Гарри знал, что миры магглов и магов, хоть и разделены на первый взгляд одними только кирпичными стенами, не такой уж и впечатляющей толщины, на самом деле чертовски далеки друг от друга. И это был ещё вопрос, кому сложнее освоиться - магглу среди магов или наоборот? Раньше Гарри казалось, что магглорожденные, как и он сам лишенные детства в магическом мире, потеряли чертовски многое. Они оказались в сказке уже в одиннадцать и хотя для сказки никогда не бывает поздно, детям она все же нужнее в более нежном возрасте.
Сейчас же Поттер видел в этом их свободу, недоступную чистокровным магом - для магглорожденных кирпичная стена всегда была только стеной. И никакой пропасти.
Поэтому-то, когда Гарри объявил друзьям, что устал от этого вечного внимания и уходит в маггловский мир он сначала и не понял, чем вызвана такая трагедия. Молли рыдала, Джинни рыдала, даже Рон шмыгал подозрительно красным носом. Гарри пытался объяснить им, что он останется очень близко, даже в том же городе, но этого словно бы никто не хотел слышать. Только Гермиона гладила его по руке и мягко качала головой, когда Гарри в очередной раз пытался успокоить семейство Уизли.
Когда друзья устроили для него прощальную вечеринку, Поттер отнесся к ней весьма снисходительно. Если не сказать скептически. Он даже не мог сказать, что ему так уж приятно. На самом деле от этого “праздника” слишком отчётливо веяло идиотизмом. После каждого трогательного, прощального тоста Поттер грязно ругался и швырялся в очередного друга очередной же салфеткой, на которой чуть ранее написал свой новый адрес. Таких салфеток за этот вечер у него скопилось с десяток. Рон сбивчиво поблагодарил, высморкался в неё и Гарри в третий раз приложился лбом о стол.
- Вы все идиоты, - страдальчески пробормотал он и перестал сопротивляться.
На самом деле, если абстрагироваться от того, что его чуть ли не хоронили, вечер был почти приятный. Увы, абстрагироваться от этого не получалось совершенно. Так что когда первая волна стенаний утихла, не столько потому, что гости успокоились, сколько потому, что в своем горе слишком налегали на алкоголь, Поттер улучил момент он попросту сбежал. Он решив, что просто приведет их к себе в гости, когда им надоест ломать комедию.
На улицы было хорошо и спокойно. Теплый летний вечер приносил с собой свежесть и какой-то приятный, цветочный аромат. А то, что выбранный для “поминок” паб располагался в маггловской части Лондона только укреплял Гарри в его решение.
Теперь все будет хорошо.
- Ступефай!
“А может быть и нет” - успел подумать Гарри, чувствуя, как земля уходит из-под ног, а сам он неумолимо проваливается в темноту.

Очнулся Гарри, к собственному удивлению, в весьма комфортных условиях. Он лежал на кровати в достаточно красиво и дорого обставленной комнате, под его спину было подложено множество мягких подушек, а ботинки, поди ж ты, заботливо сняты.
Страха не было. То ли потому что врагам не было резона так за ним ухаживать, то ли потому, что если бы ему хотели сделать что-то плохое, то уже сделали бы.
А может, потому что сейчас вспоминая последние отложившиеся в памяти события Гарри понял, что узнал голос, произносивший заклинание. Голос Драко Малфоя.
С Драко они больше не были врагами, хотя и друзьями им стать так и не получилось. Не то, чтобы Гарри не пытался. И не то, чтобы он хотел бы ограничиваться только дружескими отношениями. Но, тем не менее, они сумели найти общий язык и Поттеру даже удавалось иногда вытащить Драко на какое-нибудь мероприятие. Квиддич, там или квиддич. Иногда еще квиддич.
Ладно, кроме квиддича Гарри так и не смог найти предлогов видеться лишний раз с Драко. Да и не нужны были другие, так как этот каждый раз проходил на “ура”. А потом, по пути домой, они иногда заходили в какой-нибудь бар или кафе и Поттер, как мог, тянул время, наслаждаясь компанией.
Свое отношения к Драко он понял еще тогда, на последнем школьном году, уже после войны. Но наладить общение удалось, только когда они оба начали работать в Министерстве.
А еще, отчасти, Драко Малфой был одной из причин, по которой Гарри хотел покинуть Магический Мир. Нет, конечно же, эта не прекращающаяся годами истерия “Пророка” и прочих газетенок тоже нервировала не на шутку, но и вполовину не так, как ежедневные встречи в Министерстве с Драко. Гарри мог бы просто уйти с работы, но это вряд ли помогло бы. Драко Малфоя вообще было слишком много в Магическом Мире, но слишком мало для Гарри, а видеть его, лелеять глупые мечты, иногда ходить вместе на квиддич… В общем, это было уже чересчур.
Гарри ничего не держало в давно истрепавшейся и разочаровавшей сказки, а местный Прекрасный Принц, каким бы гадом и Хорьком он не был, был не про его, Поттера, честь. А раз так, то с глаз долой, из сердца - вон.
Так что в свете всего этого тот факт, что именно Драко “похитил” его порядком интересовал Гарри, тем более, что он был уверен, что ничего плохого ему не грозит.

Но когда отворилась боковая дверь, скорее всего ведущая в ванную комнату, и на пороге показался Малфой, у Гарри просто дар речи пропал.
Из одежды на Драко было только ничего. Ведь зажатую в руке палочку нельзя считать одеждой, верно? Помимо того, что, по мнению Поттера, выглядел Малфой просто потрясающе, было в нем что-то отчаянное и решительное, что внушало Гарри тревогу. Достаточно сильную тревогу, чтобы она смогла перекрыть даже стремительно нарастающее возбуждение.
- Драко, в чем дело? - осторожно спросил он, приподнимаясь.
Но стоило Поттеру только чуть оторваться от подушек, как Малфой замер на месте, моментально вскидывая палочку.
- Лежи спокойно, Гарри и даже не думай сбежать, если не хочешь, чтобы я тебя связал, - голос Драко сорвался и он нервно сглотнул, все еще не спуская со своего “пленника” глаз.
Гарри послушно замер, в примирительном жесте поднимая руки.
- Так что все-таки…
- И заткнись! - с неожиданной яростью рявкнул Малфой и, словно решившись, быстро двинулся к кровати.
И прежде, чем Гарри вообще сообразил, что можно делать с такими запретами, Драко оказался около кровати, одним быстрым, плавным движением забрался на нее и перекинул ногу через ноги Поттера. Гарри подавился воздухом и машинально ухватился за бедра Малфоя, чувствуя под руками мягкую, холодную кожу, а перед глазами видя все тот же решительный, отчаянный взгляд.
- Драко…
- Я велел тебе заткнуться, - вдвое тише и в половину не так зло оборвал Малфой и, словно решившись, осторожно осел на колени Гарри.
Сейчас, когда голый Драко сидел на нем, не позволяя ни двигаться, ни говорить, Гарри казалось, что все его мечты исполнились разом. Черт побери, он так часто и так отчаянно ломал голову, придумывая, как Малфоя позвать хоть куда-то, кроме квиддича, пока не проводилось игр, а Драко внезапно просто похитил его и… и…
Интересно, если бы Гарри первый придумал приложить Драко Малфоя ступефаем и оседлать его голышом, что бы было? Скорее всего Гарри умер бы со стыда.
Драко тяжело дышал, ярко пылающий румянец с лица перекинулся не только на уши и шею, но, казалось, вот-вот охватит и пока еще бледную, часто вздымающуюся грудь. И взгляд… кажется, Малфой тоже был готов вот-вот умереть со стыда, но было что-то, что мешало ему передумать и отступить.
И внезапно Гарри стало ужасно страшно от мысли, что же могло случиться в его жизни. Что могло произойти такого непоправимого, что загнало в угол такого человека, как Драко Малфой?
“Неужели он умирает?..” - с ужасом пронеслось в голове Поттера, а в следующий момент он уже подался вперед, стискивая Малфоя в объятиях и крепко прижимая к себе. Не было ни одной мысли, что могло заставить умирающего Драко соблазнять Гарри Поттера. Ну, конечно, кроме совсем нелепого, хоть и чертовски сладкого варианта о том, как сам Драко Малфой давно влюблен в Гарри Поттера, но не решается признаться. И вот теперь, на смертном одре, когда и некуда уже отступать…
На глаза навернулись слезы и Гарри крепче стиснул Драко в своих руках.
- Задушишь! - хрипло прошипел тот, но вовсе не попытался отодвинуться. Напротив, так же отчаянно обхватил Поттера руками за шею, разве что не пытаясь придушить.
И от этого стало еще более горько.
- Прости, прости, прости, - сбивчиво выдохнул Поттер, поспешно перемещая руки и теперь, крепко обнимая одной Малфоя за плечи, второй ласково гладил голую спину, осторожно перебирая позвонки. - Прости, Драко. Ты такой красивый… Такой красивый… за что же… почему… когда ты узнал? Тебе нельзя помочь?
Малфой, который было расслабился и даже как-то растекся в его руках вдруг встрепенулся и немного отодвинулся.
- В смысле? - подозрительно уточнил.
- Ну… - Гарри стушевался, шмыгнул носом, но, собравшись с силами, решительно закончил, - ты умираешь, да?
- С чего бы?!
Драко так возмутился, что решительно вывернувшись из объятий попытавшегося было запротестовать Поттера, сел у него на коленях и недовольно взглянул на него.
- Почему бы я должен умирать?
- Ну, ты выглядел так отчаянно.
Гарри тоже чуть приподнялся, пытаясь принять сидячее положение и стремясь снова обнять Драко за талию. Сейчас, когда он наконец-то обрел Малфоя и когда им осталось вместе так мало времени расставаться не хотелось ни на секунду.
Видя непонимающий взгляд Драко он попробовал пояснить.
- Ну, то, что ты делал и… ты выглядел так, словно это твой последний шанс и если не сейчас, то…
- ...то ты уедешь драккл знает куда, чертов Поттер! - возмущенно перебил Малфой. - Может мы и не друзья, но ведь общаемся, ты мог бы хотя бы мне сказать, что уезжаешь! Почему я должен из случайных слухов узнавать на работе что ты… навсегда… Чертов герой!
Гарри замер, переваривая услышанное. Первое, что он понял - с Драко все в порядке, он не собирается умирать и у них явно будет полно времени на… все. Второе - Малфоя и впрямь гнала отчаянная нужда, но он почему-то думал, что Поттер уезжает из Англии.
Когда он, наконец, сложил все и понял, о чем речь, давно забытое в баре раздражение поднялось с новой силой.
- Так! - Гарри не слишком аккуратно спихнул с себя не ожидающего такой наглости Малфоя и быстро скатился с кровати.
- Ты… что… Я же сказал не двигаться! - воскликнул было Драко, спешно шаря взглядом по сторонам, пытаясь найти палочку, но Гарри его не слушал.
Сам он быстро обошел комнату, нашел явно оставленные Малфоем вещи и, подхватив их, вернулся, швырнув одежду перед опешившим Драко.
- Одевайся!
- Что…
- Одевайся, пока я тебя не проклял, - раздраженно бросил Гарри и убедившись, что тот потянулся к вещам, начал раздраженно выхаживать по комнате.
Нет, конечно же, он был рад, что это недоразумение помогло Малфою открыться и теперь Гарри своего не упустит, но, черт побери, как это все его достало! Все эти чистокровные идиоты, в число которых неожиданно начал входить даже Рон, которые переход на другую сторону стены в Косой Аллеи считается равносильно ссылки в Антарктику.
Когда Малфой, наконец-то, оделся, нашел свою палочку и с совершенно наигранным хладнокровием встал у двери Гарри крепко вцепился в его локоть и без предупреждения аппарировал в подворотню рядом со своим новым домом.
- Что ты… - начал было Драко, но Гарри перебил его.
- Пошли!
Сжав в руке его запястье и не слушая никаких возражений Поттер решительно вывел того из переулка, обошел дом, зашел в подъезд и, поднявшись на третий этаж, начал шарить в кармане в поисках ключей.
- С тем же успехом мы могли бы остаться и у меня, раз уж ты был не против, - недовольно пробормотал за спиной Малфо и Гарри невольно усмехнулся.
- Давай уже, проходи, идиот.
- Эй!
Поттер, наконец, нашел ключ, открыл дверь и впихнул возмущающегося Драко в квартиру. Там он первым делом снова запер замок и, наконец, довольно огляделся.
- Ну вот, знакомься, это мой новый дом. Теперь я буду жить здесь. Я скоро переезжаю.
Малфой недоверчиво посмотрел на Поттера, потом оглядел коридор и снова с прежним недоверием возрался на Гарри. Тот, поймав этот взгляд, уверенно покивал и Драко, наконец, развернулся, углубившись в изучение территории.
Гарри помялся на пороге, не зная, можно ли оставить важный пункт напротив двери, где он всегда сможет перехватить убегающего Малфоя, но потом все же взвесив все “за” и “против” пошел следом.
Драко ходил по квартире задумчиво оглядываясь, открывая и закрывая всякие шкафы, сунул нос в холодильник и даже пнул ногой тумбочку под телевизором. Затем обернулся к топчущемуся за спиной Гарри и уточнил.
- Ты будешь жить в маггловской квартире?
- Угу.
Малфой еще раз огляделся. Подошел к окну, отодвинул занавеску.
- Но это же даже не за пределами Лондона!
- Именно! - Гарри так обрадовался, что это хоть кто-то понимает, что чуть было не кинулся к Драко обниматься. - Именно так, я никуда не уезжаю! Я просто переезжаю жить в маггловский мир, но это не значит, что меня нельзя навещать или сам я не буду ходить ни к кому в гости! Можно встречаться в маггловских барах и я все равно буду ходить на Косую Аллею потому что отказываться от лечебных зелий просто тупо. Я никуда не уезжаю!
- Так с чего все тогда взяли этот бред?! - Малфой резко обернулся, с таким негодованием уставившись на Гарри, словно это он его обманул.
- Понятия не имею! - горячо согласился Поттер, радостно улыбаясь. Хоть кто-то кроме Гермионы все понимает! И то, что этим “хоть кем-то” оказался Драко было особенно здорово! Тем более что…
Воспоминания о том, что не так давно делал Малфой и по какой причине навалились в один момент. Гарри моментально смутился, покраснев и, словно отражение в зеркале, Драко покраснел тоже. Не было сомнений, что он подумал о том же самом.
- Ну… эм… рад, что это было досадным недразумением. Я тогда пойду. Ну… увидимся. Может быть.
Он уже потянулся в карман за палочкой, как Гарри рванулся вперед, перехватывая его за запястье, а второй рукой обнимая за талию и крепко прижимая к себе.
- Да хрен тебе, Малфой! Я уже задолбался придумывать предлоги, чтобы провести с тобой время! Надо было давно пригласить тебя на свидание! Хотя ты, конечно, придумал намного лучше, - Гарри довольно усмехнулся, глядя на прячущего глаза Драко и, потянувшись, жарко выдохнул ему на ухо. - Если ты не против, я бы продолжил с того же места, на котором мы остановились. И, если ты хочешь, теперь я готов посидеть у тебя на коленях. Не люблю оставаться в долгу, знаешь ли.
Малфой вздрогнул и, резко вскинув голову, пораженно взглянул на Гарри. Поттер ответил ему уверенным, многообещающем взглядом и удивление на лице Драко быстро сменилось предвкушающей ухмылкой.
- Ну что ж, Га-а-арри, если ты настаиваешь…
Наверное, завтра нужно будет извиниться перед Роном и остальными. В конце концов, если бы они не устроили такую трагедию из его переезда…
Впрочем, это могло подождать и до завтра.
Пока Драко наконец-то, был в его руках и выцеловывал какие-то чертовски возбуждающие руны на шее Гарри все что угодно должно было ждать до завтра.

