легкий аромат цитруса и терпкий, непонятный, чуть уловимый - самого Альбуса. Гарри вдохнул полной грудью, зажмурился и остервенело задвигал рукой по твердому, точно из камня, стволу. К невероятному ужасу Поттера ему, как подростку, хватило всего несколько движений, чтобы выплеснуться в руку, запачкав простынь и смешать свой запах с волнующе-манящим ароматом сына.
Когда Гарри спустился к завтраку, полностью одетый, в наглухо застегнутой мантии, и благодарно улыбнулся сыну, принимая из его рук большую чашку с ароматным кофе, ничто не могло выдать, от каких именно фантазий он так недавно задыхался в своей кровати.

*

Впервые в жизни Гарри рабочие дни летели с такой невероятной скоростью. Он давно привык, что серые рабочие часы сменяют не менее серые часы домашние. Привык к тому, как бездумно сменяет кабинет Главного Аврора на пустой дом на Гриммо, где его, в отличие от аврората, не ждет никто. Дома он ел, спал, напивался и пытался как-то еще, хоть и не слишком оригинально, разнообразить свой не слишком веселый досуг. Единственными яркими пятнами были походы в маггловскую часть Лондона, чтобы подцепить на одну ночь какого-нибудь ладного мальчика с копной темных волос и, желательно, зелеными глазами. Впрочем, можно было обойтись и без зеленых глаз - достаточно была перевернуть послушного любовника спиной к себе, зарываясь пятерней в темные волосы и вдавить чужое лицо в подушку. Именно так он их и называл про себя - "чужие лица", сравнивая не со своим, а с лицом Альбуса, таким красивым и таким невыносимо желанным. Впрочем, именно из-за этого невыносимого, нестерпимого, болезненного желания Гарри не часто позволял себе такие вещи. Боялся подсесть, как магглы - на наркотики.
Но с появлением в его доме живого, настоящего, родного Альбуса мир, кажется, обрел краски. И Гарри был бы даже рад, если бы присутствие сына сводилось бы к постоянному похотливому желанию, но нет же, с Алом было просто хорошо, и хорошо не так, как бывает хорошо с детьми и родными, а как только с любимым человеком.
Гарри начал специально задерживаться на работе на полчаса, одновременно с этим прикладывая все силы, чтобы эти полчаса не вылились в лишние часы. Пока дома его ждал Альбус, не хотелось ни одной лишней секунды тратить на работе. А, задерживаясь, он точно знал, что Ал уже успеет распорядиться насчет ужина и уже традиционно устроится в кресле с книгой или газетой, дожидаясь его. Эти тихие "с возвращением" Гарри мог бы смело назвать одними из самых ценных воспоминаний. Впрочем, они не многим уступали совместному ужину и проведенным вместе вечерам в гостиной. Иногда они разговаривали, иногда просто читали - Гарри одинаково хорошо было и общаться с Алом, и молчать рядом с ним. Около двенадцати ночи, Альбус также, почти уже традиционно, хлопал отца по плечу и уходил спать, а Гарри мог, наконец, закрыть книгу и, развалившись в кресле или на диване, позволить себе широкую счастливую улыбку.
Такими вечерами он даже почти не хотел Альбуса, чего нельзя было сказать про утренние подъемы. После первого неудачного опыта маленький поганец с веселой мальчишеской непосредственностью стал будить его щекочущими чарами. Увы, шалость эта получалась у него не слишком хорошо, и заклинание получалось почти не щекочущим, а ласкающим. А просыпаться от ласковой магии Ала было и впрямь тяжело. Гарри приходилось ворчливо прогонять сына, стараясь не сорваться на нетерпеливый рык или мучительный хрип, и, только когда шаги Альбуса удалялись, минут десять с болезненным удовольствием дрочить на собственные фантазии.
Увы, даже это не могло испортить картину и затмить невероятное счастье совместного с Альбусом проживания.
К концу недели Гарри поймал себя на мысли, что готов перекупить все печатные издания лишь бы сын так и не нашел квартиру, которая могла бы его устроить. И почти сразу эта мысль стала настолько навязчивой, что пугала старшего Поттера с той же силой, с какой и привлекала.

