* * *

Маринетт рассеянно водила ложкой в овсяной каше, изредка бросая неуверенные взгляды то на Феликса, то на Габриэля. На Адриана, сидящего рядом, она даже смотреть боялась — после того, как он узнал, что она перешла в „Крылья“, он отказывался с ней разговаривать.

Маринетт вздохнула, без особого аппетита приступая к завтраку. Под классическую музыку и напряжение между всей семьей Агрестов ей кусок в горло не лез, но ей нужно было съесть хоть что-то перед репетицией.

С другой стороны, она бы много отдала, чтобы они также молча разошлись, но…

— Я слышал, мадмуазель Дюпэн-Чэн теперь будет моей подопечной? — подал голос Габриэль. Маринетт поерзала на стуле, поудобнее поставила больную ногу и потянулась за медом, стоящим рядом: ей определенно нужно было подсластить предстоящий разговор.

— Её отстранили в нашей школе из-за травмы, — то, что Адриан вступился за нее, стало неожиданностью. Маринетт покосилась на него, но его внимание было полностью сосредоточено на чашке.

— Травмы, — повторил Габриэль и Маринетт вздрогнула, когда он в упор посмотрел на нее. Ложка едва не выпала из ослабевших пальцев.

Почему под его взглядом она всегда ощущала себя кроликом?

— Растяжение связок, Тикки мне с этим помогает. Я могу танцевать, Феликс подтвердит, — резко сказала она. Иначе разговаривать с Агрестом-старшим ей было сложно: только отрывистые, быстрые фразы, иначе она терялась и начинала заикаться.

А теряться и заикаться перед хищниками было нельзя — сразу же съедят, и хвостиков даже не оставят.

— Про „танцевать“ я ничего сказать не могу, — протянул Феликс. — Плагг вчера нас надолго задержал из-за чьих-то проблем с доверием.

Маринетт поджала губы, сверкнув глазами в его сторону, и почти было вскочила, но вовремя вспомнила о ноге.

— Феликс, Маринетт умеет танцевать, ты прекрасно об этом знаешь, — усталость в голосе Адриана была тревожащей. Словно он уже не раз говорил об этом — а может, и правда не раз. Это Маринетт сегодня в полвосьмого пришла в особняк, а он-то отца, наверное, еще вчера увидел, после поездки, и Феликс тоже подлил масла в огонь…

— Если у вас есть сомнения в моей профпригодности, — она смотрела на Феликса, стараясь не отвлекаться на присутствие Габриэля. Это было сложно: его аура была очень тяжелой, голова чуть ли не сама поворачивалась в его сторону, — то стоит об этом поговорить с Тикки и Плаггом. Может, они вернут роль Хлое.

Адриан рядом хихикнул и Маринетт улыбнулась краешком губ, жалея, что не может сейчас коснуться его руки. Наверняка ведь отдернет…

— Посмотрим на тебя в зале, — подвел итог Габриэль, возвращаясь к своему завтраку. — Если ты не подходишь для этой роли, то я обязательно обсужу это с Тикки.

Маринетт вздохнула, её плечи поникли. Да уж, остается надеяться, что ей не померещилось то облегчение, с которым директора спровадили изящную Хлою с главной роли на скамейку запасных, и желание Тикки оставить ей роль не изменилось со вчерашнего дня.

Она нашла взглядом висящие на стене часы и резко выпрямилась, торопливо запихивая в рот остатки еды и залпом допивая почти остывший чай. Ей скоро нужно уже получать свой укол, а она все еще тут, пытается сделать невыполнимое и понравится Габриэлю Агресту.

— Извините, мне пора, — она, поморщившись, поднялась и Адриан тут же подскочил, помогая ей. — Надо подготовиться к репетициям и все такое…

— Я провожу.

— Не стоит, мне все равно нужно обсудить с Тикки несколько вопросов, — Габриэль поднялся. — А тебе стоило бы подготовиться к собственным репетициям, новая партнерша — это не шутки.

— Кстати, как Бриджит? — встрепенулась Маринетт. Феликс и Габриэль пока вышли из столовой, а она, прихрамывая и опираясь на руку Адриана, брела к выходу. Чертова нога, чертовы связки…

— Переживает из-за тебя.

— Я не об этом.

— Она хорошо танцует, — Адриан пожал плечами и остановился, чтобы открыть входную дверь. — Да ты и сама знаешь, она же и так была во втором составе.