Он немного больше стыдился бы его, если бы только не знал, что свои секреты есть у всех. Гойл, например, любит печь пирожки. Забини коллекционирует какую-то маггловскую ерунду не то с летучими мышами, не то с машинами, не то с какими-то непонятными мужиками в маске и плаще. А о коллекции плеток Панси Паркинсон еще в Хогвартси ходили легенды, хотя, конечно же, это тоже был большой секрет.
Драко отличался от них всех только одним - он, в отличие от этих идиотов, умел хранить секреты и о его маленькой тайне не знали ни друзья, ни мать. Самое удачное решение Малфой находил в том, что не прятал его. Секрет всегда был на виду, бросался в глаза почти сразу и maman не раз сетовала на неаккуратность своего сына, но про сам Секрет не знал никто.
Его секретом было... одеяло. Толстое пуховое одеяло, свернутое рулоном и постоянно валяющееся на кресле. Оно было слишком душное и тяжелое, чтобы спать под ним и до некоторых пор Драко его искренни ненавидел, пока однажды не понял, что оно было создано совсем для другой цели. Его призванием было не душить в своих жарких объятиях наследников древних родов, а изображать Героя Магического Мира Гарри Поттера. И с этой задачей оно справлялось почти идеально!
Хотя, конечно, само то, что одним прекрасным днем Драко Малфой умудрился открыть истинное призвание своего одеяла, было ужасно. В смысле, не само то, что он познал его суть, а то, что ему вообще пришлось искать подобный... заменитель. А одеяло, к сожалению, было именно им.
Как бы Малфой хотел создать "пухового Гарри Поттера" для того, чтобы душить его, бить ногами, выдирать волосы и втыкать вилки в тело! Со временем Драко в отчаянье признал даже, что черт с ними, с вилками, лишь бы он создал его хотя бы для того, чтобы трахать! Он бы набрался опыта с "пуховым Гарри Поттером" и... Увы, что именно "и..." Драко так и не придумал.
Вряд ли набравшись опыта с заменителем он решился бы прийти к настоящему Поттеру и предложить ему перепихнуться, не боясь упасть в грязь лицом. Эти мысли порой повергали его в такое отчаянье, что Драко неистово жалел, что он не девушка. Для этих проклятых баб быть девственницей - настоящее достижение! Словно бы они с щитом и мечом каждый день защищают ее от тысячи драконов и только самая накаченная и матерая воительница может "подарить свою девственность" своему любимому.
Для драконов же быть девственниками почти в двадцать лет было настоящим позором. Может быть, кто-то из них тоже хранил себя для любимого! Может кому-то не повезло влюбиться в идиотского лохматого очкарика, который не видит дальше своего носа что в своих окулярах, что без них, а бедному дракону все равно никто другой не нужен! Так не нужен, что он не готов раздвинуть перед кем-то ноги даже для того, чтобы лишиться своей позорной девственности!
Это был еще один повод для Драко Малфоя быть геем - он ненавидел то, что девицам все дается настолько проще.
Так вот, Драко был девственником и пока он оставался им, ему, конечно же, нечего было ловить. И это, разумеется, тоже был секрет, но не такой важный и вовсе не с большой буквы. Пуховое одеяло было значительно важнее.
Когда они учились в школе и Драко каждый день мог видеть Поттера не обращать внимания на свои чувства, как не парадоксально, было значительно легче. Иногда они встречались в коридоре, Поттер говорил что-нибудь идиотское, Малфой испытывал поразительные по своей яркости смешанные чувства удовольствия и раздражения и дрочил вечерами на дурацкий образ дурацкого гриффиндорца.
Потом была война и… черт, не стоит удивляться, что у Драко не было настроения! Даже если бы он чуть спокойнее переносил все, что происходило вокруг, вряд ли хоть кто-то смог бы спокойно заниматься своей личной жизнью под одной крышей с безносым маньяком!
После войны тоже было не до этого – их держали сначала в камере временного заключения, затем назначили домашний арест и все это время Азкабан угрожающей тенью нависал над их с матерью головами. Люциуса-то упекли значительно раньше, хотя точный срок все еще был неизвестен. 
А потом этот чертов, дурацкий, отвратительный Поттер явился на суд и отмазал почти все их семейство! Люциус остался досиживать свои три года, но в общем и целом семейство Малфоев в очередной раз легко отделалось.
Если, конечно, не брать во внимание то, что если раньше чувства Драко к гриффиндурку росли бурной зеленью, то теперь распустились множеством цветов и терпеть это стало просто невыносимо.
Сначала Драко собирал вырезки из газет, но чем чаще Поттер начал появляться на страницах «Ежидневного Пророка» в компании девицы Уизли, тем тоскливее становилось Малфою и тем меньше было пользы от глупой макулатуры.
Когда журналисты после очередного приема разразились бурным ором о том, какая прекрасная должна быть свадьба у Героя и его Невесты Малфой сжег свой выпуск Пророка и поклялся себе никогда больше не читать газет. Ну, по крайней мере, не те их страницы, где было о Поттере.
Без газет стало совсем худо и Драко уже почти был готов сломаться, когда на помощь ему пришел Секрет!
Если честно, в тот день, когда Малфой впервые провернул все это, он был пьян. Жизнь за последние полгода не баловала его, в обществе об их семье говорили только с презрением, Нарцисса все чаще заговаривала о Франции, а Драко даже не мог читать газеты. И, конечно же, все еще был девственником, начиная подозревать, что такими темпами останется им навсегда.
В общем, кто бы не запил в такой ситуации? Особенно, когда лечить тоску можно прекрасными винами из подвалов Менора. Многие бы мечтали хандрить так, как мог хандрить Драко, но его мало волновали чужие желания.
Он пил в своей комнате, разглядывал старые послевоенные вырезки с лохматым улыбчивым Поттером и боролся с желанием разрыдаться.
На середине второй бутылки он уже пьяно рыдал и зацеловывал газетную фотографию смущенного очкарика, с трудом убеждая себя, что лизать ее не стоит.
На третьей бутылке он начал ее облизывать, думая, стоит ли попробовать подрочить.
Под конец третей бутылки он понял, что слишком пьян, чтоб у него встало, а значит нужно идти либо за антипохмельным, чтоб освежиться и начать все сначала, либо спать.
Драко решил спать.
Кровать тогда показалась ему слишком высокой, а потому, когда Малфой на четвереньках подполз к ней, он схватился за край своего отвратительного одеяла, стянул его на пол и, нашарив в кармане палочку, попробовал трансфигурировать из нее то, что ему сейчас было нужно больше всего - матрас.
Как оказалось на утро, пьяному Драко Малфою по-настоящему нужно оказалось кое что другое.
С утра он чуть не умер прекрасным, молодым и невинным от одного из самых огромных потрясений в его жизни – Драко Малфой проснулся под боком у Гарри Поттера!
Драко до сих пор не может сказать, о чем он подумал тогда в первую очередь. Кажется, шок полностью вытеснил все мысли из его головы и Малфой просто лежал рядом и с ужасом ждал решающего слова Поттера.
Через минут восемь ему надоело ждать.
Через одиннадцать он решился осторожно потрогать его за плечо.
Через пятнадцать он со всей дури тряс не то живого, не то мертвого Героя, пытаясь добиться от него хоть каких-нибудь пояснений.
Признаков жизни Поттер не подавал, не шевелился и подозрительно не дышал, но и за время пребывания в его доме Волдеморта Драко выучил, что трупы выглядят абсалютно по-другому. Синеть, холодеть и твердеть Поттер тоже не спешил.
В итоге этот неопределившийся гриффиндурок так достал Малфоя, что он плюнул на все и пошел приводить себя в порядок, то есть пить зелье, принимать ванную и переодеваться. В момент какой-то из всех этих процедур Драко наконец удалось восстановить в голове приблизительные события прошлого вечера, а с ними пришла и ослепительная догадка, которую он бросился проверять даже не удосужившись натянуть трусы.
Так и было, идиотский непонятный Поттер с готовностью вернулся к никчемной жизни пухового одеяла.
С тех пор вырезки из Пророка Драко были больше не нужны. У него был Секрет.
*
*
Как его занесло на все это мероприятие с помощью по восстановлению Хогвартса Драко и сам не понял. Тем более, что спустя полтора года все, как он считал, должно бы уже было быть восстановлено. Но, как оказалась, директриса просто озаботилась тем, чтобы восстановить необходимую для учебы часть замка, а другую часть магически опечатала, планируя восстанавливать постепенно силами добровольцев и меценатов.
Драко логичнее было бы откупиться деньгами, тем более, что после войны на них были наложены весьма смехотворные штрафы, но суть была не в этом. Суть была в том, что чертов Забини пристал, как репей, припоминая всякие школьные долги и даже угроза продать Пророку его тайну про маггла-летучую мышь не возымела никакого успеха. Блейз заставил Малфоя идти вместе с ним на день благотворительной помощи "Построй Школу Своими Руками". Драко искренни считал, что если заменить первое слово на "разрушь" желающих было бы значительно больше, но по прибытию с удивлением обнаружил, что и этот дурацкий лозунг нашел отклик в сердцах слишком большого количества идиотов.
И, конечно же, если говорить об идиотах, то и Поттер был здесь.
- Ух ты, Малфой! - с неуместной радостью воскликнул очкарик, заметив его в набитом добровольцами холле и начал активно пробираться в их с Забини сторону.
Драко попробовал притвориться глухим, слепым и поспешно свернуть в ближайший коридор, но Блейз с невозмутимым видом перехватил его за локоть и мило улыбнулся приближающемуся к ним Герою. Малфой дернулся пару раз, бросил в сторону друга (наверное, уже бывшего) ненавидящий взгляд, но успеха так и не добился.
Когда Поттер, наконец, добрался до них он окинул Драко каким-то восторженным взглядом и, вместо всякого приветствия, полез в карман. Малфой напрягся, ожидая увидеть в руках бывшего соперника палочку, но вместо этого с невероятным удивлением уставился на десяток золотых галлеонов, которые непринужденно перекачивали в руку довольного Забини.
- Надо же, я был абсолютно уверен, что не придет, - как ни в чем не бывало без всякого сожаления заметил несносный Поттер, все еще игнорируя Драко.
Блейз самодовольно улыбнулся и неторопливо спрятал деньги за пазуху.
- Будешь знать, как спорить со слизеринцами.
- Вы поспорили?! - пораженно и возмущенно воскликнул Драко раньше, чем успел взять себя в руки.
Уже совершенно точно бывший друг только отпустил его руку, непринужденно пожав плечами, а Героя снова принялся изучать Драко заинтересованным взглядом.
- Ага. Я был уверен, что ты ни за что на свете не решишься прийти сегодня, - невозмутимо и со все тем же непонятным весельем поделился Поттер. - Но я рад, что ошибался на твой счет.
- О, не порти мне настроение еще больше, Поттер! Меньше всего я хотел бы тебя радовать! - не сумев справиться со своей досадой раздраженно бросил Малфой и, отвернувшись, поспешил убраться поскорее, затерявшись среди множества людей.
Это все было так отвратительно, что Драко почти готов был разрыдаться. И сука-Блейз, который вытащил его сюда только ради вшивого десятка галлеонов, и урод-Поттер, который спорил на его счет, и хуже всего было это отвратительное щемящее чувство внутри, заставляющее глупое сердце биться быстрее от этих довольных, таких не враждебных взглядов Героя.
Малфой уже почти было добрался до того крыла, которую его и группу других добровольцев послали восстанавливать, когда кто-то догнал его и схватил за локоть.
- Иди к Мордреду, Блейз! - раздраженно вскрикнул Драко, пытаясь вырвать руку из крепкой хватки, - даже видеть тебя не хочу!
- О, ну значит вдвойне замечательно, что я не Забини! - раздался над ухом невозмутимый жизнерадостный голос и Малфой подавился воздухом.
Это снова был этот чертов Поттер! Ну что, что ему еще было нужно от Драко?! Мало было того, как и без того его ослепительный образ мучил несчастного Малфоя каждый день?!
- Отпусти меня, урод! - Драко с ужасом понял, что взял слишком высокие ноты и поспешил захлопнуть рот, уповая на одни только ненавистные взгляды. Даже гриффиндурки должны быть чувствительны к взглядам подобной температуры!
Может быть, гриффиндурки и были, но Поттер оставался исключением из любого списка, он только усмехнулся и пожал плечами.
- Да ладно тебе, Малфой, ты что, все еще школьные обиды пережить не можешь? Мне казалось, ты уже вырос из этого.
- Перед очкастами еще не отчитывался! - откашлявшись, зло огрызнулся Драко, снова дергая рукой.
Но чужие пальцы не отпустили. Более того, сжались сильнее, причиняя пока еще легкий дискомфорт, но было ясно, что и до "легкой" боли тут недалеко. Драко поджав губы отвернулся от потемневшего лица Поттера и перевел упрямый взгляд на свой пойманный локоть. Все итак было хуже некуда, а бешеный стук сердца и все время тянущийся к груди Героя взгляд не делал его жизнь проще.
Почему Поттер не мог так же, как все нормальные маги, носить мантии? Почему должен был щеголять в этих идиотских маггловских шмотках? Почему не мог выбрать такие же, как и в школе, мешковатые штаны, а не обтягивающие соблазнительный зад джинсы? Почему не носил идиотский свитер с буквой "Н" и зимой и летом, а натягивал эту черную футболку, облегающую заметно возмужавшую фигуру, широкие плечи и непонятно когда и откуда взявшиеся рельефы на груди? Хотя аврорская карьера, там их, наверное, как собак гоняли - и не такие мускулы накачаешь...
От размышления об отвратительном вкусе Поттера в одежде его выдернул хмуры голос.
- Следи за словами, Малфой. Не раздражай меня, мы уже не в школе и если не выдержу и потреплю твою шкурку тебя не спасет ни Снейп, ни Филч, ни дух Мерлина. Я нормально говорю с тобой, неужели ты не способен на хоть мало-мальски спокойную беседу?
- Был бы способен, если было бы с кем! - запальчиво отозвался Драко, вновь вскидывая злой взгляд на Поттера.
Если тот решил его запугивать, то с Малфоями этот фокус не пройдет! Пусть ударит, если хочет, так даже лучше будет - может Драко хоть немного отпустят эти его идиотские чувства.
Хотя, конечно, он давно знал жизнь и все ее подлости - скорее всего он будет дрочить на синяк, оставленной рукой любимого и ненавистного героя.
Поттер не спешил ни бить, не отпускать его, встретившись с Драко взглядом. Какое-то время они так и стояли, не сводя друг с друга глаз, скрестив взгляды, словно мечи на гравюре. А затем Поттер вздохнул, разжал руку и отвернулся.
- Ладно, Хорек, катись по своим делам. Не стоило и пытаться заводить с тобой разговор.
Драко открыл было рот, но тут же захлопнул его, больно прикусив губу. Что он сейчас собирался сказать? Спросить, о чем Поттер хотел поговорить? Предложить попробовать еще раз? Извиниться?!
Не хватало ко всем его унижениям еще и этого. Поэтому Драко молча стоял, глядя, как народный Героя и любимец всей Магической Британии удаляется по полуразрушенным коридорам.
*
*
- Ненавижу тебя, урод очкастый! Ты...
Это было первое, что сказал Малфой "пуховому Поттеру", когда вернулся домой и закончил с уже отскакивающим от зубов трансфигурационным заклинанием.
Драко, как ни странно, был рад, что не сбежал из Хогвартса после той нелепой встречи с Героем, а остался помогать с восстановлением. Это дало ему время успокоиться, собраться с мыслями и хорошенько обдумать, что же это была за аномалия - пытающийся с ним что-то обсудить Поттер.
Вариантов было много, но в конце концов он пришел к выводу, что никчемный урод его просто жалеет. Хотя очевидных причин для жалости и не было, но, в конце концов, речь же шла о Поттере! Когда ему хоть для чего-либо были нужны логичные и убедительные причины?
В общем, разумеется, даже если бы Драко и согласился общаться с Героем, то точно не тогда, когда тот его жалеет. А потому только в очередной раз похвалил себя, что не дал гриффиндурку себя запутать.
Еще Драко радовался, что достаточно вымотался за сегодня, чтобы даже произносить трансфигурационное заклинание, чего уж говорить о том, чем он мог бы заняться с самим "пуховым Поттером". Но стоило тому только аппарировать домой и увидеть свернутое в кресле одеяло, как рука сама потянулась к палочке.
Хотелось высказать все Поттеру в лицо! Ну, или, в "лицо". В любом случае, без трансфигурации было никак.
А уж когда с заклинанием было покончено, оскорбления сами сорвались с языка.
Правда, были они не совсем правдивы. У "пухового Поттера", конечно, очков не было, но Драко прекрасно знал всю суть этого засранца и одним отсутствием окуляров его было не обмануть. Но оборвался на полуслове Малфой вовсе не поэтому.