*

Выходные пришли как-то внезапно. Гарри снова ушел спать около двух часов ночи, с блаженной улыбкой вдоволь повалявшись на диване в гостиной, а потом проснулся на следующий день слишком рано для субботы от щемящего чувства нехватки чего-то. Постепенно приходя в себя и скидывая нежные объятия сна, он попытался разобраться в себе и достаточно быстро нашел ответ - не хватало уже таких привычных по утрам ласковых волн магии. Гарри лениво потянулся на простынях, пытаясь убедить себя в том, что беспокоиться причин нет, и что с понедельника ласковые пробуждения сына вернутся... И тут же вскинулся, как от удара, резко садясь. Да что ж это такое, черт побери?! Как он вообще все это допустил?! Разомлел, расслабился за какую-то неделю, позволил себе привыкнуть и получать удовольствие. Стал спешить домой, перестал нагружать себя лишней работой, только бы не задерживаться. Это все было так хорошо и сладко, словно какая-то детская мечта, которой Гарри был лишен в свое время из-за постоянного противостояния с Волдемортом. А сейчас словно бы сама судьба компенсировала ему все, возвращая в обмен за отнятое детство это чистое, почти ничем не омраченное счастье.
Почти ничем, кроме того, что объект любви Гарри - его собственный сын.
О Мерлин, да он же за какие-то пять дней так привык жить с Алом, что даже сквозь сон чувствовал свою от него зависимость! А как Гарри будет жить дальше? Как сможет вернуться в ту серую, унылую жизнь, из которой его вырвал сын на это короткое время? Ведь когда Альбус найдет, куда съехать - а вежливый и ненавязчивый Ал найдет достаточно быстро, не желая обременять отца, - Гарри снова будет возвращаться в пустой дом, к неинтересным книгам и огневиски, даже от мысли о котором сейчас начинало тошнить. А эти секс-свидания? Теперь, пожив с сыном и поняв, как это хорошо, когда все на самом деле, так явно до сих пор помня, как настоящий Альбус выгибается на простынях, разве можно будет заменить его жалкой и неудачной темноволосой подделкой?
Не хватало еще и импотентом стать во цвете лет.
Надо было что-то делать и делать срочно. Только вот что?
Гарри тяжело вздохнул и, завернувшись в небрежно сдернутую с матраса простыню, неслышно поднялся с кровати, бесшумной аврорской походкой проскользнув до двери в смежную спальню. Осторожно отворил ее и, аккуратно заглянув и убедившись, что Ал еще спит, зашел внутрь.
Четыре шага. Четыре жалких шага от двери до кровати, и раскрывшийся во сне Альбус, скинувший одеяло на пол, лежал перед ним. Такой недоступный, такой желанный и ослепительно красивый. Он, как назло, спал без одежды. Совсем. Гарри знал за ним эту привычку, понимая что и в этой мелочи они с ним так похожи, но надеялся, что в доме отца Ал снизойдет хотя бы до трусов. Хотя бы. Увы, нет.
Гарри, уже сам не знавший, зачем пришел, имел счастье любоваться сыном во всей красе. Хорошо хоть, тот спал на животе... или плохо, потому что при виде аккуратной, круглой попки Альбуса член болезненно дернулся под простыней, в одно мгновение набираясь силы и каменея.
Гарри зажмурился, шумно выдохнув и, самую малость взяв под контроль нахлынувшее возбуждение, снова открыл глаза, поспешно переводя взгляд на лицо Ала. Расслабленное, спокойное, темные ресницы чуть трепещут, на щеке отпечатался красный след от подушки. И волосы, такие любимые растрепанные волосы, единственное сходство, которого Гарри требовал от своих неудачных фальшивок. Волосы, которые он имел право по-отечески трепать, но не мог ни сжать в кулаке, ни зарыться носом, полной грудью вдыхая их аромат. Хотя...
Шалея от собственной безрассудной, глупой смелости, он подался вперед, склонившись над Альбусом и, осторожно касаясь носом чуть вьющихся прядей, тихонько вдохнул. В лицо ему тут же ударила та сладостная смесь цитруса и самого Ала, которая бледной тенью осталась когда-то на его подушке. Сейчас это была не тень, это был запах самого парня, и Гарри зажмурился, не сумел сдержать слабого болезненного стона. Кисть Альбуса чуть дернулась, он сонно выдохнул, чуть подвинув голову, и Гарри, прежде чем сам это понял, испуганно аппарировал в дальнюю ванную.
Уже там, не меньше часа стоя под теплой водой и яростно надрачивая твердый член, который не пожелал окончательно опадать даже после третьего оргазма, Гарри признал себе, что согласен стать импотентом. Согласен стать на всю жизнь несчастным импотентом, познавшим счастье и потерявшим его, но он будет наслаждаться каждым днем, проведенным в компании Ала, и плевать, если его даже заберут в Мунго в тот день, когда сын, наконец, переедет.