Маринетт кивнула, разглядывая собственные балетки. Она все еще чувствовала отголоски той жуткой вспышки ревности от вспыхнувшей на лице Бриджит счастливой улыбки.

Хотя это было очень глупо — ревновать к роли.

— Дальше мы сами, — Феликс подошел к ним и без особых проблем подхватил Маринетт на руки, заставив её почти инстинктивно уцепиться за его шею.
Как она ненавидела, когда её носили, как принцессу…

— Удачи, — Адриан улыбнулся ей, но Маринетт лишь грустно вздохнула, понимая, что он все еще на нее злиться. Как выпутываться из всего этого она не знала, да и не хотела пока думать. Может, как-нибудь разрулится самой собой— было сложно сказать, они с Адрианом впервые так сильно не сошлись во мнениях.

Феликс донес её до машины и опустил, открывая дверь на заднее сиденье.

Маринетт забралась внутрь, устраивая рюкзак на коленях, и бросила взгляд в окно. Адриана, ожидаемо, уже не было.

Феликс уселся рядом, а Габриэль присоединился к ним через пару минут, на сиденье рядом с водителем.

Вот уж точно — не везет, так не везет.

Но её опасения не оправдались. Всю дорогу в машине царила образцовая тишина, нарушаемая разве что шорохом от движений да, один раз, её чихом.

Феликс все так же подхватил её на руки, едва она выбралась из машины.

— Слишком медленно, — отрезал он, перехватывая её поудобнее, и Маринетт нахмурилась, бросив взгляд в сторону Габриэля, который смотрел на них, слегка приподняв брови.

— Донесешь её до кабинета? — поинтересовался он вместо того, чтобы сказать сыну прекратить. Маринетт дернула здоровой ногой, прикидывая, уронит ли её Феликс, если она его пнет. — Тебе же еще поддержки тренировать.

Тоже, кстати, здравое замечание.

Маринетт с благодарностью посмотрела на него, но Габриэль её проигнорировал, направляясь ко входу в школу.

— Донесу до лестницы, там есть перила, сама доковыляешь, — прошипел Феликс и она лишь согласно хмыкнула, проглотив замечание, что вообще-то она сама могла „доковылять“ и до лестницы.

Феликс, как и обещал, осторожно опустил её на пол, и Маринетт почти сразу же покачнулась, хватаясь за перила. Подняла голову, разглядывая ступеньки, и глубоко вздохнула. Вчера она смогла по ним подняться, пусть и перебрав весь запас ругательств, сможет и…

Земля снова ушла из-под ног.

Маринетт сначала ухватилась за чужую шею, а потом уже часто заморгала, рассматривая внезапно оказавшееся близко лицо Габриэля. Она никогда прежде не оказывалась так рядом с ним, и теперь сердце ухнуло куда-то вниз, кажется, оставшись там, где только что стояли её ноги.

Габриэль молча поднялся по лестнице с ней на руках, дошел до кабинета директора и поставил её на пол, придерживая за плечи. Маринетт почувствовала, что щеки почему-то краснеют: ей хотелось только надеяться, что Габриэль этого не заметит. Она и так была рада, что ничего не потребовалось говорить: вряд ли она смогла бы выдавить даже привычные короткие фразы без заикания.

Да что с ней вообще происходит?

— О, Маринетт, я тебя ждала! — Тикки, открывшая дверь, радостно улыбнулась и кивнула на один из стульев. Скользнула взглядом по Габриэлю и хмыкнула. — Проходите, месье Агрест, и вас я тоже ждала.

В кабинете, кроме Тикки, было еще двое. Плагг, уютно устроившийся в одном из кресел и рассматривающий карты в своей руке, и сидящий напротив него парень, тоже с картами в руках. Он был словно полной противоположностью темнокожего Плагга, до болезненного бледный и светловолосый.

Если бы Маринетт нужно было выбирать, она бы с легкостью отдала парню роль Моли.

— Вы — Нурру? — внезапно озарило её, и она поморщилась, слишком сильно наступив на больную ногу. Нурру бросил на нее взгляд и улыбнулся:

— Ты наша новая Ледибаг? Приятно познакомиться, наслышан.
Хорошо, что он ничего не говорил про фуэте. Маринетт дошла до стула с помощью Габриэля, села, и Тикки сразу же завладела её ногой, доставая ампулу и шприц из небольшой коробки на столе.