Он стоял напротив трансфигурируемой копии и внимательно приглядывался к его голой груди, вовсе не такой широкой и сильной, как у оригинала. По крайней мере, если Поттер только не носил под футболкой какие-то специальные подкладки.
"Пуховый Поттер" всегда был голый и на это было множество причин. Начиная от "я еще только одеяло не наряжал" и заканчивая тем, что зачем бы он Малфою вообще был бы нужен одетым. Но иногда, когда Драко злился, у его наготы была другая причина - она подчеркивала все величие облаченного в полный комплект одежды Малфоя и ничтожность голого и уязвимого псевдо-Поттера.
Но никогда еще его нагота так не сбивала Драко с мысли.
- Ты... - попытался он еще раз, сверля взглядом грудь "пухового Поттера" и безнадежно пытаясь вспомнить, что же он хотел сказать.
- Ты не такой накаченный, - наконец, недовольно поджав губы, упрекнул одеяло Малфой.
И это была чистая правда.
Оно и понятно, что создавая копию Поттера, Драко мог допустить несколько неточностей. В конце концов, он никогда не видел того голым и опираться приходилось только лишь на собственное воображение. Слава Мерлину, его у Малфоя было с избытком! Он даже позволил себе помечтать и польстить Герою, создавая самую интимную его часть - красивый, ровный, длинный и, на взгляд девственного Малфоя, достаточно толстый член. С узором вен, конечно, пришлось импровизировать больше всего, но кого на самом деле волнует, как именно они обвивают ствол Героя? Важно только одно - в итоге Драко остался доволен членом Поттера.
Но если эта интимная часть и вызывала у Малфоя сомнения, если сравнивать с оригиналом, то во всем остальном он не сомневался.
Как же Драко был не прав!
Черт, а если он ошибся с грудью, то, может, был не прав и во всем остальном? Руки? Ноги? А член?! В нем Малфой и прежде был не уверен, а вдруг он зря льстил Герою и у него там гнилой стручок? Или, наоборот, конский агрегат, с которым никто из нормальных людей и за тысячу галлеонов дело иметь не будет?!
Не то, чтобы Драко всерьез рассчитывал когда-нибудь "подарить свою девственность" Поттеру, но и сильно разочаровываться на счет никчемного предмета своих неуместный фантазий не хотелось.
- Ты обманул меня! - хмуро заявил Драко своей пуховой копии и, направив на него палочку, принялся бережно приводить грудные мышцы к тому состоянию, который он видел у Героя. Ну, или какими они казались под футболкой.
Черт побери, если бы он хотя бы раз увидел Поттера голым было бы значительно проще!
Когда с работой было покончено, Малфой отложил палочку в сторону и приблизившись к развалившейся в кресле подделке, осторожно коснулся его груди. Погладил, помял, сжал пару раз и, удовлетворенно вздохнув, широко улыбнулся, плюхаясь тому на колени.
- Молодец! - похвалил он не то его, не то себя, - так намного лучше!
Прижиматься к такой груди и впрямь было намного приятней.
О Мерлин, ну конечно же, все было очевидно! Драко должен был раньше это понять и просто больше доверять своей интуиции - если есть хоть что-то в теле Героя, что может быть лучше и удобнее, то так оно и есть на самом деле!
То есть, конечно же, было ужасно думать о чертовом Поттере в таком ключе, но Малфой был достаточно умен, чтобы уметь признавать очевидные факты. А то, что Героей идеален, пусть и только внешне, было очевидно.
Погруженный в размышление об идеальном воплощении всех своих мечтаний, Драко разнежился на коленях "пухового Поттера" и, удобно устроив голову на одном его плече, легко хлопнул по другому, выражая свое мягкое негодование.
- Ты должен был раньше сказать мне, что ты лучше. Видел же, что я ошибаюсь! Порой ты такой же противный, как и Он, - с укором, но достаточно мягко пожурил Малфой, все еще нежась в... ну, объятиями это назвать было бы несправедливо, но Драко привык именовать это именно так.
Тем более, что становилось намного лучше, если приложить немного усилий и самому положить одну руку Героя себе на бедро. Да уж, так становилось почти идеально!
Если бы еще этот Поттер мог бы погладить его, потянуться выше, приласкать член...
Драко позволил себе погрузиться в свои привычные фантазии и переместил руку "пухового Поттера" выше, накрывая свой пах и с силой прижимая ее к нему. А чтобы было еще лучше, он выгнулся на коленях своего заменителя героя, плотнее прижимаясь к ласкающей ладони.
- Ну же, Гарри, смелее! - все больше и больше заводясь выдохнул Малфой и сам потер широкой ладонью подделки свой уже окрепший в брюках член. - Да! Та-ак!
Чертов Герой дразнил его, ничего не предпринимая и пришлось самому расстегнуть ширинку, спешно доставая член и вкладывая его в ждущую ладонь. Ну и еще, конечно, пришлось сжать на нем чужие пальцы и начать ими спешно двигать.
- Да! Да! Да! Гарри, еще!
Драк потерялся в собственных криках и стонах, выгибаясь на коленях "пухового Поттера", упираясь затылком в его плечо и толкаясь, толкаясь, толкаясь в ласкающий его кулак.
Он уже обливался потом, волосы налипли на взмокший лоб, локти путались в распахнутой мантии, а брюки и резинка трусов неприятно впивалась в зад, но в этот момент Малфоя не волновало ничего, кроме собственного удовольствия и такого близкого, такого желанного Поттера. Захлебываясь собственными стонами он почти слышал, как тяжело дышит над ухом его Гарри, как он сдерживает собственное возбуждение и, казалось, еще чуть-чуть, еще немного и он вскинет бедра, упираясь своим вставшим, твердым, красивым членом между половинками задницы Драко. И Драко даже не будет спорить, он шире раздвинет ноги и... и...
Струя спермы брызнула сквозь их сжатые пальцы, пачкая руку "пухового Поттера", брюки и рубашку.
Измотанный ярким оргазмом Малфой размяк на заменителе и, открыв глаза, уставился в потолок, с трудом пытаясь восстановить дыхание.
- Ты тоже кончил, да? - разморено поинтересовался он и, потянувшись рукой к промежности псевдо-Героя, довольно выдохнул, нащупав вялый член. - Молодец. Знаешь, с такой грудью тебе и впрямь намного лучше. Она идет тебе. Или ты ей подходишь. Кто из вас там главный?
Драко глупо хихикнул и, расслабленно повернув голову, ласково чмокнул своего ненастоящего Героя в щеку. Он знал за собой, что после ярких оргазмов несет обычно всякую чушь, но если уж он позволяет себе интересоваться удовлетворенностью собственного одеяла, то зачем бы останавливаться теперь? Малфой давно привык к правилам этой игры и больше не думал о том, как выглядит со стороны, просто получая удовольствие.
- Ты очень красивый, - выдохнул он, снова прикрывая глаза и еще раз целуя щеку Героя, уже чуть ближе к губам. - Очень желанный, - поцелуй в уголок губ. - Тебя хотят все в этой гребаной Англии. Каждая собака провожает тебя взглядом, так что ты не можешь винить меня, что и я не удержался. В конце концов, это твоя вина. Ты мог бы не быть таким чертовым хорошим, сильным, смелым и очаровательным. Или хотя бы мог бы не быть таким идиотом! В конце концов, Поттер, это абсолютное свинство с твоей стороны, когда ты заставляешь меня любить в себе идиота. И вообще, ты слишком много треплешься после оргазма. Лучше заткнись и поцелуй меня.
И впился в губы "пухового Поттера". Слишком мягкие, слишком сухие и слишком равнодушные.
Если кто-то и мог бы подумать, что Драко Малфой окончательно утратил всякую связь с реальностью, то на самом деле это было не так. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что делал. А еще понимал, что если уж его никто не видит и это большее, на что можно рассчитывать - зачем ограничивать себя хоть какими-то рамками?
Если бы только его псевдо-Герой еще хоть иногда сам сжимал руку, отвечал на поцелуй и сопел над ухом... Если бы он сделал бы это хотя бы раз... Хотя бы один чертов раз...
...то Драко, наверное, сума сошел бы от ужаса, что пуховое одеяло способно на такое.
Но хоть раз попробовать на вкус губы настоящего Гарри Поттера хотелось ужасно.
*
*
- Так о чем ты хотела со мной поговорить? - в третий раз спросил Драко, уже начиная раздражаться достаточно, чтобы забыть о легком ужасе, который навивала коллекция плеток и всерьез размышлять о том, чтобы проклясть свою подругу.
Не далее, как час назад взволнованное личико Пенси Паркинсон показалось в его камине и потребовало срочно (то есть, как раз через час) встретиться с ней у Фортескью. Не то, чтобы Малфою нечем было больше заняться, но если бы он отказался, Пенси бы его со свиту сжила бы своими истериками о злых, равнодушных и высокомерных задницах благородных лордов. А потому пришлось перенести на вечер свой запланированный сеанс любви к "пуховому Поттеру" и идти на встречу.
Вот только в кафе Паркинсон вовсе не казалось обеспокоенной.
Она была задумчивой, рассеянной, размазывала изящной ложечкой клубничное мороженное по стенкам хрустальной креманки и бросала слишком частые для воспитанной девушки взгляды на входную дверь.
- Поговорить? - переспросила она удивленно, в очередной раз отвернувшись от двери и Драко раздраженно выдохнул сквозь зубы.
- Поговорить. Ты связалась со мной час назад и сказала, что нужно срочно встретиться. Так о чем ты хотела поговорить?
- С чего ты взял, что я хотела с тобой о чем-то говорить? - она рассеяно нахмурилась и снова глянула на дверь.
- О, и верно, с чего?! - не выдержав, раздраженно вспылил Малфой и, с противным звуком выдвинув свой стул, поднялся. - Если это очередные твои женские припадки, которые ты пытаешься проворачивать каждый месяц, то на этот раз они не пройдут! Теперь у тебя, в конце концов, есть Нотт! Иди и своди с ума своего жениха!
- Ах, поговорить! - с неубедительным облегчением воскликнула Пенси и перехватила злющего Драко за руку, - ну да, конечно, я вспомнила! Садись быстрее и я тебе все расскажу!
Это были заветные слова. Эти слова обещали информацию и, судя по всему, информацию, которая могла заинтересовать Малфоя. А потому он мигом забыл о своем раздражение, опускаясь обратно на стул и с нетерпеливым ожиданием взглянул на свою подругу.
Порой Паркинсон могла быть просто невыносима! Она редко интересовалось кем-либо, кроме себя, но была в этом так откровенна и искренна, что Драко просто не мог не понимать ее. Наверное, именно потому, что он понимал ее, они и продолжали считаться друзьями даже спустя столько лет. Малфой даже прощал ей, делая вид, что ничего не слышит, когда Пенси, забывшись, начинала рассуждать о различиях плеток и кнутов.
А еще в Пенси Паркинсон была одна очень полезная для их дружбы особенность - она умела из-под земли доставать необычайно интересную и, зачастую, уникальную информацию, по дружбе рассказывая Малфою под видом очередной сплетни, а не продавая по пять галлеонов за факт, как тому же Забини.
Вот и сейчас Драко весь превратился в слух, забыв о былом раздражении и приготовившись услышать, что...
- Мне не в чем идти с Теодором на прием к его кузине!
- Что?.. - Малфой растеряно моргнул, уверенный, что ослышался.
- Я говорю, что мне не в чем идти на прием к кузине Нотта.
Драко моргнул еще раз, все еще не веря в то, что услышал.
- Ты только что сказал, что тебе не в чем идти на прием к кузине Теодора Нотта? - наконец неуверенно переспросил он.
- Именно.
- И именно об этом ты хотела поговорить?
- Именно, - еще раз кивнула Пенси, огорченно покачав головой.
- И это - твоя проблема, из-за которой я должен был нестись сюда, бросив все свои дела? - Драко никак не мог заставить себя разозлиться, потому что поверить в происходящее просто не удавалось.
- Конечно же, это проблема! - раздраженно воскликнула Паркинсон.
Малфой уже открыл было рот, чтобы во всех красках рассказать, насколько он не считает эту проблему достойной того, чтобы наследник древнего аристократического рода не то, что выходил из дома, но даже обувь переобувал! Но подруга неожиданно вскинулась, сунула руку в карман мантии и вытащила тускло блестящий галлеон. Покрутив его в руке, словно что-то на нем читая, девушка неожиданно подскочила на ноги и принялась собираться.
- Что ты... - растерянно начал Драко, все меньше и меньше понимая происходящее. Похоже, ему все же не повезло попасть на те несколько дней в месяц, когда Паркинсон становилась абсолютно неадекватная.
- Мне пора! Кажется, я знаю, где купить нужное мне платье!
И прежде, чем Малфой успел хотя бы проклясть ее, девушка подхватила сумочку, оставив на столе полупустую креманку. Драко пару мгновений глупо пялился в растаявшее мороженое, за которое ему предстояло заплатить, а потом перевел взгляд вслед своей неуравновешенной подруге и похолодел.
В дверях Пенси замешкалась, здороваясь с кем-то и пожимая протянутую руку. Но хуже всего было даже не то, что Паркинсон опустилась до таких плебейских для девицы высшего общества приветствий, а то, чью именно руку она пожимала.
С каких пор чертов Гарри Поттер, который когда-то не согласился принять дружбу Драко, здоровается за руку с такой неуравновешенной дурой, как Пенси Паркинсон?!
На мгновение Малфою показалось, что между их сомкнутыми ладонями что-то блеснуло, но он вовремя понял, что вместо того, чтобы злиться на Паркинсон, Поттера и придаваться безумным подозрениям, нужно убираться. Убираться быстро и незаметно, прежде, чем этот очкастый идиот заметил его и затеял очередную ссору.
- О, Малфой, а ты здесь какими судьбами?
Подскочивший было на ноги Драко опустился на стул и попытался принять как можно более непринужденный вид.
- Не твоего ума дело, - с достоинством отозвался он, стараясь даже краем глаза не пялиться на грудь Героя.
Тот, кажется, не сумел разгадать в этом сдержанном ответе нежелание продолжать разговор и, плюхнувшись напротив, поморщился, глядя на расставившее мороженое.
- Мерлин, Драко, зачем ты так над ним издевался?
- Это не я! - воскликнул Малфой слишком поспешно, пораженный до глубины души фамильярным обращением дурацкого Героя. Но почти тут же устыдился своей реакции и, подобравшись, уже спокойнее пояснил. - Я имел в виду, что это не мое.
- Свидание? - как ни в чем не бывало с улыбкой поинтересовался Поттер.
- Дружеская встреча, - отрезал Драко, одновременно не понимая, почему вообще отчитывается перед очкариком и почему ему так важно убедить того в том, что никакого свидания у них с Паркинсон не было.
- О, замечательно! - так же, как и тогда в Хогвартсе, неуместно обрадовался этот идиот. - Ты просто сменишь одну дружескую встречу на другую! Надеюсь, на этот раз ты способен нормально разговаривать?
- Если под "другой дружеской встречей" ты имеешь в виду себя, Поттер, то...
Но договорить проклятый очкарик ему не дал. Этот никчемный хам просто проигнорировал недовольство Драко, вскинув руку и подзывая к ним официантку. К сожалению, кроме официантки их, кажется, заметила добра половина кофейни и теперь во все глаза пялились на своего обожаемого героя в столь сомнительной компании. Не то, чтобы все эти идиоты и плебеи так уж беспокоили Малфоя, но он меньше всего хотел, чтобы кто-то из его друзей или, упаси Мерлин, мать узнали о том, что сам Драко ошивается в сомнительной компании Гарри Поттера.
К сожалению, пока Драко прикидывал, как бы избавиться от Героя, а еще лучше, как бросить этого гриффиндурка здесь в гордом одиночестве, будучи абсолютно уверенным, что он не попрется следом, привлекая еще больше внимания, как около их столика возникла молоденькая ведьмочка.
- О, мистер Поттер! Мы так рады видеть вас в нашем кафе!
Поттер благодушно улыбнулся ей и Драко сжал под столом левую руку в кулак, больно впиваясь аккуратно остриженными ногтями в ладонь. Ему просто жизненно необходимо было на что-то отвлечься от этой кокетничающей с Героем дуры. И этого придурка, который, если уж ему вздумалось общаться с Малфоем, не может разогнать своих тупых фанаток.
- Ну что ж, Поттер, не буду тебя... - холодно начал цедить Драко, поднимаясь, но тут этот неадекватный идиот неожиданно перегнулся через стол, быстро накрывая его правую руку своей ладонью.
Малфой так опешил, что сел обратно. И еще больше растерялся, когда Поттер мягко погладил сжавшийся в его ладони кулак большим пальцем, благодарно улыбнулся и вновь обернулся к официантке.
- Шоколадно-банановое для меня и сливочное для моего друга.
- Какого, к боггарту, друга?! - опомнившись, зло прошипел Малфой, вырывая свою руку и бросая в сторону зардевшийся девицы злющий взгляд. - Что замерли? Слышали заказ? Выполняйте!
Драко решил не думать ни о том, с какого черта Поттер называет его другом, ни откуда он знает про его любимое мороженное, ни почему сам подгоняет официантку, вместо того, чтобы оскорбленно убраться восвояси.