*

К тому моменту, когда Альбус проснулся и появился на кухне, Гарри уже успел справиться с утренними переживаниями, привести себя в порядок и сидел за столом со свежим выпуском "Ежедневного Пророка". Все уже было накрыто к завтраку, а на плите сына ждало кофе. Турка с сухим, не залитым водой молотым кофе на холодной конфорке. Ал сразу это отметил и, неопределенно хмыкнув, бросил на отца недовольный и, одновременно, чуть насмешливый взгляд.
Гарри сделал вид, что не заметил и, встряхнув газетой, перевернул страницу.
Еще через три минуты взгляд Альбуса стал невыносим, и он, тяжело застонав, опустил "Пророк", который и не читал с самого начала.
- Ну что ты хочешь? - Гарри послал Алу почти умоляющий взгляд. - Я варю его еще хуже, чем Кричер. И после твоего волшебного зелья ни его, ни свою отраву даже видеть не могу!
- Что ж Вы будете делать, мистер Поттер, сэр, когда я съеду?
Альбус хохотнул и, наконец, отвернулся, занявшись приготовлением кофе. А Гарри позволил своему взгляду на мгновение стать тяжелым и непроницаемым.
Он сам очень хотел бы знать ответ на этот до отвращения точный вопрос.
Ал справился достаточно быстро, и когда чашка с ароматным напитком появилась перед Гарри, тот, с жаром поблагодарив его, наконец приступил к завтраку.
В первый раз за всю неделю они ели так - медленно, по-утреннему лениво, словно потягиваясь и постепенно сбрасывая сонливость. Это был первый настоящий завтрак в компании Альбуса, и Гарри с удовольствием ловил каждое мгновение. Наблюдал краем глаза, как сын неторопливо мажет тосты, как лениво впивается зубами в чуть похрустывающий мягкий хлеб, и как немного джема остается на губах, пока кончик розового языка быстрым движением не слизнет остатки. Ужинал Альбус совсем иначе, сказывалась усталость в конце трудового дня, да и не располагала вечерняя трапеза к таким вот выкрутасам. И Гарри жадно ловил каждое движение, забывая про собственную тарелку и спасаясь лишь тем, что постоянно прихлебывал кофе, почти не чувствуя его вкуса.
Когда Ал доел очередной тост и, быстро облизав указательный палец, внезапно поднял взгляд на него, тот чуть не подавился.
- Пап, а какие у тебя планы на сегодня?
Гарри с усилием проглотил кофе и, так и не сумев выдавить из себя ни звука, чуть пожал плечами.
- Да ладно, ты что, собираешься весь день сидеть дома?
- Ну, я обычно провожу свое время именно так, - немного неуверенно отозвался Гарри, радуясь, что наконец обрел голос. - Но ты на меня-то не оглядывайся. И так хватает того, что ты на меня все свои вечера гробишь.
- Ох, успокойся, отец, - Ал чуть закатил глаза, тряхнув растрепанной шевелюрой, и заразительно улыбнулся. - Я с тобой время провожу уж точно не из сыновнего долга. У меня вообще с этим беда.
Гарри хмыкнул, попытавшись изобразить недовольство, но вряд ли ему это удалось хоть сколько-нибудь убедительно. Такое простое и даже насмешливое замечание сына отозвалось неожиданным облегчением и оглушительным теплом. Наконец, справившись с собой, он все же постарался как можно более недовольно спросить:
- А у тебя-то какие планы? Не собираешься с друзьями встретиться?
- Да нет, у всех свои дела. Хотя планы у меня на сегодня и впрямь есть.
Гарри попытался справиться с разочарованием и, отставив чашку, быстро схватил "Пророк", снова его разворачивая и прячась за ним от Альбуса. Позорное отступление, конечно, но после оглушительной волны тепла, накрывшей его с головой всего несколько минут назад, он не был уверен, что сумеет выглядеть достаточно убедительно.
- Свидание, небось? К вечеру будешь или ужинать без тебя?
Альбус молчал, не торопясь с ответом, и Гарри даже сквозь газетные листы, кажется, чувствовал его взгляд. Черт, ну что же он за идиот? Главный Аврор Гарри Джеймс Поттер, как же. С такой скоростью хватается за "Пророк", что даже собственный сын читает его на раз.
- Не знаю, что насчет вечера, - наконец задумчиво отозвался тот с какими-то странными нотками в голосе, которые Гарри так и не смог понять, - но ужинать мы будем вместе. Раз уж у тебя нет на сегодня никаких планов, ты же не против подстроиться под мои?
- Что? - он так удивился, что, вдвое сложив газету и загнув её поперек, пораженно уставился на Альбуса и сразу встретился с его веселым, лукавым взглядом. И тут же, вновь задохнувшись от накатившего облегчения, смущенно проворчал:
- Звучит, как приглашение на свидание. И когда ты успел вырасти таким ловеласом? Лучше бы девочку какую-нибудь позвал.
Альбус совсем уже удивил его, неожиданно рассмеявшись.
- Да, место и впрямь подходящее для свиданий с девочками. Но не в этот раз, - и тут же, изменившись в лица, наигранно обольстительно улыбнулся, поиграв бровям. - У меня есть два билета в "Магическую фауну", ты же не откажешься составить мне компанию?
Гарри неоднозначно хмыкнул, а потом, не сдержавшись, тоже заржал в голос.
- О не-е-ет, ты хочешь скомпрометировать меня перед всем авроратом и потащишь смотреть экзотических пикси? Один Джеймс меня засмеет на всю магическую Британию, если узнает, а он узнает!
- Только не сегодня, пап, на такую подлость не способен даже слизеринец. Сегодня там особенная программа!
- И какая же? - Гарри удивленно вскинул бровь и встретился с невероятно довольной кошачьей улыбкой Альбуса.
- Драконы.