— Так о чем ты хотел поговорить? — Тикки бросила взгляд на Габриэля, который наблюдал за её действиями. — Мне казалось, я вчера все предельно ясно объяснила Феликсу. Нам плевать на ваши внутренние разборки, Маринетт танцует лучше Хлои, а нам нужно не ударить в грязь лицом на первом конкурсе.

Маринетт сжала зубы и зажмурилась, когда игла проткнула кожу и лекарство, как и вчера, обожгло холодом. Тикки отложила шприц, принимаясь растирать её мышцы, а она лишь сглатывала, пытаясь не разреветься.

Перед Габриэлем плакать от боли было стыдно. Он ведь потом ей жить не даст.

Маринетт почти не слышала его разговор с Тикки, скорее просто улавливала эмоции, потому что сквозь холод в ноге и пелену боли, словно расплывающуюся от каждого жесткого нажатия по всему телу, было ничего не разобрать.

Она все-таки судорожно втянула воздух, когда Тикки выпрямилась, в последний раз проводя ладонями по ноге от лодыжки к коленке.

— У них с Феликсом хорошая техника, но чувства — хуже некуда, — услышала она голос Плагга и быстро вытерла мокрые ресницы, убирая ногу с колен Тикки. — Хоть в комнате их запирай или любовные романы заставляй читать, чтобы прониклись.

Маринетт тряхнула волосами, раздраженно покосившись на Плагга, и поднялась, шмыгая носом.

— После разминки жду тебя и Феликса в третьем зале, — догнал её у дверей голос Габриэля и она, не поворачиваясь, кивнула.

Она докажет и Плаггу, и Тикки, и даже чертовому Габриэлю Агресту, что она может идеально станцевать роль Ледибаг. Лучше, чем Бриджит.

Маринетт переоделась, достала новые пуанты (вчерашние все же пришлось выбросить), заклеила пластырем пальцы и привычно затянула ленты на лодыжках. Переступила с ноги на ногу и вздохнула, выходя из раздевалки.

Её место в центре станка пустовало. Маринетт встала, сжала теплое дерево и бросила взгляд через плечо.

— Доброе утро, — Лила улыбнулась, прикрывая свободной ладонью рот во время зевка. — Мне девчонки сказали спросить, не хочешь ли после репетиций в кафе посидеть? Познакомиться, все такое…

— Агрест-старший вернулся, боюсь, „после репетиций“ у меня теперь будет часов в одиннадцать вечера, — с сожалением произнесла Маринетт. Лила понимающе кивнула.

— Ну, смотри… Если вдруг получится притащить и Феликса — тебя точно зацелуют, — она хмыкнула.

Маринетт закатила глаза, отворачиваясь обратно как раз вовремя: в зал зашла Тикки.

— Все в исходную позицию, спины выпрямили, начинаем!
* * *
Кот Феликса был… не таким.

Маринетт разминала пальцами ступню, сидя на полу, и наблюдала за ним, не сводя взгляда.

Она заметила это еще вчера. Плагг говорил, что во всем виновато отсутствие доверия — но Маринетт только сейчас поняла, что дело было не в этом.

Не только в этом, по крайней мере.

Просто её Ледибаг не могла доверять такому Коту. Он был слишком резкий, слишком холодный — это чувствовалось в его движениях даже когда он танцевал не будничную партию.

Слишком много ненависти к окружающему миру, в который не входила Ледибаг.

И её Ледибаг, рассчитанная на Кота Адриана, более мягкого, дружелюбного, уравновешивающего, не подходила для этой постановки.

Маринетт поднялась на ноги, переступила с носка на носок, прислушиваясь к ощущением.

— Ледибаг, — Габриэль кивнул ей и она вступила в танец, все еще пытаясь понять, какая Ледибаг должна быть, чтобы терпеть Кота.

Чтобы доверять ему.

Чтобы…

Шаг вперед, к Феликсу, протянутая и сразу же отдернутая рука, пару шагов назад, и он насмешливо улыбнулся, словно ребенок, и приблизился к ней резкими, порывистыми движениями.

Маринетт закрыла глаза, сделала вдох и прислушалась к музыке.

Она была испугана, не уверена, смущена и не знала, как толком справляться со своими обязанностями. Она всю жизнь была неудачницей. Ей…

Нет.