Хотя ладно, ответ на последний вопрос он знал. У Малфоя слишком сильно дрожали ноги, чтобы была хоть какая-то надежда куда-то уйти в ближайшие пять... десять... пятнадцать минут. На своей руке он все еще чувствовал теплую ладонь Героя, кожу, казалось, все еще покалывало от мягких поглаживавший, а кровь все больше разливалась в двух направлениях - щеках и паху.
Поттер выглядел до отвращения довольным. Он в расслабленной позе развалился на стуле, крутя между большим и указательным пальцев ножку оставленной Пенси креманки и не сводил с Малфоя изучающего и какого-то непонятного взгляда.
- Я рад, что на этот раз ты...
- Что ты передал Пенси? - перебил Драко.
На самом деле он сам точно не был уверен, что тогда, в дверях, ему не показался этот быстрый блеск. Но стоило только этой сцене снова проскользнуть в памяти, как слишком многое казалось подозрительным и неуместным. По крайней мере, не в случае Гарри Поттера и Пенси Паркинсон.
Возможно, в другой ситуации он бы предпочел требовать ответ у самой подруги, но сейчас ему нужно была любая тема, что угодно, лишь бы Поттер снова не попробовал с ним о чем-то там заговорить. Драко не знал точно, что именно от него хочет очкарик и, если честно, не мог даже предположить, но почему-то был уверен, что это будет опасная тема, которую просто необходимо избегать.
- Что? - почти ровно переспросил Поттер, но маленькой задержки для Драко оказалось достаточно.
Он прищурился и, подавшись вперед, впился в лицо Героя внимательным, пытливым взглядом.
- Здороваешься с Паркинсон за руку, Поттер? - Драко поджал губы, скептически изогнув бровь. - Не смеши меня.
- Хорошо, - очкарик помрачнел и Малфой неожиданно понял, что вовсе не рад этим изменениям. - Я передал ей пятнадцать галлеонов.
- За... - подтолкнул Драко, уже догадываясь, что не хочет слышать ответ.
- За возможность еще раз попробовать нормально поговорить с тобой.
- Черт возьми, Поттер! - дрожь в коленях прекратилась в один момент, так же, как и отступило все более и более болезненное возбуждение. Малфой подскочил на ноги, уже не заботясь о том, сколько взглядов привлек к себе и с негодованием уставился на этого бесчестного, лживого, лицемерного застранца. - Поверить не могу! Сначала Забини спорит на меня! Теперь Паркинсон продает меня за... еще раз, сколько?
- Пятнадцать галлеонов, - негромко повторил Поттер, все так же не поднимаясь с места, но теперь от прежней радости не осталось и следа. Герой смотрел на него с огорчением и, кажется, даже виновато.
Но, разумеется, сейчас Драко не было до этого дела. Собственная злость никуда не делась, но теперь ее перекрыла горькая, почти детская обида.
- Пятнадцать галлеонов? Серьезно? Так мало?
- Не о том печешься, Малфой, - нахмурившись, сухо заметил Поттер и сделал попытку подняться, чем тут же вернул Драко в реальный мир.
- И то верно, - нахмурившись, зло уставился он на гриффиндурка, - найди себе другую забаву, идиот, прекрати преследовать меня и подкупать моих друзей!
И, забыв о всех правилах приличия, не вспоминая ни о своем титуле, ни о фамилии, ни о привитом  детства воспитании аппарировал прямо из кофейни.
И только оказавшись в своей комнате с тенью мстительного удовольствия подумал о том, что теперь Поттеру придется оплачивать не только заказанное им мороженное, но и то, что оставила на столе продажная предательница-Паркинсон.
*
*
- Я... тебя... ненавижу... - горячо шептал Малфой, вытянувшись на своей кровати поверх "пухового Поттера" и, точно течная кошка, выгибаясь на нем, стараясь как можно ощутимее потеряться о такое желанное тело. Это когда-то Драко было достаточно елозить возбужденным членом о его бедро, теперь же он хотел прижиматься грудью к его груди, чувствовать напряженным животом чужой живот и зарываться лицом если не в волосы, то хотя бы в плечо.
Потный и влажный он задыхался от возбуждения, снова и снова потераясь о все тело своей любимой и ненавистной подделки, раз за разом толкаясь пахом в его бедро.
Если бы только "пуховый Поттер" еще мог бы трахнуть его, то было бы совсем идеально. Но сколько заклинаний он не принимал, сколько предметов не прикладывал к его паху, все было либо слишком мягкое, либо слишком твердое для его крепко сжатой, девственной задницы. Конечно, можно было бы взять в руки что-нибудь наиболее подходящее, развести ноги пошире и воткнуть это что-то в себя, но... черт побери, не то, чтобы он специально хранил девственность для чертового Поттера, но отдавать ее ручке от щетки, узкому и длинному фиалу с мыльным зельем или рукоятке собственной палочки Драко был не готов. Если уж с кем-то и лишаться ее, то хотя бы с псевдо-Героем, но как оказалось, полный образ очкарика был слишком тяжел в употребление, чтобы Малфой мог без всякой посторонней помощи трахнуть себя слишком твердым и холодным членом, трансфигурированным из того же фиала.
В общем, когда Драко в очередной раз не сумел сбросить напряжение и растворить свою злость в почти настоящем сексе с "пуховым Поттером" он не выдержал и... подрался с ним.
Наверное, честнее было бы сказать, что он просто избил этого придурка-из-одеяла. А когда Малфой неожиданно опомнился и сообразил, что вот уже битых пятнадцать минут пинает совершенно равнодушного к этому псевдо-Героя, перетащил бесстрастное тело на кровать и начал извиняться. Он выцеловал и вылизал каждое место, куда он либо помнил, что пришелся очередной удар, либо предполагал, что мог попасть. Драко ласкал его, мешая тихие упреки и обвинения с извинениями и обещаниями никогда больше не делать ему больно. А когда от собственных манипуляций члену стало просто невозможно оставлять в жестоком плени штанов, Малфой скинул одежду и стал делать то, что делал сейчас.
А именно - тереться о своего героя.
- Слишком хороший, - в очередной раз выдохнул Драко, прижавшись своим членом к его бедру и блаженно поведя задом из стороны в сторону. - Несносный урод, который думает о себе слишком много! Ненавижу! Чертов Поттер! Как же я тебя обожаю...
И снова тихие стоны смешались с шуршанием сбитых простыней и влажными шлепками потной кожи самого Малфоя о почти кожу "пухового Поттера".
- Ненавижу! Так люблю... Ненавижу за это! - в последнем экстазе выкрикнул Драко и, выплеснув семя на живот своего поддельного Героя, без сил повалился на него, благодарно выцеловывая какие-то узоры на чужом плече.
- Урод... любимый... - удовлетворенно и недовольно пробормотал он, наслаждаясь посторгазменной истомой и близостью какого-никакого, но все-таки Поттера.
Малфою уже стало казаться, что он начинает проваливаться в сон, когда до его слуха долетело тихое бормотание.
- Мерзкий хозяин Драко обижает прекрасного Гарри Поттера... Великий Гарри Поттер в руках отвратительного хозяина Драко... Фирки не может смотреть, как подлый хозяин Драко издевается над другом домовых эльфов, великим Гарри Пот...
- Не нравится - закрой глаза... - вяло проворчал Малфой. И только услышав собственный голос сообразил, что не спит и мерзкий писклявый голосок ему вовсе не приснился.
Резко распахнув глаза он порывисто сел и уставился в угол комнаты, где из тени комода на него пялились огромные, испуганные глаза домового эльфа.
- Фирки! - испугано взвизгнул Драко и даже не успел устыдиться этого позорного звука. - Какого черта?!
Эльф вместо всяких слов повернулся к комоду и, замахнувшись всем телом, от души приложился лбом по твердому дереву. Так хорошо, что даже отлетел на полметра. Драко почувствовал некоторое удовлетворение, но быстро взял себя в руки, не позволив мелкому подхалимажу обмануть себя.
- Ты давно здесь, поганый лупоглазый урод? - сурово спросил Малфой, нашаривая рукой покрывало и стыдливо прикрывая наготу - свою и "друга домовых эльфов великого Гарри Поттера".
Видя, что его маленькая уловка не удалась эльф поднялся на ноги и, тяжело вздохнув, снова проковылял к шкафу.
- Фирки послала хозяйка Нарцисса, - пробормотало существо, снова примериваясь к деревяшке, - Фирки следит, чтобы юный хозяин Драко не упился горячительными напитками до неподобающего юному лорду состоянию. Фирки докладывает хозяйке Нарциссе, если юный хозяин Драко берет слишком много вина из подвалов Малфой-мэнора. Фирки... - эльф снова размахнулся, но Малфой успел вовремя это остановить.
- Прекрати, тупое создание! Убирайся прочь и не смей рассказывать хозяйке Нарциссе ничего из того, что видел здесь!
Эльф замер, как-то подозрительно покосился на Драко и с хлопком исчез из комнаты.
А Малфой еще долго сидел на кровати и пытался убедить себя в том, что мерзкая, довольная улыбочка на и без того отвратительном лице домового эльфа ему просто померещилась.
*
*
Когда Грег позвал его на чай, Драко был уверен, что никогда еще не любил этого увольняя так сильно, как сейчас. Малфой сам себе до отвращения напоминал хаффлпаффца, но в свете предательства Забини и Паркинсон, даже сам себя не мог упрекнуть.
Гойл - единственный, кто у него остался, такой верный и такой надежный! Только его нельзя было подкупить деньгами и шмотками, его не интересовали слухи и он не был азартен. А уж когда Малфой узнал про его секрет, он и вовсе долго не понимал, как Грегори Гойл смог убедить Распределительную Шляпу, что Слизерин ему подойдет больше, чем Хаффлпафф.
Но сейчас, когда все Настоящие Слизеринцы воткнули Драко нож в спину, он был благодарен судьбе, что у него есть Грег.
Грег ничего не хотел от него и ничего не требовал и, Малфой был уверен, что его другу от него было ничего не надо. Он просто прислал ему сову с приглашением на чай и Драко ни на секунду не сомневался, что к чаю будут те прекрасные заварные пирожные, которые в последнее время стали настоящим коронным блюдом в кулинарных достижениях его друга.
Так что с самого утра Малфой ждал назначенных пяти часов по полудню, как настоящего праздника. Он и сам не понимал, как одиноко ему было после предательства своих друзей и только после письма Гойла понял, что один "пуховый Поттер" не может заменить ему настоящего человеческого общения.
К пяти часам Драко поправил на себе элегантную темно-зеленую мантию, осторожно взял из медной чаши пригоршню дымолетного порошка и, пройдя в камин, четко проговорил адрес своего последнего, верного друга.
Первое, что Малфой увидел, когда переступил порог камина в гостиной поместья Гойлов, был нервно ерзающий на диване Поттер. Увидев Драко он резко поднялся на ноги, неловко улыбнулся, открыл рот, чтобы что-то сказать... Но Малфой его уже не услышал. Сжав в руке палочку он аппарировал и до самой ночи заливал предательство последнего друга не слишком дорогим алкоголем где-то на окраине Хогсмида.
*
*
- А, снова ты...
Не слишком трезво протянул Малфой, выйдя из камина в собственной спальне и сразу увидев бесстрастно развалившегося в кресле "пухового Поттера". Он не помнил точно, когда последний раз его трансфигурировал и почему забыл вернуть ему прежний вид одеяла, но сейчас, после почти двух бутылок Огденского, был не в том состояние, чтобы размышлять об этом. Вместо этого Драко через голову стянул мантию, напрочь забыв про застежки, кинул ее за спину куда-то в район камина и нетвердой походкой направился к своему псевдо-Герою.
- Поздравляю, придурок, ты единственный, кто у меня остался, - нависая над своей подделкой, горько поделился Малфой, - Этот... этот... ты купил всех моих друзей! Ради Мерлина, что ты предложил Гойлу? Древний рецепт тыквенного пирога по фамильным секретам рода Блэков?!
Пару мгновений он вглядывался в лицо "пухового Поттера", словно ждал от него ответа, но так и не получив махнул рукой и, привычно плюхнувшись ему на колени, занялся своей рубашкой.
- Ну и молчи. Мне все равно не слишком интересно, - обиженно пробормотал Драко, вопреки своим словам нарочно двигая руками слишком резко, пытаясь расстегивая пуговицы попадать острыми локтями по обнаженной груди своего личного гриффиндурка.
Если бы только выпитый за сегодня алкоголь так сильно не подкосил его координацию, он попадал бы гораздо лучше, но и так сумел пару раз заехать ему в грудь и под ребра. В живот, к сожалению, попасть так и не удалось, но у Драко еще были большие планы на брюки и колени.
Впрочем, когда с рубашкой было покончено и она отправилась куда-то не то в сторону комода, не то в сторону кровати, а сам Малфой взялся за пуговицы на штанах, стало понятно, что с животом и коленями не получится ровным счетом ничего.
Драко обиженно закусил губу, но решил принять это поражение достойно и вместо того, чтобы лелеять обиду на своего последнего компаньона, избавился от остатков одежды и с удовольствием голышом развалился на его коленях.
Было приятно и... тепло. Никогда еще, кажется, его "пуховый Поттер" не был таким горячим, но, в принципе, оно было и понятно - Драко надирался в каком-то отвратительном трактире на окраине и без того не слишком роскошной деревушки, если бы не алкоголь, он бы продрог там до костей. Видимо, сейчас, когда огневиски перестало постоянно литься ему в горло, тело все же решило поделиться тем, как же оно за сегодня замучилось и промерзло и горячим казалось бы все в любимой хорошо отапливаемой заклятьями и камином комнате..
Полный сочувствия к самому себе Малфой тяжело вздохнул и, поерзав голыми ягодицами по теплым коленям псевдо-Героя, подхватил его руки, обвивая себя жаркими объятиями.
- Молодец, всегда знаешь, что мне нужно, - удовлетворенно пробормотал он, откинув голову на плечо своей подделки и прикрывая глазами. - Судя по всему, меня теперь редко будут от тебя отвлекать, так мы сможем еще больше времени проводить вмести. Ты счастлив?
Чуть повернув голову он с трудом разлепил глаза и с надеждой посмотрел на своего одеяльного Героя. Нет, особо счастливым он не выглядел, но если поднапрячь воображение, казалось, что он немного покраснел и в его бесстрастных обычно глазах мелькнул живой интерес. В конце концов, это было большое, чего Малфою когда-либо удавалось добиться от своего личного заменителя Гарри Поттера, а потому Драко справедливо решил, что тот заслужил свой поцелуй и, вновь зажмурившись, потянулся к его щеке. Только, видимо, сбился в пути и почему-то поцелуй, вместо щеки, пришелся на губы. Не слишком огорченный этим Малфой со вкусом провел по ним языком и, отодвинувшись, счастливо выдохнул.
- Ну-ка, смотри, как у нас с тобой сейчас все хорошо получается! Может быть, весь секрет в выпивке? В конце концов, в последний раз она нас познакомила! - Драко глупо хихикнул и снова расслабился у него на плече. - Может быть, если я сейчас достаточно пьян, ты меня, наконец-то, трахнешь? Я, ты, моя девственность специально для тебя, припоминаешь? Не все же всяким тупым Уизлеттам беречь себя для своего Героя... - Малфой хотел сказать что-то еще, но смачный зевок оборвал его.
Все было хорошо, но две бутылки Огневиски - не лучшее возбуждающее средство. В конце концов Драко в своей жизни имел много опытов и все они неизменно подтверждали - алкоголь хорошему стояку не помощник.
Сейчас, когда у них все так удачно складывалось, это было обидно, как-никогда, но искать палочку, призывать антипохмельное, возвращаться к куда уже менее румяному и заинтересованному на трезвую голову "пуховому Поттеру"... Уж лучше сразу отправиться спать.
- Ладно, Герой, я сейчас не в том состоянии, чтобы...
Драко мягко похлопал своего псевдо-Поттера по бедру и опираясь на его колени начал приподниматься, но потерпел неудачу и сместился чуть в сторону, оказавшись между ног своей подделки. Но оборваться на полуслове его заставила вовсе не неудачная попытка, а каменный, пышущий жаром член, упершийся ему между ягодиц.
Малфой замер, напряженный и пораженный. Даже его, далеко не трезвый сейчас рассудок, отчетливо твердил - у "пухового Поттера" не стоит. Сколько бы Драко не изгалялся, какие заклинания не использовал, какие предметы не трансфигурировал - ничего хоть мало-мальски похожего на половой член у него так и не получилось.
Сейчас поддельный Герой справился с этой задачей без всяких дополнительных усилий и как бы Драко не хотелось бы себя обмануть, единственно верный ответ неумолимо пробивался даже сквозь алкогольную завесу.
- П-поттер?.. - замерев, чуть слышно выдохнул он.
И, точно это было какое-то заклинание, "заменитель" пришел в движение. Крепкие руки обвили похолодевшее от ужаса тело Малфоя, перехватывая его через грудь и живот и самый настоящий Гарри Поттер, голый и реальный, крепко прижал свою жертву к себе, зарываясь губами в волосы прямо за ухом перепуганного Драко.
- Так что там про твою девственность, хоречек? Я весь - внимание.
Малфой дернулся пару раз и, поняв всю бесполезность своих попыток, сдавленно всхлипнул и обмяк в капкане чужих рук.