*

Известный на всю Британию парк-заповедник, в котором постоянно менялись магические обитатели, выглядел со стороны как милый домик на окраине Лондона. Двухэтажный, с вырезанными в деревянных ставнях сердечками и окруженный милым садиком за белым забором. На взгляд Гарри все это было так сладко, что диабетиков нельзя было сюда допускать ближе, чем на километр. И зачем вообще нужно было все так утрировать, аврор никогда не понимал.
Но за красной деревянной дверью, открывающейся трансфигурированным в ключ билетом, ждала вовсе не такая же слащавая гостиная, словно бы созданная для мисс Амбридж, а широкая брусчатая дорога между деревьями. Дорогу ограждал по краям только низенький железный заборчик, от которого, на самом деле, тянулись вверх сильнейшие магические барьеры.
Обычно между деревьями в парке бродили единороги и гиппогрифы, летали пикси и даже, кажется, был один феникс. Но сейчас, видимо, "Магическая Фауна" решила превзойти саму себя и на неделю одолжила по несколько драконов, кажется, чуть ли не со всех питомников мира. Здесь были маленькие и верткие радужные ящеры, размером не превышающие пони, активные, как морские рыбки, и передвигающиеся исключительно стайкой от десяти штук. От них пестрило в глазах ,и когда они носились между деревьев цветным вихрем, казалось, что сама радуга обвивается вокруг стволов.
Здесь был вольер с мощным ужасным гигантом размером с двадцатиэтажный дом. Он бродил по своей части парка, давно переломав большую часть деревьев, и только земля тряслась под ногами завороженных посетителей.
Здесь была и пара венгерских хвосторог, и Гарри, как мальчишка, залип у железного заборчика, бессознательно сжимая и разжимая кулак, словно собираясь призвать метлу. Альбус , честно выделивший ему целых двадцать минут, кажется, уходил куда-то вперед, чтобы хоть как-то себя развлечь, и возвращался назад, к предыдущей ограде. А затем не выдержал, вернулся и, ворча, нетерпеливо уволок его вперед по дороге. Гарри попробовал было возмутиться, но увидев, как сын закатил глаза, кусая губы, чтобы не рассмеяться, моментально передумал возражать.
Было еще много разных драконов - больших и маленьких, страшных, как детские кошмары, и прекрасных, как самые сокровенные мечты. Были обычные и водные, были совсем лишенные крыльев и те, кто не мог проводить время ниже, чем ветки деревьев. И это были только дневные ящеры - впереди ожидала еще и ночная программа.
Они с Альбусом и впрямь не вернулись домой к ужину, перекусив в одном из многочисленных ресторанчиков в южной части парка, а потом отправились смотреть туманных ирландских фаэрон-ши, вытекающих из пещер только на кромке заката, и светящихся тайских огнехвостов, гибкими лучами танцующих и извивающихся в ночи.
Напоследок Ал куда-то пропал, а, вернувшись, молча всучил отцу маленькую фигурку хвостороги, такую же, какую Гарри когда-то вытащил из мешка на четвертом курсе. Позже он и впрямь хотел раздобыть себе такое чудо, но семья, аврорат, дела - было уже не до того. Время глупых детских желаний ушло, пришла пора мечтаний об успешной карьере и благополучии детей.
Если бы кто-то сказал Гарри, что самый любимый из его детей однажды все-таки претворит в жизнь смешные мечты четверокурсника, он бы не поверил. Но очень захотел бы ошибиться.
К тому времени, когда в полчетвертого ночи они аппарировали домой, сил не было ни на что. Поначалу, даже на то, чтобы дойти до спальни - и оба повалились на диван, опираясь друг на друга, и с облегчением одинаково вытягивая ноги. Гарри все казалось, что надо что-то сказать, но что именно - придумать не получалось, а потом и вовсе, кажется, момент был упущен. Да и Ал молчал и если уж тишина не напрягала сына, то Гарри и вовсе было хорошо, тепло и уютно, как в самом счастливом детском сне.
- Хорошо, что удалось достать билеты, - довольно-задумчиво протянул Альбус, и вдруг осекся.
Гарри заворочался, нехотя отстраняясь от плеча сына и, откидываясь на спинку дивана чуть нахмурившись обернувшись к нему. "Удалось достать", значит? И верно, зрелище же было явно редкое, и точно не дешевое. Алу ведь и впрямь нужно было позаботиться заранее, еще и о двух билетах... Значит, у него с самого начала был кто-то, с кем он хотел пойти и, видимо, не смог?
Больше всего хотелось спросить Альбуса, кого он с самого начала собирался позвать в "Магическую Фауну", но вместо этого Гарри заставил себя устало улыбнуться.
- Сколько я тебе должен, кстати? За билет.
- Угости меня в следующую пятницу хорошей выпивкой и сочтемся, - Альбус хохотнул, но Гарри не составило труда заметить за шуткой некоторое напряжение.
И он не выдержал.
- Ты расстроен?
- Что? - теперь пришел черед Ала откидываться на спинку дивана, полу-оборачиваясь к нему и удивленно вскидывая брови.
- Ты ведь хотел кого-то позвать, да? Если билеты заранее покупал. Они же, небось, еще и ограниченные были. Поссорился?
- Да ни с кем я не поссорился! - вдруг взвился и одновременно обиделся Ал. - С кем хотел - с тем и пошел! Девушки у меня нет, если ты об этом. И не было, если ты вдруг сейчас начнешь думать, что мы недавно расстались.
Гарри и впрямь стало легче. Хотя он все же заставил себя недовольно нахмуриться.
- Да ладно, Альбус, я же просто так спрашивал. Не такое уж это и мое дело - сам разберешься, большой уже. Хотя жаль, что не с подружкой, - и Гарри сделал настоящий подвиг - заставил себя ехидно усмехнуться. - Любая девушка оценила бы, и, как минимум, хороший поцелуй тебе был бы обеспечен.
- Это все бы оценили, - как-то задумчиво бросил Ал и, внезапно, легко перекатился вперед, вставая. - Ладно, устал я, пойду спать. Спокойной ночи, папа.
И прежде, чем Гарри успел опомниться, Альбус уже чуть качнулся к нему, по-детски чмокнув в щеку, и, улыбнувшись, ушел на второй этаж.
"Или не по-детски..." - отстранено и невпопад думал Гарри, еще с час после этого рассеяно водя пальцами по своей щеке.
Прошедший день болезненно-сладко напоминал свидание.