Она открыла глаза в какой-то момент, понимая, что Феликс почти коснулся её талии для поддержки — и вывернулась из его рук, непримиримо сжав губы и сощурив глаза.

Танец, который у них с Адрианом был поддерживающим, мотивирующим, полным зарождающейся дружбы, с Феликсом становился противостоянием.

Ледибаг не позволяла себя коснуться. Она уворачивалась от его рук.

Она не могла ему доверять.

Маринетт опустилась на пятки, пытаясь выровнять дыхание, и провела ладонью по лбу. Габриэль кинул ей лежащее рядом с ним полотенце, она благодарно улыбнулась в ответ и вытерла лицо и шею, бросая косой взгляд в сторону Феликса.

— Я вижу проблемы, о которых говорил Плагг, — Габриэль протянул Феликсу бутылку с водой. — Но все не так плохо. Маринетт, мне нравится твой образ, но он еще слишком сырой.

Маринетт потерла полотенцем щеки. Конечно, сырой: она толком сама не знала, что хочет показать. С Адрианом все было легко: любовь, дружба и доверие между ними в танце расцветало само собой, а тут…

Она поморщилась, взяв свободную бутылку с водой и делая глоток. Габриэль говорил об ошибках, и, опять же, о взаимодействии.

Маринетт покосилась на Феликса. Тот смотрел на отца нечитаемым взглядом и вообще был похож скорее на статую, чем на живого человека, если бы не слишком частое дыхание.

— Давайте еще раз. До перехода к сцене со Злодеем, — Габриэль кивнул музыканту, когда они встали в исходные позиции, и Маринетт обтерла ладони о юбку.

Недоверчивая, упрямая, полная жизни и настойчивая. Способная заставить даже статую влюбиться в себя и в жизнь.

Она улыбнулась, сначала робко, потом осторожно закружила вокруг Кота, который не сводил с нее настороженного взгляда.

Протянула ладонь, отдернула, их руки почти встретились в прикосновении, но она тут же отступила. Кот нахмурился, вступил в танец, появился первый интерес, и он почти поймал её, но она снова увернулась и замерла в отдалении, не сводя взгляда.

Зрительный контакт не прерывался совсем, она смотрела в серые глаза Феликса, и ей показалось, что на секунду светлый зал превратился в темные крыши Парижа.
Они замерли — она, устремив взгляд в сторону предполагаемого нападения, — и он, смотрящий только на нее.

Спасительница Парижа и тот, кому было бы плевать даже если он бы лежал в руинах.

— Молодцы, — Габриэль кивнул, хлопая. — Перерыв, вечером снова вас жду. Феликс, у тебя…

— Фехтование, я помню, — Феликс выдохнул и кивнул. Проходя мимо Маринетт, он, не останавливаясь, задел её плечом и скрылся в раздевалке.

Маринетт поставила руки на бедра и бросила взгляд на свое отражение в зеркалах. Ей хотелось схватить свой рюкзак и сбежать в раздевалку, потому что оставаться наедине с Габриэлем Агрестом желания не было совсем.

Он её терпеть не мог.

— С Адрианом было бы легче, — Габриэль смотрел на нее тем самым „и только попробуй поспорить“ взглядом, который ей запомнился еще в их первое знакомство.

Маринетт подняла рюкзак, запихнула туда бутылку с водой и перекинула лямку через плечо.

— Я все еще не собираюсь извиняться.

— Не сомневаюсь, — Габриэль кивнул в сторону раздевалки. — Через полтора часа жду тебя здесь. Будем репетировать твои фуэте.

Маринетт застонала сквозь зубы, развернулась и умчалась в раздевалку, хлопнув дверью.

И это только первый день.
* * *
— Тебе не интересно посмотреть на свою замену? — Лила села рядом с ней в столовой и заглянула в её поднос. — Хм, Феликс говорил, что не любит имбирь…

Маринетт немного отодвинулась.

— Любит, — поправила она, делая вид, что не замечает торжествующего блеска в глазах Лилы. — Мне не интересно.

— Даже одним глазком? Ну не знаю, я бы вообще на твоем месте позвала Адриана сюда, — Лила передернула плечами, приступая к овощному супу. Маринетт пододвинула к себе свой салат и поджала губы.