- Придурок... ненавижу... - потерянно шепнул он, крепко зажмуриваясь. Какой позор! Какое предательство! Даже подумать было страшно, что теперь Поттер сделает с тем, что знает о нем и его Секрете. Высмеет - в лучшем случае. А то "Пророку" продаст.
Драко, например, продал бы.
Но намного хуже и позорнее было то, как сам Малфой на него реагировал. Было слишком жарко, слишком желанно, слишком возбуждающе вот так находиться в его настоящих объятиях, чтобы Драко так крепко прижимали к настоящей груди и что бы жаждущий его член, как давно мечталось, тыкался между поджавшимися ягодицами.
Если бы только не эти две спасительные бутылки Огденского, у него самого уже позорно стоял бы.
Поттер словно бы прочитал его мысли, убрал одну руку с живота Малфоя и потянулся куда-то себе за спину. Но не успел Драко осознать свою частичную свободу и попробовать вырваться, как его виска коснулась чужая палочка и отрезвляющее заклятье холодной волной прошлось по всему телу.
- Теперь можно и продолжить, - страстно выдохнул Поттер в ухо, нежно прикусывая мягкую мочку и вернул руку на прежнее место.
Хотя нет, не на прежнее. Теперь он не на долго задержался на животе и, мягко погладив поджимающиеся мышцы, скользнул ладонью ниже, нашаривая чуть твердый член и сжимая его в своей руке.
- Смотри-ка, идеально же ложится! - все с той же страстью и каким-то восхищением прошептал чертов Герой, заглядывая через плечо Малфоя куда-то вниз.
Драко сдавленно всхлипнул и, не сдержавшись, тоже открыл глаза, посмотрев на собственный розовый член в широкой смуглой ладони Поттера. Это было так до обидного красиво и так невыносимо хорошо, что Малфой понял, что еще немного - и он забудет и про "Пророк", и про насмешки, полностью отдав себя в руки этого непонятно чего добивающегося недогероя.
А тот, словно бы никогда и не заканчивал этот чертов львиный факультет, воспевающий честность и благородство, во всю пользовался своим положением, одной рукой продолжая ласкать член Драко, а другой постепенно начиная поглаживать его грудь, то мягко обводя подушечкой большого пальца розовый ореол, то слегка пощипывая сосок.
Сколько раз Малфой прежде трогал свою грудь, представляя, что это все проделывает рука его личного гриффиндурка, сколько раз он водил по ней безвольной пятерней своего заменителя, но прежде он и подумать не мог, что его тело на самом деле может быть настолько чувствительным. От шарящий по груди ладони перехватывало дыхание, я то мягко перебирающие быстро твердеющий ствол пальцы, то начинающие осторожно его подрачивать, быстро выбивали из головы все протесты.
Да и какие могли бы быть протесты, если вот он, его ненавистный и желанный герой, в его комнате, голый и делает все то, о чем так долго мечтал Драко?
Разве что только то, что Поттер сейчас по-быстрому трахнет своего школьного врага, а потом умчится победителем к своей рыжей невесте, чтобы навсегда насмехаться над бедным, влюбленным и невинным Драко, так охотно раздвинувшим ноги перед своим героем.
Даже если он не продаст его “Пророку”. Даже если он не расскажет друзьям, что вряд ли. Даже если он поймет, как много все это значит для Малфоя… хуже этого было только одно - если он не поймет, как это важно для Драко. Если этот могучий жеребец со своей идеальной грудью и крепким стояком по-быстрому трахнет готовенького Малфоя и ускачет дальше по своим героическим делам.
Драко всегда хотел, чтобы его трахнул именно Поттер. Он даже думал, что быстрый перепих по-пьяни был бы лучшим вариантом. Но сейчас отчетливо понял, что это не так. Он сам не смог бы сейчас сказать, как именно хотел бы сделать это с Поттером, но совершенно точно это не мог, не должен был быть быстрый секс на один раз.
А сейчас это был именно он.
- Нет! Нет же, отпусти, скотина гриффиндорская! - справиться с собой было чертовски сложно, но Малфой по-настоящему героическими усилиями запретил своему предательскому телу страстно извиваться в объятиях этой сволочи и принялся отпихивать от себя его руки. - Не смей, Поттер! Иди, Уизлетту свою трахай! Или Уизела! Или Паркинсон! Или кого угодно, но не смей трогать меня!
Поттер нехотя остановился и даже убрал руку с болезненно дернувшегося от разочарования напряженного члена Драко. Но когда тот было выдохнул, собираясь подняться, этот гриффиндурок предусмотрительно вернулся к исходному положению, обнимая Малфоя за живот и зарываясь носом в его волосы за ухом. И ухо, и это поганое место за ним оказались такими же жалкими предателями, как и грудь Драко - они с готовностью реагировали на народного героя и готовы были продать своего обладателя за каждое новое движение.
- Как же с тобой сложно, - недовольно выдохнул этот бесчестный придурок совершенно не думая о том, какие ощущение приносит прикосновения его теплого дыхания к открытой нежной коже. - Сам порой удивляюсь, чего я с тобой столько вожусь?
Это заявление вызвало настоящий протест в душе Драко и если бы только этот чертов герой хоть немного отодвинулся от него, Малфой обязательно нашел бы, что ему ответить! Ну, сразу же, как определился бы, в каком именно направлении двигаться. В конце концов, нельзя было одновременно заявить, что “возиться” с таким потрясающем парнем, как сиятельный наследник рода Малфоев, совершенно естественно и что Поттер ровным счетом не сделал ничего, чтобы можно было утверждать, что он “возился” с Драко хоть одну минуту. В конце концов, Малфой обязательно заметил бы эту минуту, если бы она была!
Но прежде, чем Драко хотя бы попробовал успокоиться и определиться, этот отвратительный гриффиндурок, кажется, тоже принял какое-то решение и зашевелился. Да так решительно, что Малфой невольно вцепился в его руки, испугавшись, что сейчас просто свалится на пол.
Как оказалось буквально через мгновение, боялся он зря. Ронять его Поттер был не намерен, так же, как и возвращать ему свободу. Вместо этого он неожиданно легко перевернул в своих руках опешившего Драко, закинул его себе на плечо и, поднявшись, двинулся к кровати вместе со своей ношей.
- Что ты творишь, урод?! - опомнившись, возмутился Драко, отчаянно надеясь, что сорвавшийся в его голосе визг ему послышался.
Если бы Малфой так не боялся грохнуться на пол он бы обязательно отбивался. Но, увы, сейчас он был не в том положение. И, конечно же, то, как сильно возбуждало его все происходящие не играло никакой роли. Он уже решил для себя, что не может позволить свершиться чему бы то ни было, что обязательно закончится на следующее утро, если не раньше. А значит за свою девственность он будет бороться до конца, даже если бороться придется с тем, кому он больше всего хотел бы ее отдать.
Тем временем Поттер преодолел и без того небольшое расстояние и, не слишком церемонясь, сгрузил свою ношу на матрас. Но стоило только Драко попытаться дернуться в сторону, как этот чертов герой, которого в его аврорате натаскивают не ясно на что, стремительно перерезал ему путь, навалился сверху и, перехватив обе руки Малфоя, зажал их у него над головой.
- Как же с тобой сложно, - в очередной раз раздосадованною выдохнул Гарри, но почти сразу же, вопреки своим словам, многообещающе усмехнулся, - но как интересно. Не верю, что говорю этого, но ты стоишь того, Драко. Это просто поразительно, как ты умудряешься одновременно бегать от меня с видом оскорбленной невинности, а потом здесь, за закрытой дверью, вытворять такое, что у меня от одних только пересказов в штанах дымится!
- П-пересказов? - глухо выдохнул Малфой, чувствуя, как от ужасающих предположений кровь стынет в жилах, а душа уходит в пятки. Раньше все это ему казалось просто красивыми метафорами и даже личные встречи с Лордом, казалось, не пугали так, как жуткий смысл слов Поттера.
- Угу, пересказов, - самодовольно усмехнулся тот и, наклонившись, жарко зашептал на ухо, принявшись подло и совершенно бесстыдно ласкать раскинувшегося под ним, беспомощное тело. - Эти ваши домовые эльфы… не знаю что и сказать. Настоящая находка для меня, но зачем вы их терпите? Этот ваш Фирки готов был продать тебя за одну только мою похвалу. А там было за что похвалить, знаешь?
- Фирки? - с трудом переспросил Драко, пытаясь сосредоточиться на словах Гарри, чувствуя, понимая, что он говорит что-то невероятно важное, но эта широкая, горячая ладонь, попеременно ласкающая то грудь, то живот, то потяжелевший, напряженный член и ни на чем не останавливаясь надолго, не давала покоя. И все-таки, когда Поттер в очередной раз переместил руку, отпустив член и начав поглаживать втягивающийся под ласками бледный живот, Малфой попытался собрать мысли хотя бы в более-менее приемлемую кучу. - Фирки - это тот урод, которого ко мне подослала mama?
- Понятия не имею, кто его к тебе подослал, но я бы на твоем месте не стал говорить ему спасибо. Зато на своем месте… Черт, Драко, как же это все было горячо! Я сначала и не верил даже, но он в таких подробностях все описывал, что было совершенно ясно - домовой эльф в жизни не придумает такой порнухи! А уж когда он добавил воспоминания...
Если бы Драко мог, он закрыл бы уши руками. Или глаза. Или наложил бы на себя какое-то страшное заклятье, чтобы не видеть и не слышать ничего с куда большей надежностью, чем та, которую может обеспечить пара рук. Или, как вариант, проклясть Поттера, Фирки, возможно, мать и только после этого как-нибудь ярко и с помпой наложить на себя руки.
А так все, что он мог, это только зажмуриться и до боли прикусить губу, надеясь, что сумеет справиться с чувствами и хотя бы не дать себе позорно разрыдаться от того унижения, которое сейчас на него навалилось. О том, что с ним и его репутацией все было кончено уже и речи не было, так что когда Поттер неожиданно его отпустил, Драко даже не сделал попытки выбраться из-под него. Разве что решил воспользоваться сомнительным счастьем, как и хотелось, закрыв глаза руками. Это было особенно кстати, так как Малфой с отвращением почувствовал, что уголки глаз все-таки начало пощипывать из-за выступивших унизительных слез.
- Эй, - осторожно позвал Поттер, попытавшись подхватить и отвести от лица руки Драко, но тот только молча отвернулся.
Когда жар и тяжесть тела народного героя всея магической Британии, наконец, пропали, Малфой даже не удивился. И не испугался - пойдет ли он к друзьям, в “Пророк” или еще куда - все это уже было не важно. Все было не важно и предрешено, а Малфой мог либо бежать из страны, либо стать затворником, если конечно все же не решится наложить на себя руки.
Но когда Драко уже ожидал, что Поттер вот-вот отправиться, наконец, собираться, тот неожиданно переместился за спину Драко и, до обидного быстро устроившись на его кровати, подхватил сжавшегося Малфоя подмышки и притягивая к себе на грудь.
- Так не пойдет, Драко, - вновь зашептал этот гриффиндорский идиот ему на ухо, одной рукой совершенно унизительно и до отвращения приятно поглаживая по голове, а второй упрямо отводя ладонь Малфоя от лица. - Уверен, что ты сейчас думаешь кучу всякой ерунды и если тебе дать волю, то вот-вот пойдешь травиться каким-нибудь изысканным ядом в духе блистательной аристократии.
Яд. Это была потрясающая идея, Драко даже стало обидно, что он сам о нем не подумал. Просто поразительно, что даже в таком деле, как самоубийство, чертов спаситель готов прийти на помощь.
- Забудь про яд! - раздалось у него над ухом так быстро и сурово, что Малфой вздрогнул и даже опустил руки, удивленно обернувшись через плечо.
- Ты что, успел применить легелименцию?
- Идиот, - недовольно пробормотал Гарри, но не преминул воспользоваться оплошностью Драко и быстро обнял его поперек груди, крепко прижимая руки того к телу и плотнее привлекая к себе. - Ты так очевидно заинтересовался, что это было понятно и без всякого вмешательства. Черт, Драко, тебе обязательно из всего устраивать драму? Умеешь же ты убить настроение.
- Я умею?! - Малфой возмущенно дернулся, но хватка у Поттера и впрямь была аврорская. Драко только и сумел, что чуть повернуться, недовольно покосившись на скрутившего его гриффиндурка.
- Ну уж точно не я. У меня все было прекрасно - я был в кровати с умопомрачительным, сексуальным, классным парнем, на которого дрочу уже не меньше месяца и за которым уже замучился бегать. А он, если тебе интересно, просто конфетка! Характер, конечно, отвратительный, но на фоне всех этих полоумных фанатак и фанатов именно этого мне и не хватало. А все остальное - сказка! Красивый, сексуальный, так еще, - ты только представь! - девственник с такой фантазией и страстью, что не всякая шлюха справиться. Настоящее сокровище, а не парень и тот, кому он достанется, настоящий счастливчик. Ты так не считаешь?
Драко в ответ только гулко сглотнул, боясь лишний раз пошевелиться. Поверить в то, что слышит, он боялся еще больше. Он никогда даже не думал, что герой может на самом деле им заинтересоваться. Нет, конечно, Малфой отдавал себе отчет в том, что он отлично выглядит, но для проклятого гриффиндорца, который даже от дружбы его отказался, этого, разумеется, было недостаточно.
И, в принципе, так оно и было. Ему недостаточно было одной только внешности. Если на одно мгновение предположить, что все, что говорит Поттер, правда, то ему нравилось и все остальное - начиная от характера, который, Драко и сам понимал, что не каждый выдержит, заканчивая тем самым позорным фактом, что он к своим годам умудрился остаться девственником.
И если только Гарри Поттеру на само деле нравилось все это в нем, Драко Малфое, то, возможно, с ядами и впрямь можно было повременить.
Поттер же, тем временем, осторожно ослабил хватку и начал медленно возвращаться к прерванным ласкам, на этот раз двумя руками лаская шею, плечи и грудь Драко, медленно спускаясь все ниже и ниже.
- Так что, - придвинувшись еще ближе и, прикусив Малфоя за мочку уха, страстно прошептал Гарри, - такое сокровище достанется мне или мне опять придется сражаться за него с драконом?
- Ты… - неуверенно начал Драко, сам еще точно не зная, что именно хочет спросить.
- Хочу тебя, - охотно подсказал Гарри, спускаясь все ниже и теперь поглаживая поджимающийся под его пальцами живот.
- Но то, что я…
- Девственник? - тут же подхватил Поттер и прежде, чем продолжить, спустился поцелуями от уха по шее ниже, оставив почти у самого плеча отменный засос. - Я считаю, что это восхитительно. Я похищу тебя, запру у себя дома и буду трахать круглыми сутками. Может, даже возьму отпуск или уволюсь, не знаю. Думаю, мне понадобится не одна неделя, чтобы компенсировать все то время, что ты страдал с этим идиотским одеялом.
Драко опять с трудом сглотнул, зажмуревшись. Это было прекрасно. И невероятно. И даже идея быть похищенным и запертым в доме Гарри ему нравилась.
И все же Малфой не привык верить в сказки и счастливые концы, а потому не спешил сдаваться на милость победителя, даже если в том, что Поттер и впрямь победил, уже не было никаких сомнений.
- А ты… “Пророк”... Уезлетта… - говорить стало совсем тяжело, потому что Гарри обнаглел до нужной степени, чтобы, наконец, всерьез заняться слегка опавшим, но так и не потерявшего напряжения членом.
- Ты придурок и хорек, Малфой, если считаешь, что я собираюсь давать компрометирующие интервью о своем парне, - недовольно бросил Поттер, в наказание больно укуксив Драко за плечо. Малфой вскрикнул от неожиданности, но острая вспышка боли только приправила нарастающее удовольствие. - Что касается, Джинни, то, думаю, это еще более идиотский вопрос в свете того, с кем я нахожусь и что я делаю. Конечно же, между нами уже достаточно давно ничего нет. Ты вообще читаешь газеты? А впрочем, не важно. Заткнись уже и не мешай мне получать удовольствие с моим честно добытым сокровищем. В конце концов, ты представить не можешь, с каким упрямым драконом мне пришлось за него бороться.
Драко хотел что-то возразить, но в этот момент рука Гарри в очередной раз скользнув по члену поднялась к головке, как-то особенно удачно прокрутив ее в ладони и все, что Малфой смог, это откинуться на грудь своего долгожданного мучителя, не сдерживая благодарного стона. Поттер же и вовсе казался чрезвычайно довольным тем, что все разговоры наконец-то закончились и с двойным усердием приступил к ласкам. Продолжая играть с членом Драко, меняя то ритм дрочки, то положение руки, то сжимая его в кулаке, то легко поглаживая подушечками пальцев, другой он во всю наглаживал и пощипывал плоскую и твердую грудь Малфоя, не прекращая при этом целовать и покусывать его шею.