*

По всем законам жанра, Гарри Поттер должен был после вчерашних впечатлений проспать минимум до обеда. Да он так и собирался. И даже когда зов природы заставил его нехотя вылезти из-под теплого одеяла, на всякий случай почти машинально натянуть плавки и поплестись, шаркая со сна, в сторону туалета, Гарри был твердо намерен вернуться потом обратно в кровать и спать, спать, спать. Но внезапно распахнувшаяся ему навстречу дверь ванной сбила все планы.
На пороге образовался чуть удивленный Альбус с двумя полотенцами. Одно было намотано на бедра, другое - небрежно наброшено на мокрые волосы. И больше не было ни-че-го. Тапки и те Ал скинул где-то по дороге.
Надо было, наверное, подвинуться, пропуская его. Или тому сделать шаг в сторону. В этом смысле Гарри был далек от правил ванного этикета, но никто из них не двигался, и это явно было не правильно. Но если Альбус топтался на пороге по совсем непонятным ему причинам, то Гарри любовался. Не в первый раз, конечно, но очень хотелось думать, что и не в последний.
На Ала снова было приятно просто смотреть. Влажный, распаренный, мягкий, хотелось прикасаться к его светлой коже, стирать кончиками пальцев дорожки от капель...
Гарри понял, что еще немного - и сорвется. Потянется, схватит, рванет на себя, сгребет в охапку, облапает каждый сантиметр этой чертовски сладкой, невыносимо соблазнительной, преступно бархатной кожи.
Он с ужасом понял, что его руки уже дернулись и, прежде, чем все стало совсем непоправимо, судорожно потянулся выше, сгребая полотенце на голове Ала и, накинув его ему на глаза, принялся растирать. Альбус молчал, покорно наклонившись и не сопротивляясь, и Гарри, не понимая, что происходит, знал только одно - главное не нарушать тишины. Когда понадобится, Альбус сам заговорит, но до тех пор, только сейчас, только в это мгновение можно немного отпустить себя и позволить себе хоть что-то. Пусть и только вытереть полотенцем мокрые темные волосы, но раз это все, что ему можно, он использует свой редкий шанс по полной.
Конечно, под пальцами сейчас была грубая ткань полотенца, а не волосы и тем более не мягкая кожа, но даже это приносило удовольствие. Гарри осторожно растирал голову Альбуса, массировал, собирал краем полотенца влажные капли с шеи и плеч. А потом, в какой-то момент, полотенце немного сбилось, и, когда он в очередной раз вел тканью по затылку, большой палец напрямую мазнул по шее Ала. Тот вздрогнул, напрягшись в первое мгновение, а затем снова расслабился.
Гарри тоже на мгновение остановился, присматриваясь к его реакции и судорожно пытаясь ее перевести. Испугался? Или... наоборот? Кажется, что-то в его сознании окончательно перемкнуло, и он снова провел пальцем по шее Альбуса, все еще уделяя больше внимания его волосам, но и уже явно не случайно.
И, когда Гарри показалось, что Ал тихо выдохнул, он резко отдернул руки, точно забыв, как подозрительно сейчас выглядит со стороны.
- Как в детстве, - словно ища себе хоть какие-то оправдание сбивчиво пробормотал Гарри, пытаясь заставить себя улыбнуться.
Альбус, наконец, приподнял голову, взглянув на него из-под края полотенца, но не произнес ни слова. И даже не улыбнулся. Только смотрел как-то внимательно и тяжело. Не зло, нет. Даже не разочарованно. Странно. И Гарри понял, что единственное, что может сделать под этим взглядом - сбежать.
- Смотри, не замерзни, - натянуто улыбнувшись, пробормотал он. - Мне сегодня нужно поработать, так что буду в кабинете. Завтракай без меня, я там держусь на горячем чае, пока не закончу.
И, не дождавшись даже кивка, аппарировал в кабинет.