Ей было интересно. Ей хотелось посмотреть на Бриджит в роли Леди — но она понимала, что вряд ли это поднимет ей настроение.

— Ему нравится в „Дюпоне“, — Маринетт бросила взгляд в сторону окна. — И я туда вернусь после выступления.

— Если тебя возьмут еще, — Лила хмыкнула. — Я бы не взяла. Сказала „Спасибо, что привела к нам Адриана, а теперь иди отсюда и не мешай нам рыдать из-за поражения“.

— Ты так уверена в победе? — Маринетт не удержалась от смешка. Лила лишь отмахнулась.

— Я тебя умоляю. Наше Главное Трио нас ночью запрет тут на репетиции, если у них будут сомнения в том, что мы выиграем.

— Нурру мне показался не таким уж и строгим.

— Тикки и Плагг это компенсируют с лихвой. Он тут уезжал как-то раз на пару месяцев — так мы потом его чуть ли не с фанфарами, красной дорожкой и на коленях встречали, потому что Плагг просто озверел, — Лилу передернуло от одних воспоминаний. — Да и Тикки немного увлеклась. Ну, в своем духе, — непонятно закончила она после секундной паузы и вернулась к обеду.

Маринетт доела салат, изредка косясь на свою соседку.

Она легко могла представить Плагга-садиста, но что означало то, что Тикки „увлеклась“? В чем вообще может увлечься такая общительная и заботливая девушка?

* * *

Маринетт заглянула в приоткрытую дверь и застыла на месте. По залу текла знакомая до привкуса скуки музыка — сцена из знакомства Кота и Леди.

И Бриджит с Адрианом кружили друг вокруг друга, с яркими улыбками, полными интереса. Каждое движение было пропитано энергией и зарождающейся дружбой.
Нет, поняла она, сжимая косяк и подаваясь вперед, не обращая внимания ни на кого, кроме этой пары. Бриджит с легкостью прыгнула к нему в руки, чтобы он поднял её в воздух, позволив сесть на плечо, а потом также легко соскользнула вниз и затанцевала вокруг него, явно в нетерпении как можно скорее начать выполнять геройский долг.

Маринетт прикусила костяшку указательного пальца.

Они уже подружились.

Леди Бриджит не была похожа на её. В ней не было той строгости, больше игривости, больше оптимизма, и, пожалуй, на самую чуточку — больше авантюризма. Маринетт смотрела, как эта парочка закружила вокруг Ивана, танцующего Каменное Сердце, и покачала головой.

Бриджит и Феликс были бы идеальны вместе. Но „списывать“ чужую интерпретацию ей не хотелось.

Она осторожно прикрыла дверь, едва музыка остановилась, и прислонилась к стене.

Адриан вышел через пару секунд, взъерошенной, мокрый и со сбившимся дыханием. Маринетт протянула ему бутылку с водой, которую он, разумеется, забыл прихватить с собой, и улыбнулась.

— Вы прекрасно… спелись.

Адриан сделал глоток, рассматривая её ногу, и пожал плечами.

— С Феликсом все также сложно?

— Сложно описать, — Маринетт вздохнула.

— Это того стоило? — он смотрел на нее тем самым цепким взглядом, который заставлял ложь застрять где-то в горле. Маринетт не хотела врать, она терпеть это не могла. Особенно — Адриану.

Она знала, что он бы успокоился, если бы она сказала нет». Побурчал, что так и говорил, но стал бы мягче.

— Да, — ответила она, бросила взгляд на часы. — Феликс не самая худшая часть сделки.

— Худшая — мой отец?

— Давай не будем об этом? — Маринетт оттолкнулась от стены и успокаивающе коснулась его запястья. — Просто это того стоило. Несмотря на трудности.

— Я скучаю по своей Леди, — Адриан перехватил её руку, коснулся поцелуем костяшек. Маринетт с облегчением рассмеялась, привычно ткнув его пальцем в лоб и заставляя отстраниться.

— Тебя ждет твоя новая Леди, Котенок, — она кивнула на дверь. — Удачи на разборе полетов. Я пойду, а то мой перерыв тоже заканчивается.

— Я вечером загляну к вам, — Адриан поцеловал её в щеку и исчез за дверью, не дожидаясь её согласия. Маринетт потерла кожу и улыбнулась, отправляясь в сторону выхода.

Отредактировано Princess Moon (2016-06-18 01:18:01)