Гарри стоял в стороне от общего веселья, привалившись спиной к стене и, сунув кулаки в карманы идеально сидящих на нем чёрных брюк, хмуро глядел на кружащиеся в танце пары.

Кто бы сказал ему на четвёртом курсе, что избавление от танцев вовсе не станет для него наградой, Гарри бы не поверил. Тогда, помнится, он был готов скорее второй раз столкнуться с разъярённой хвосторогой, чем по своей воле ввязаться во второй танец с Патил. Впрочем, дело, конечно же, было не в Патил. Просто танцы — это… Это же… Это прям фу. По крайней мере, тогда Гарри был абсолютно в этом уверен.

Если говорить откровенно, положив руку на сердце, Гарри и сейчас резко не стал большим любителем потанцевать. Он не чувствовал музыку, не попадал в ритм, путался в ногах и обязательно отдавливал ноги партнёрше. Сколько раз он пытался преуспеть в этом нелегком деле — и не сосчитать! Страдали все: и Джинни, и её неожиданно многочисленные подружки, вызвавшиеся помочь ей «натренировать Героя». Именно так они говорили, Гарри сам слышал, хотя и не хотел подслушивать.

Может быть, именно это стало последней каплей в его отношениях с Джин. А может то, как она наседала на него, требуя выучить, наконец, этот проклятый танец, чтобы всех затмить на балу. Или же и вовсе он не выдержал, когда… А впрочем, какое это имело значение? Важно было только то, что за неделю до выпускного он сорвался, разругался с Джинни в пух и прах, а потом бросил ее. Сам бросил, что, конечно же, было ужасно, но подобного облегчения Гарри, кажется, не испытывал с самого конца войны.