*

Из кабинета, конечно же, пришлось все-таки возвращаться в спальню. Выходной выходным, а заставить себя работать в одних трусах он все-таки не мог.
Через пятнадцать минут, напряженно вытянувшись в рабочем кресле, Гарри безуспешно пытался настроиться на нужный лад. Брал в руки документы, перечитывал по три раза, чтобы уловить хотя бы основной смысл, портил стандартные бланки, сажая непривычные ошибки. Сосредоточиться на работе мешала еще и маленькая фигурка хвостороги, сосредоточенно царапающая уже не нужные сейчас документы по делу Маккейра и пожевывающая край пергамента. Конечно, нужно было хотя бы избавиться от игрушки, но Гарри просто не в силах был сейчас перестать таскать ее с собой. Этот неожиданный подарок казался одним из самых ценных из всех, что дарили ему когда-нибудь. Уступала фигурка разве что мантии-невидимке и метле от крестного на третьем курсе.
Снова и снова вспоминался Альбус, покорно склонивший голову и не уходивший от прикосновений пальцев на шее. Мелькнула совсем уж безумная мысль, что не нужно было останавливаться, стоило сбросить полотенце, погладить смелее плечи, спину и, возможно, случилось бы чудо... Но нет. Даже в мире магии ТАКИХ чудес не случается. И, хотя взгляд Альбуса так и не удавалось перевести, надеяться на что-либо не приходилось.
Сколько раз Гарри уже пытался себя убедить в том, что это вовсе извращенная форма нарциссизма? Альбус был так похож на него самого, что он, наверное, должен был бы любить в нем самого себя. Сходил с ума от своих же темных волос, любовался своими же красивыми глазами. Даже то, что у них был почти одинаковый вкус и одинаковые же увлечения, можно было бы приписать к самолюбованию. В этом смысле с Альбусом и впрямь было легко, как с самим собой. Так, например, выбираясь несколько раз с ним в ресторан, Гарри мог спокойно заказывать самую разную еду по собственному вкусу, точно зная - Альбусу понравится точно также. Сколько было подарков сыну из того, что хотелось бы себе, и что было дарить вдвойне приятней, зная, что они принесут любимому человеку точно такое же удовольствие, не будут забыты неоцененными. Иногда, глядя на колдографию Ала и сравнивая ее со своими школьными снимками, Гарри почти убеждал себя в том, что любит в сыне самого себя, а любить себя - это вполне естественно. И это можно перебороть, и уж тем более незачем так болезненно и страстно хотеть.
Но стоило встретиться с живым, настоящим Алом, как все теории сыпались прахом.
Альбус был похож на Гарри, но вовсе не был им. Умопомрачительные зеленые глаза смотрели иначе, тонкие губы улыбались по-другому, а аккуратно расчесанные темные волосы никогда не трепала взволнованная рука. Когда Ал нервничал, он начинал перебирать в воздухе пальцами или переплетал их, если была такая возможность. Эти так-похожие-темные-пряди никогда не были в таком же непослушном беспорядке, как у Гарри.
Увы, как бы старший Поттер не старался, каждый раз приходилось признавать - он любит в Альбусе - Альбуса, а не себя.
Гарри тихо выругался, в очередной раз так и не сумев переубедить, обмануть себя и, чуть отодвинув в сторону увлеченную и разъярившуюся фигурку, попробовал сосредоточиться на работе.

*

На делах сосредоточиться так и не получилось, но Гарри все же заставил себя терпением и упрямством сделать хотя бы треть необходимого. Если до конца дня он так и не вернется к делам, то на следующей неделе без дополнительных лишних часов в аврорате не обойтись.
Откинувшись на спинку кресла и с легкой полуулыбкой глядя на задремавшую на краю стола хвосторогу, он внезапно понял, что очень соскучился по Алу, которого не видел уже часа четыре. Глупо было надеяться, что случившееся утром пройдет бесследно, но сидеть взаперти, скучать и бояться неизбежного было еще глупее. Так что Гарри, недолго думая, поднялся из-за стола и направился на первый этаж. Конечно, Ал мог быть где угодно, но Гарри привычно ожидал найти его именно в гостиной.
И нашел, на свою беду.
Видимо, Гарри так сосредоточился на работе и так расслабился, зная, что в доме есть кто-то еще, что не почувствовал никакого магического оповещения, когда камин зеленой вспышкой пропустил в его дом незваного гостя. Зато Ал, видимо, был в курсе, и теперь сидел на диване рядом со Скорпиусом Малфоем, о чем-то неслышно с ним беседуя.
Гарри чуть замешкался, задержавшись на пороге и пользуясь тем, что никто из парней его еще не успел заметить.
Нет, удивило его именно то, что он не ждал появления Скорпиуса в своем дома - его фамилия давно уже перестала быть проблемой для Гарри. Примерно на первом курсе, когда выяснилось, как сильно сдружились мальчики. Что по этому поводу думал Драко его никогда не волновало, но сам он принял эту дружбу достаточно легко, и уж точно легче всех в его семье. Рон и вовсе наотрез запрещал своим детям общаться с младшим Малфоем и, как с неприязнью позже начал догадываться Гарри, не очень-то одобрял и их общения с Альбусом. Джинни научилась мириться с дружбой сына, но на порог Скорпиуса пускала лишь дважды, и своей неприязни особенно не скрывала. Закончилось все тем, что дети в основном встречались именно на Гриммо, и Гарри давно уже привык к Скорпиусу и общался с ним легко и свободно.
По мнению самого Гарри, младший Малфой удался их роду особенно хорошо и, наверное, должен был бы стать огромным разочарованием для отца, не говоря уж про деда. Он был намного менее холеный и совсем не такой высокомерный и холодный, каким в школе был Драко. Он открыто улыбался, хоть и не слишком часто, был решительным, смелым и наглым. А еще язвительным, но не ядовитым. Конечно, его документов в аврорате Гарри тоже не ждал, но удивился не слишком сильно.
А еще они с Альбусом хорошо смотрелись вместе. И именно эта мысль заставила его опомниться и сделать шаг в комнату. Именно в тот момент все и произошло: Скорпиус положил руку на плечо Ала, что-то шепнул ему, а потом внезапно подался вперед и, закрыв глаза, прижался губами к его губам. Альбус замер, не то опешив, не то боясь спугнуть друга, и Гарри не сдержался.
- Альбус Северус Поттер! - он сам не ожидал, что собственный голос таким громогласным рыком прокатится по гостиной. - Потрудись, чтобы столь интимные моменты твоей личной жизни не происходили в стенах моего дома! Или постарайся лучше следить за тем, чтобы я этого не видел и не знал!
Он поймал на себе два взгляда - неожиданно испуганный зеленый и серый, внимательный, словно выжидающий. Гарри чутко понял, что, если задержится здесь хоть на секунду, может сделать или сказать что-то, о чем будет жалеть и, не обращая внимания на то, что Альбус уже открыл рот, аппарировал в свою спальню.
Но прежде, чем он успел решить, что делать дальше, за спиной Гарри раздался повторный хлопок перемещения.
- Папа, подожди!
- Альбус, я все сказал, - он старался не оборачиваться, понимая, что злится все сильнее. - Я не собираюсь осуждать тебя, и твои предпочтения ничего для меня не значат, но я не хочу, чтобы что-то подобное происходило в моем доме!
- Да послушай же ты! - рука Альбуса легла на его плечо и развернула к себе с неожиданной силой. - Выслушай меня, наконец! Между мной и Скорпиусом ничего нет!
Гарри прикрыл глаза, стараясь успокоиться, вдохнул полной грудью, сосчитал до трех. Не помогло.
- Я уже сказал, Альбус, мне и впрямь не важно, с кем ты встречаешься, - слова болезненно резали по нервам, но в его нынешнем состоянии это приносило какое-то мазохистское удовольствие. Словно хотелось набить кому-то морду, и вполне можно было начать с себя. - Но я не хочу...
- Да замолчи ты, и послушай меня, наконец!
Гарри, кажется, никогда не видел сына таким. Он был одновременно злым, отчаянным и очень решительным и это внезапно очень испугало Гарри. В первый момент такой Ал даже остудил его пыл, но услужливое воображение тут же снова подкинуло ему картинку с участием Скорпиуса, и поняв, что краснеет от ярости, он начал метаться по комнате, спешно переодеваясь.
- Да подожди же ты!
Ал кинулся к нему, хватая за плечо, но на этот раз Гарри оттолкнул его прежде, чем успел понять, что делает.
- Альбус, оставь меня в покое, пожалуйста! Дай мне побыть одному и успокоиться.
- Не дам! - тот упрямо махнул головой, снова подходя ближе. - Ты все понял не так, и даже слушать не хочешь! Скорпиус просто пытался мне помочь, пойми же! Он мой друг, хотя иногда и ведет себя, как полнейший придурок. Он совершенно не должен был этого делать...
- Уж точно не здесь, - зло бросил Гарри, надевая черную рубашку. Джинсы были натянуты мгновением раньше.
- Да что ж ты будешь делать... Отец, успокойся! Он просто хотел мне помочь! Хотел, чтобы ты...
Гарри понял, что не может больше слушать. Именно в этом месте понял, что не может. И не будет. И аппарировал раньше, чем Альбус успел договорить.

*

Конечно же, он опять сбежал. Гарри Поттер, Главный Аврор и бла-бла-бла, в очередной раз сбежал от собственного сына, так и не узнав, чего там хотел этот мелкий поганец Скорпиус. Гарри знал только то, что не хочет, чтобы Альбус перед ним оправдывался. Слишком болезненно было это слушать, слишком тяжело. Ал не должен отчитываться перед ним, и точно не должен объясняться, словно бы тот застал его за изменой. Одно только это сравнение рвало душу на куски, и Гарри просто не мог с этим справиться. Ничего такого Альбус ему не должен, и чем быстрее он смирится с... Если когда-нибудь он смирится с...
Нет, проще было сбежать.
Бежал Гарри, что называется, не глядя. Не особо задумываясь, в первое попавшееся место, пришедшее в голову и, оказавшись в своем кабинете в аврорате, не слишком сильно удивился. Да и место оказалось самое удобное, чтобы оказаться там в таком виде - джинсах, не застегнутой рубашке и домашних тапочках. Здесь хотя бы была запасная пара форменных аврорских сапог и маггловская куртка, специально для вылазок в немагическую часть Лондона.
Куда, собственно, Гарри сейчас и собирался.
Окончательно приведя себя в порядок, переобувшись, схватив куртку и бросив тапочки нелепо валяться в шкафу, он в очередной раз аппарировал, на этот раз в одну из одиноких подворотен не магического Лондона. До открытия полюбившегося клуба было не меньше пяти часов, и Гарри следовало куда-то деть это время.