Первые несколько дней его кидало то в неудержимое веселье, то в замешенное на чувстве вины самобичевание, то в ужас от количества активизирующихся фанаток. Этот ад творился неделю, а потом Уизли не выдержала и прокляла Гарри каким-то хитрым проклятьем, из-за которого все девушки, которые его касались, сразу покрывались прыщами. Даже Гермиону не обошла стороной эта напасть, но с неё Джин согласилась снять свое проклятье. Впрочем, с неё — единственной.

Это мигом решило две проблемы Гарри: избавило и от фанаток, и от чувства вины.

Всё было просто прекрасно!

До этого проклятого выпускного.

Да, Гарри и впрямь не ожидал от себя, что когда-нибудь сам захочет танцевать, но это же, чёрт побери, был Выпускной Бал! Это был его последний день в Хогвартсе, его прощание с местом, которое стало его домом. Да он даже когда жил у Дурслей столько слышал про выпускные балы, особенно американские, что всегда чуть ли не с замиранием представлял, какой же будет бал у него?

Теперь Гарри знал ответ — дерьмовый.

Гарри и впрямь хотел танцевать. Пусть неумело, пусть нелепо, пусть оттаптывая ноги партнершам. Всё пусть! Лишь бы и для него этот вечер был особенным! Лишь бы он не терся изгоем у стены, брошенный даже Роном с Гермионой, сейчас с упоением кружащихся в танце и, кажется, не замечающих в целом мире ничего, кроме глаз друг друга. Гарри хотел так же. И танец, и глаза. Джинни просто не была его человеком, но это вовсе не значило, что Гарри не хотел себе кого-то своего. Кого-то, с кем он мог бы так же танцевать, забывая о смущении и неловкости, празднуя, отмечая, танцуя…

Но у него ничего из этого не было. Прошедшего с проклятья времени хватило всем девушкам, чтобы накрепко выучить урок Джинни Уизли и даже близко не подходить к Герою Магической Британии. Быть может, кто-то из профессоров или мадам Помфри могли бы помочь Гарри, но он не собирался обращаться за помощью. Проблемы с бывшей девушкой точно были только его делом и решать их предстояло ему самому.

Конечно же, он разберётся с этим, но позже. А к тому времени выпускной вечер и этот бал останутся позади и Гарри всегда будет знать, что лишился чего-то важного для каждого школьника.

Словно бы он и впрямь не имел права на нормальную жизнь.

К горлу подкатил противный комок, Гарри зажмурился, стараясь справиться с собой, а когда открыл глаза, перед ним стоял Малфой.

— Скучаешь, Поттер? — тот усмехнулся, чуть изогнув бровь. В этой своей дорогой, приталенной мантии, с идеальной, но не прилизанной гелем прической, с раскрасневшимися от выпитого пунша лицом и, конечно же, откружившийся не один танец. Он бесил невероятно! И чуть-чуть, самую малость, завораживал.

— Тебе-то что за дело? — хмуро отозвался Гарри, невольно ещё больше горбясь. Никогда у него не было такой привычки рядом со Слизеринским Хорьком, но в этот раз Малфой был слишком великолепен, этого нельзя было не признать.

Тот, кажется, ничуть не смутился от явного нежелания национального героя иметь с ним дело. Даже наоборот, усмехнулся ещё шире, дёрнул бровями многообещающе и вдруг склонился в поклоне.

— Да вот решил развлечь тебя, Поттер. Составишь мне компанию на пару танцев?

— Что?! — если бы Гарри только было, куда отступать, он бы отшатнулся от явно сбрендившего Хорька. Но так как тылы были надёжно прикрыты, он просто вжался в стену. — Ты издеваешься?!

— Да не ломайся ты, Поттер, это последняя ночь в школе! Когда случаться чудесам, как не сейчас? — чуть ли не пропел Малфой и прежде, чем Гарри нашёл какой-нибудь достойный ответ, тот уже схватил его за руку.

Гарри так привык, что к нему стараются не прикасаться, — парни тоже предпочитали не рисковать перед выпускным, — что в первый момент опешил, просто растерянно уставившись на тонкие пальцы Хорька, мертвой хваткой вцепившиеся в его запястье. А потом было уже поздно.

Малфой легко увлёк его чуть ли не в центр зала, решительно развернул к себе, закинул одну его руку себе на плечо, перехватил вторую неожиданно теплыми пальцами, приобнял за талию и — закружил.

Гарри понимал, что должен быть в ужасе от того, как они выглядят со стороны, но ужас этот, почему-то, всё не шёл. Напротив, близость Малфоя неожиданно успокаивала. Он оказался вовсе не холодным и не костлявым, как всегда думалось о нём. Собственная ладонь на удивление удобно лежала на сильном плече, а от чужой руки на талии шел приятный, какой-то волнующий жар. Про вторую же свою ладонь Гарри даже думать боялся, слишком интимно это выглядело. И вовсе не становилось лучше, когда большой палец Драко, — зачем он только начал думать о нём, как о Драко?! — стал легко поглаживать чувствительное местечко рядом с указательным пальцем.
А еще ноги. Сначала Гарри поразился, почему не путается или не оттоптал ещё дорогие, лакированные ботинки Малфоя? А потом понял — это потому, что в этом танце вёл не он, а сам Драко. Придерживал, направлял, контролировал. Брал на себя всю ответственность за этот танец, обещая сделать его идеальным и всё, что оставалось Гарри — подчиняться и получать удовольствие.

И будь он проклят, если и впрямь не получал его.

Мелодия сменялась мелодией, песня — песней, а Драко всё не останавливался. И чем дольше он вел этот танец, тем больше Гарри расслаблялся. А ещё всё больше позволял и себе, и ему. Может быть, Малфой и считал себя таким уж незаметным, но Гарри отлично видел и как тот привлек его ближе, сокращая расстояние между ними, и как осторожно переплел их пальцы. Драко был так близко, что его мягкие волосы щекотали Гарри щёку, а его глаза… глаза…

«А его глаза — именно то, что я хотел бы видеть этим вечером.» — почти без удивления подумалось Гарри, когда Малфой, наконец, качнулся вперёд, окончательно сокращая расстояние между ними.

Уже отвечая на поцелуй на глазах у всей школы и заранее смиряясь со всем, что это значит и что за этим последует, Гарри подумал, что почти не удивлён, что их отношения с Драко закончились именно так. Наверное, тут и нечему было удивляться и к этому стоило быть готовым с самого начала.

Нет ничего странного, что не пожатая детская рука через восемь лет может привести к публичному поцелую.

И Гарри не удивлялся.

Ключи глухо щелкнули в замке, холодная ручка привычно легла под руку, брызнувший из подъезда в щель приоткрытой двери свет выхватил из темноту угол тумбочки и две пары домашних тапочек.

Гарри тяжело вздохнул и переступил порог.

— Я дома, — негромко пробормотал он, нашаривая на стене выключатель и ногой закрывая за собой дверь. С магией все было бы куда удобнее, но магии в его жизни больше не было.

Зато был Драко.