*

Полутемное помещение клуба утопало в оглушительной музыке, задыхалось от разгоряченных тел, слепло под яркими вспышками цветного света.
Гарри бывал здесь не раз и знал, что следует делать, чтобы поймать приглянувшуюся рыбку. Знал все эти двусмысленные взгляды, несколько танцев, почти обязательные по программе, и знал про выпивку, которой под конец обязательно нужно будет угостить будущего любовника. Несколько нехитрых, но обязательных действий, чтобы ночь была жаркой, страстной и не одинокой, как обычно. По крайней мере, не настолько одинокой. Беда была в том, что у него не было ни сил, ни желания играть в эти игры. Даже долгая прогулка по улицам Лондона не сумела остудить Гарри, и сейчас он пришел не соблазнять, а брать. Брать грубо, жестко, лишь бы душу хоть немного перестало рвать, лишь бы не хотеть все это сделать с Альбусом, лишь бы не мечтать познакомить с Сектусемпрой и младшего Малфоя.
Стоя у барной стойки он шарил взглядам по извивающимся молодым телам, выискивая подходящую жертву. Хоть одного, более-менее подходящего.
И подходящий нашелся.
Мальчишка пользовался популярностью, крутился почти в центре танцпола, изгибался, словно предлагал себя, но никому не позволял даже обнять себя за талию, не то, что за задницу полапать. На его губах играла дразнящая улыбка, а чуть вьющиеся разлохмаченные черные волосы прилипали к влажным от пота вискам. И он заметил Гарри почти сразу. Тот сам не знал, что было сейчас такого в его взгляде и почему он так, почти физически, чувствовался на расстоянии. Знал только, что не произносил ни одного заклинания, но мальчишка, внезапно встретившись с ним глазами, больше не отводил взгляд. Усмешка его дрогнула, чуть побледнев, но извиваться он не прекратил, вот только смотрел теперь только на Гарри. На мгновение в прояснившемся сознании появился легкий интерес – как, и впрямь, выглядит его взгляд со стороны? Хищный, должно быть, и очень голодный. А еще, наверное, властный. Видимо, достаточно властный для Главы Аврората и победителя Волдеморта, чтобы какой-то маггловский мальчишка млел под ним, точно кролик под взглядом удава и, не смея отвернуться, осторожно двигался к нему. И лишь когда Гарри одними губами прошептал "быстрее", тот моментально перестал извиваться и поспешно направился в его сторону.
- Я... Выпьем что-нибудь?.. - пробормотал он, останавливаясь рядом и все еще глядя мужчине в глаза.
Но пить Поттер вовсе не хотел. Он пришел сюда за другим, и если бы ему понадобилась выпивка, то он нашел бы ее в более тихом и уютном месте. Вместо слов он, молча, сильно сжал локоть мальчишки, грубо потащив его через зал в сторону туалета. К черту все правила, к черту номера в гостиницах, к черту чувство вины. Всего этого дерьма Гарри и так в жизни более чем достаточно, и сейчас он слишком зол и расстроен, чтобы стерпеть еще хоть немного.
Распахнув дверь ближайшей кабинки и втолкнув в нее свою жертву Поттер зашел следом, в тот же миг хватая мальчишку за волосы и привлекая к себе для поцелуя. Ни грамма нежности и слишком мало страсти - одно только нетерпение и желание подчинить. Доказать себе, что хоть кого-то еще можешь целовать и можно наплевать на то, что не можешь целовать того, кого хочешь. Язык грубо изучал чужой рот, не позволяя даже помыслить о том, чтобы перехватить инициативу и выскальзывал только затем, чтобы можно было прикусить чужую губу, сильно, но не до крови. Мальчишка даже возмутиться не успел, почти сразу начав стонать в рот партнера, обмяк в чужих руках и не заметил тот момент, когда Гарри разорвал поцелуй и разжал руки. Он бухнулся на колени, должно быть, весьма ощутимо ударившись и, все еще приходя в себя, растерянно моргая, поднял на мужчину глаза. Поттер лишь зло усмехнулся, указав взглядом на свои брюки и тот, сглотнув, перевел взгляд, потянувшись дрожащими руками к пряжке ремня.
Он сосал хорошо, умело, не только принося удовольствие партнеру, но и сам наслаждался процессом. Вбирал в рот глубоко, до самого основания, играл языком, иногда даже чуть касался зубами, точно зная, как не причинить при этом боли. Гарри вцепился пальцами в его волосы, продержавшись несколько минут, до того, как начал вбиваться в его рот. Кончил он достаточно быстро, в очередной раз вставляя до самого горла, и замер, бурно изливаясь. Мальчишка закашлялся, отпрянув сразу же, как только Гарри отпустил его, и бросил на него обиженный взгляд.
Сейчас Поттер и сам немного успокоился. Он прекрасно понимал, что это только временное облегчение, но этого временно просветления хватало, чтобы проснувшаяся совесть заголосила глухим чувством вины. Он сел на корточки перед своим партнером, сжал руку на плече, заставил откинуться чуть назад и, запустив руку в штаны мальчишки, сразу же сжал его член. Даже дрочить не пришлось - одного только прикосновения оказалось достаточно, чтобы тот задохнулся, задрожал и моментально обмяк.
Гарри еще немного посидел напротив, вглядываясь в его лицо. В его глаза, как назло именно зеленые, но... чужие. И даже блаженная дымка после бурного оргазма не делала их хоть сколько-нибудь похожими на глаза Ала в воображении его ненормального отца.
Когда он уходил, мальчишка все еще сидел на полу, тяжело дыша.