Выключатель щелкнул, мигом осветив весь коридор, пустой и безжизненный. Не надо было быть магом с поисковыми заклинаниями, чтобы с одного взгляда понять — в доме никого нет. Это было и не удивительно, Гарри почти привык, что застать Малфоя дома не так уж и просто. Он где-то там работал и проводил на этой работе достаточно много времени. Кем он был Гарри так и не понял, Драко не любил говорить на эту тему и мастерски уходил от вопросов, а Поттер только бесился от собственной беспомощности. Всего трех крупных ссор и пяти мелких скандалов хватило, чтобы Гарри смирился и снес пункт «работа» в список тем, на которые им не стоит говорить, если они хотят сохранить мир в стенах этого дома. В конце концов, это было даже справедливо, ведь у Гарри тоже была такая тема и его тема была куда более обширна и трудноизбегаемая. Гарри не хотел говорить о всем волшебном мире в целом. Не после того, как победа над Волдемортам забрала не только все его моральные и физические, но и магические силы.
Первые и вторые восстановились после месяца в палате Мунго, третьи — нет.
Ему предлагали остаться, искать способы, обещали привлечь невыразимцев, но Гарри больше не хотел ни с чем ни за что бороться. Он хотел обычной жизни и если эта жизнь теперь могла быть у него только в маггловском мире, то и черт с ним. Уж лучше так.
И он ушел.

Почему ушел Малфой и ушел ли он вообще, Гарри не знал тоже. Но на эту тему он никогда даже не пытался заговаривать, слишком личной и сокровенной она казалась. Драко молчал и это только сильнее укрепляло Поттера в правильности своего решения.
Хотя, конечно, если быть откровенным с собой, Гарри было чертовски интересно. В конце концов там, по ту сторону магической завесы, у Драко должна была быть по-настоящему блистательная жизнь, разве нет? На войне он был шпионом Ордена Феникса и теперь был награжден Орденом Мерлина Первой Степени, являлся героем и, скорее всего, завидным женихом по меркам каких-нибудь магических журналов. Тех же журналов, которые, надо думать, списали ненужного героя Поттера со счетов сразу же, как он стал никчемным сквибом.
В общем, у Малфоя были свои причины уйти и Гарри его о них не спрашивал. Просто когда он искал соседа по квартире, на его объявление откликнулся именно бывший Хорек и сегодняшний герой.

Гарри до сих пор с удовольствием вспоминал выражение откровенного потрясения на лице Малфоя, когда он открыл ему дверь. Именно это, совершенно не свойственное Драко идиотское выражение лица лучше любых слов убедило Поттера, что это вовсе не подстроено и что Малфой нашел его не специально, чтобы посмеяться.
Пока Гарри показывал ему квартиру, пока рассказывал о плюсах и минусах, о плате за электричество, воду и еду, тот только молча ходил следом, не спуская с Поттера какого-то тяжелого взгляда. Малфой молчал и когда Гарри сетовал на текущий кран, и когда показывал, с какой силой нужно закрывать холодильник, чтобы не сломать его и одновременно «захлопнуть эту скотину». Даже когда Гарри великодушно разрешил Малфою завести Хорька, тот продолжал молчать.
Молчал он и когда Гарри подвел его обратно к двери, начав прощаться.

Сам Гарри почему-то очень обрадовался Драко. Он сам решил не видеться с друзьями, ограничиваясь редкими телефонными звонками, но появление в его доме Малфоя почему-то невероятно обрадовало. Все время этой небольшой экскурсии он кусал изнутри щеку, чтобы не улыбаться и мысленно отдергивал себя, чтобы не начать расспрашивать Драко о его жизни. А когда остановился с ним на пороге, неожиданно почувствовал такую тоску, что хоть вой. Хотелось удержать Малфоя, уговорить его остаться, попробовать это странное соседство, сказать, что был бы рад наконец-то стать с ним друзьями, если только тот не против. Но Малфой молчал всю дорогу и даже идиот понял бы, что сейчас он уйдет, чтобы уже никогда не вернуться.

— Ну ладно, — неловко пробормотал Гарри, отводя взгляд и машинально запуская пальцы в и без того растрепанные волосы. — Рад был тебя видеть. Удачи тебе с поисками жилья, зачем бы оно тебе там не было нужно.

— Поттер, — впервые подал голос Малфоя и Гарри вздрогнул, удивленно на него уставившись. — Ты что, и впрямь пустил бы меня в свой дом?

Гарри так удивился этому вопросу, особенно после всех своих усилий, чтобы показать свою не такую уж и замечательную квартирку с лучшей стороны, что только рассеяно кивнул.

— Что ж… — протянул Малфой, а затем, неожиданно, широко улыбнулся. — Тогда отменяй свое объявление, Поттер. Завтра я приду сюда с вещами и вышвырну любого, кого увижу в той дурацкой комнате с голубыми обоями.

И Драко ушел, оставив Гарри удивленного, взволнованного и, почему-то, очень довольного.

Так они и зажили вместе.

Скоро выяснилось, что Малфой очень удобный сосед, даже если он и не умеет готовить. В конце концов, Гарри было вовсе не сложно делать еду на двоих, зато Драко отлично удавалось поддерживать чистоту в доме. Иногда он украдкой колдовал, стараясь это сделать так, чтобы Поттер не видел. Гарри соглашался притворяться слепым идиотом, и потому что не хотел смутить Малфоя, и потому что это и впрямь было удобно. В конце концов, куда проще было применить «Репаро», чем покупать новый холодильник, да и раковину прочищать было проще магией, чем полдня ждать сантехника. У Малфоя было отличное чувство юмора, даже вопреки всему его язвительному ехидству, а может быть, даже благодаря ему. С ним было интересно смотреть фильмы, потому что Драко замечал что-то, на что не обращал внимание Гарри. А еще по утрам он ходил в одних пижамных штанах и черт бы побрал Гарри, если он не дрочил на эту картинку почти каждый вечер.
С Драко оказалось очень удобно жить и очень легко влюбиться. Но даже это не омрачало их уютного соседства и Гарри все устраивало.

Не устраивало его только то, что в последнее время Малфоя все сложнее было застать дома. Он говорил, что задерживается на работе, но на самом деле Поттер не очень-то ему верил. Хотя от Драко ни разу не пахло ни алкоголем, ни духами, он все равно был привлекательным и перспективным молодым человеком и вряд ли Малфой и впрямь мог хоронить себя на какой-то работе. Наверное, он развлекался, а то и вовсе ходил на свидание, а молчал потому что… Потому… Да мало ли причин, в конце концов? Может, не хотел делиться с Гарри, или это все проходило на Магической стороне Лондона, о которой Поттер сам не хотел говорить. Да и какая разница?
Они ничего друг другу не обещали и ничего не были должны. А то, что Гарри влюбился, так это только его трудности.

Включая на своем пути весь свет, вплоть до настольных ламп и заранее обещая себе в этом месяце оплатить большую часть счета за электричество, Гарри добрался до кухни. Разобрав продукты из шуршащего магазинного мешка в исправленный Малфоем холодильник, Поттер без особого интереса оглядел вчерашнее мясо и уже часов пять остывающий на плите суп, еще раз вздохнул и направился переодеваться в свою комнату.

Ужинать без Малфоя не хотелось, но ждать его было просто нелепо.

Гарри на ходу стянул с себя пиджак, не глядя нашарил выключатель, включая свет в своей спальне и… замер на пороге.

Драко был дома. Драко был в его кровати. И Драко был совершенно голый.

Гарри сглотнул, на негнущихся ногах переступил порог и даже не заметил, как пиджак выпал из ослабевших рук.

Малфой лежал на его кровати, прямо поверх покрывала и на черном флисе его алебастрово-белая кожа казалась переливающимся жемчугом. Стройные ноги, чуть согнутые в коленях, часто вздымающаяся от волнения грудь, закинутые за голову тонкие руки и сводящий с ума выжидательный взгляд из-под полу-опущенных ресниц. Малфой смотрел на него, ждал его, приглашал его и нужно было быть просто сумасшедшим идиотом и настоящим неудачником, чтобы отказаться от этого приглашения.

Если Гарри и бывал порой идиотом, сумасшедшим он не был никогда. А еще он не хотел больше быть неудачником, потому даже не подумал сомневаться, подходя к кровати, опускаясь коленями на ее край и осторожно протягивая руки к бледным ногам. Драко выдохнул и закрыл глаза, разрешая и принимая.

Хотелось что-то сказать, но Гарри и сам точно не знал, что. Поблагодарить? Признаться в любви? Спросить, к чему это все? В голове пронеслось разом под сотню слов и вопросов, но ни один звук из всего этого Поттер сейчас не хотел озучивать. Ему было достаточно того, что есть. Он не хотел больше ничего. Ничего просто не могло быть важнее того, что происходило в эту секунду.

Не веря в происходящее, Гарри осторожно повел руками вверх по коленям Драко, дошел до бедер, замер, а затем заскользил вниз. Всей ладонью, обхватывая пальцами, лаская и грея явно замерзшую за время ожидания кожу. Ладони вернулись к коленкам, накрыли их на мгновение и заскользил еще ниже. Гарри сжал в пальцах тонкие щиколотки, обвел большими пальцами выпирающие косточки, сжал в ладонях ступни, а затем, чуть подняв, прижался губами сначала к одной ноге, чуть выше пальцев, затем ко второй и, не сдержавшись, провел по ней языком. Малфой где-то там, в изголовье кровати, сдавленно, громко выдохнул и Гарри не сумел сдержать улыбки.

Малфоя и впрямь был его. Теперь он совершенно точно был его, Поттера и Гарри словно бы только в этот самый момент сумел в это, наконец-то, в полной мере поверить.

— Мой, — на выдохе прошептал Гарри, зажмурился, переживая особенно отчаянный кульбит сердца, а затем позволил себе вернуться к тому, что было сейчас ему нужно больше всего. К Драко.

Теперь, когда он попробовал его кожу на вкус, Гарри больше не мог остановиться. Тот путь, который он проделал руками вниз, теперь он проследовал обратно и, теперь, языком. Он позволил себе поцеловать по очереди каждую круглую коленку, закинуть ноги Малфоя себе на плечи и двинуться дальше, сначала прикусив бедренные косточки, затем скользнув языком по кромке пупка и, выше, к вздымающейся груди и напрягшимся, темным соскам. Драко был восхитительно гибкий, послушно складывающийся под его руками и выгибающийся под губами, его тяжелое дыхание давно уже перешло в глухие стоны, а Гарри все не мог остановиться, лаская, целуя и вылизывая его. Он еще ни разу не поцеловал Малфоя, ни разу не прикоснулся к самым интимным его частям. Да что там, он даже до сих пор не разделся! Но всего, что он делал с Драко, ему все равно было слишком много. И, разумеется, непозволительно мало. И Гарри даже не удивлялся этому, он словно бы всегда подспудно знал, что будь он когда-нибудь с Малфоем, с ним так и будет — «слишком» и «недостаточно» разом.

— Гарри, хватит, — в какой-то момент, не выдержав, простонал Драко, — Иди уже сюда, идиот.

И, схватив Гарри за плечи, с неожиданной силой дернул на себя, подтягивая к себе и впиваясь в его губы голодным, страстным поцелуем. Все еще лежащие на плечах Гарри стройные ноги сошлись крест-накрест, но он был бы последним идиотом, если бы попытался вырваться из этой ловушки. Он только подался вперед, отвечая на этот поцелуй и, наконец-то, позволил себе нашарить рукой давно уже упирающийся ему в живот горячий, напряженный член Малфоя.

Это было здорово — в поцелуе чувствовать, как Драко кончает от его ласк. Как кусает его губы, как выгибается, как стонет, а в следующий момент просовывает язык к нему в рот, словно бы пытаясь вытянуть душу в обмен на свою собственную, выходящую в судорогах наслаждения.

Гарри кончил в штаны от одного этого поцелуя.

Когда спустя не то двадцать минут, не то пару маленьких вечностей, они лежали рядом, прижимаясь друг к другу бедрами и переплетая пальцы, словно так и надо, Драко, наконец, заговорил.

— Если тебе все еще интересна магия, Поттер, то теперь я знаю, как ее тебе вернуть. Теперь я знаю, даже как ее вернуть Филчу, но срать я на него хотел. А тебе, Поттер… тебе… — он не договорил, но крепче сжал в руке пальцы Гарри.

Гарри только благодарно погладил его большим пальцем по тыльной стороне ладони. Вернуть магию — это было бы просто здорово. Чертовски круто. Еще вчера Гарри бы до потолка прыгал бы от одной только такой возможности.
А сейчас у него было куда большее, сейчас у него по-настоящему был Драко и магия больше не имела для него такого уж значения. Ничто не имело никакого значения.
Кроме, пожалуй, что…

— А кем ты работаешь?

— Невыразимец, — откликнулся тот с заминкой и, помедлив, добавил. — И если ты думаешь, что я все это время…

Гарри ничего не думал. И думать не хотел. И знать — тоже. Не потому, что обижался, а потому что это было просто не важно. Он был счастлив с тем, что у него было сейчас.
Малфой еще что-то говорил, убеждал Гарри в чистоте своих помыслов, что хотел как лучше, что вовсе не искал его специально, хотя да, собирался и вся эта история с квартирой оказалась просто потрясающей случайностью. Что он просто не мог жить в Магическом Мире без Поттера и во что бы-то ни стало пообещал найти героя, приволочь обратно и вернуть ему магию. И что-то еще про то, что Гарри был нужен ему, но пока у того не было магии они не могли бы быть равны и Поттер первый не согласился бы…

Гарри слушал его, глядя в потолок, поглаживал большим пальцем выпирающие костяшки и улыбался.
Иногда Хорек был таким идиотом. А еще череп совершенно точно порой давил на его слишком уж большие мозги, что делало Малфоя излишни мнительным. Но Гарри все равно очень любил этого идиота.

И именно это он и сказал Драко, чтобы тот, наконец, заткнулся.
Это сработало.